Сергей Вишневский - Наместный маг

Песта стало потряхивать. Руки мелко дрожали а сознание отказывалось принимать то, что предстало перед его взором душой.

- Худо мне баба Акилура! - Прохрипел Пест. Ведунья не сказала ни слова. Она подошла и взяла руки Песта, положив их себе на правое плече.

- Делай упражнение, которое с камнями делал! Только теперь думай, что по капле в меня силу вливаешь! Делай! Легче будет! - Старуха сделала пару шагов к сидящей девушке и приблизившись погладила ее по голове. - Деточка! Как тебя звать?

- Я не помню... - Ответила девушка всхлипывающим голосом.

- Мы вот в царстве Гинея живем. Самая большая река в округе Уль, а наше село зовут "Село Ведечей". Отрок вот из рода Подова. А как твое село кличут?

- Куприяны мы...

- А род твой как зовут? - Акилура продолжала гладить сидящую девушку по голове, выспрашивая ее.

- Калимов род мой... - Всхлипывая произнесла девушка.

- А кто с ней это сделал знаешь? - Старые морщинистые руки с набухшими пальцами указывали на лежащую девушку. Пальцы мелко дрожали. Девушка не ответила, а принялась завывать и с еще большей силой раскачиваться.

Акилура отстранилась от девушки и обратилась к Песту:

- Повязку сними Пестушка. - Пест послушно снял повязку и увидел, что они находятся на краю поляны в высокой траве. Под ногами изломанной куклой на боку лежала девушка. На спине была огромная, запекшаяся рана, но спина в крови перемазана не была, а вот ягодицы напротив были перемазаны в крови.

- Что сказать можешь?

- Дурно мне... - Прошептал пест, и тут же срыгнул желчь на землю.

- Знаю! Ты глазами смотри и что видишь мне говори!

- Девица мертвая лежит... Одна... - Пест умолк не зная, что еще сказать.

- То и без молодого глаза ясно. Вторая - это душа ее. Трава рядом примятая?

- Не примята.

- Значит тут ее не валяли. Что еще видишь? - Акилура пыталась унять дрожь, взявшись за клюку обеими руками.

- Ягодицы ее в крови и на спине рана большая, рубленая. Топором такую не сделать.

- На ягодицах кровь со спины набежала или нет? Как вразумеешь?

- Не со спины то кровь и светлее она той, что на спине.

- Насильничали значится... и не тут ее насильничали. Трава не примята, а рана та не от топора это ты верно вразумеешь. От меча она. Кто с мечем ходит?

- Только благородного роду люд... - Сглатывая слюну ответил Пест. Его живот снова сводило судорогой. - Дурно мне баба Акилура!

- То, что дурно я вижу. - Сказала Акилура хмурясь. - Хозяин лесной! Девку к себе прибери. Все едино тебе хлеб, да мертвому покой...

В этот же миг трава зашевелилась и разошлась под ней. Девушка осталась лежать не на примятой траве, а сырой земле. Тело девушки начали обвивать корешки и уже через минуту она совсем скрылась, оставив после себя небольшой холмик.

Акилура с Пестом направились в обратную сторону. По дороге Акилура начала наставлять Песта.

- Ежели человек в муках помер, да пуще того не своей смертью, тогда его на капище сельском хоронить опасно. Каждый раз, когда будешь предков звать дух мученика являться будет. Он и грусть с тоской навести может и в тебя со злости вселиться. Потому сошлись на том мы со старостами, что ежели за околицей помер человек - мы его на капище предков не хороним. Но в лесу, аль у дороги кого найдем - всех в землицу закапываем. Всяко бывало, да и по сей день у Дорожичей дух на капище живет. До того злой был, до того месть любил, что жизни ему после смерти спокойной нет. Все норовит роду кузнечьему козни строить.

- Баба Акилура, а со второй девкой, что стало? - Пест утер нос, шмыгнув.

- В царство мертвых отправилась...

- Почему мы на могиле девки той знак единого не поставили? - В тоне голоса Песта царили нотки безразличия.

-Не ставят таких знаков за околицей. Если придет колдун, да ворожбу свою темную на могиле сотворит, то через луну оттуда ходячий мертвец поднимется. А так нет могилы. Один холм. Поди разбери кто тут лежит.

Пест почти всю дорогу молчал, а старуха все старалась отвлечь на себя внимание и переключить песта с грустных мыслей. Когда они подошли к лесу Акилура обернулась и обратилась к Песту.

- Уж прости меня Пестушко, что детство твое забрала, но так надо было. Нет у тебя права не на беготню дворовскую, ни на жизнь праздную. Такова доля твоя. За тобой люд стоит и от тебя зависеть будет переживем зиму, аль единому души отдадим.

- Чтож сразу помирать то? - Спросил Акилуру Пест. Лицо не выражало никаких эмоций, а взгляд упирался в землю у своих ног.

- С голоду помирать Пестушко, когда град все поля побьет, или солнышко наше разойдется и урожай пожгет, или хворь на побеги какая найдет да так, что собирать тамо нечего будет. От люда лихого тоже народ мрет. Не со зла тот люд лихим становится. Чаще с голоду, да холоду резать других решаются. А зимою зверь голодный шастает. И не все то просто зверь! Есть и волки, что на двух лапах ходят, есть и медведи. А бывает, что зверь ворожбой пачканый. Лютый то противник. Ты помнить сам должон, когда к нам последний раз такой забредал в зиму. Тогда десяток мужиков костьми легло, чтобы село сохранить. Как тут не помереть, то Пестушко? Без тебя, аль меня село долго не протянет. Вразумил?... Ну, а коли вразумил след в след за мной ходь. До дому идти надобно. Старосте смердящу весть передать...

В доме Песта всегда было шумно, но сейчас слышалось только бряканье посуды у печи. Сам Пест сидел у стола и своим ножом вырезал тонкие полоски кожи из крупного куска. Из-за печи послышалась возня, а спустя пару секунд оттуда вылезла маленькая девчушка. Девочка на вид была лет пяти и одета в рубаху. Она была ей велика. Рукава были закатаны, а сама рубаха доходила до щиколоток. Русые волосы спадали на плечи слегка завиваясь, а зеленые глаза и приятные черты лица уже не намекали, а просто вопили, что вырастит из нее красавица.

- Мама! Вот! - Девочка протянула четыре крупные луковицы женщине, которая что-то делала у печи.

- Тут положи, а сама возьми картошку с подполья, да почисть. - Бросила женщина не отрываясь от своих дел.

Девочка кивнула и побежала в угол комнаты, где сдвинула крышку, уводящею в подвал, и скрылась там. Спустя минуту она показалась от туда, неся с собой пару картофелин. Она подошла к столу, за которым сидел Пест и выложила картофелины. После этого она побежала к люку, шлепая босыми ногами, и с натугой сдвинув его закрыла.

- Пест, а ты что делаешь? - Спросила девочка, когда уселась за стол и начала чистить картофелины.

- Отцова наказ делаю. Ножны, для ножа, который сам выковал. - Не отвлекаясь от своей работы ответил Пест.

- Аааа. Ясно... - Девочка немного поелозила на скамейке и мельком глянула на хмурое лицо брата. Она открыла было рот, но не произнесла ни звука, увидев сосредоточенное лицо брата. Вздохнув и вроде бы ни к кому не обращаясь она произнесла. - А Килим говорил, когда мы по щавель на луг ходили, что Акилура прокляла тебя!