Ольга Климова - Сильная кровь

Еще там крутилось что-то очень важное, над чем непременно нужно было подумать, но мысли веселым вихрем гуляли туда — сюда, не останавливаясь ни на мгновение на чем-то конкретном, от чего еще сильнее напрягалась голова. В конце-концов, он вынырнул из своего неудачного бреда и осмотрелся вокруг.

Он лежал на небольшой деревянной кровати в чистой и светлой комнате. Лежал на боку, так как руки были крепко спеленуты у него за спиной, а ноги скручены, пониже голени. Кровать под ним была частично розовой от крови, но на повязках, опоясывающих тело крови почти не было. Значит, его несколько раз перебинтовывали. А это значит, что он тут довольно долго валяется. Кроме кровати в комнате стоял единственный стул. Стоял перед кроватью. На котором, пристально глядя Зэссу в глаза, сидел полный мужчина в годах, переплетая пальцы и нервно дергая правым глазом. Больше в комнате никого не было, но за закрытой дверью раздавались шорохи, выдавая тех, кто там выжидал.

— Долго я здесь? — Зэсс вернулся взглядом к мужчине.

— Сегодня третий день. Люди тебя сжечь хотели как колдуна, но я настоял, чтобы все было по правилам. После суда.

— А ты местный владыка? — Зэсс попробовал руками веревки. Больно. Но терпимо. Вполне. А вот веревки тугие.

— Ты одиннадцать человек убил в таверне. Люди видели как.

— Шестерых. Пятеро были живы. Если только люди их не добили.

— Живы. Но все еще не на этом свете. Иначе они до тебя первыми бы добрались. Ты знаешь, что с элитой короля сцепился?

— Догадываюсь.

— И когда они очнутся, они потребуют твоей смерти.

— Они собирались взять меня живым. Иначе ты бы со мной не разговаривал.

— Вот как… — мужчина задумался. — И зачем ты им?

— Государственный преступник. — Зэсс криво усмехнулся, давя гримасу боли.

— Мои люди требуют твоего сожжения.

— Ты повторяешься.

— Но… я могу поспособствовать, — он придвинулся ближе к кровати, — скажем… твоему внезапному побегу.

— И что ты хочешь взамен? Одарить тебя вечной жизнью или осыпать золотом?

— А ты можешь? — глаза у местного царька загорелись, а руки стали влажными. Он стал нервно потирать их друг о дружку.

— Нет. — Зэссу жутко неудобно было сбоку смотреть на его розовую поросячью рожицу.

— А что ты можешь сделать для меня за свою свободу?

— Ничего.

— Совсем ничего? — уголки рта у мужчины забавно вытянулись вниз.

— Могу выразить благодарность за то, что перевязал и дал очнуться.

— Ты знаешь, — мужик сгреб его лицо в охапку перед своим, — там, на улице тебя ждет толпа, чтобы сжечь живьем. Как колдуна. Так что предлагай варианты, если они у тебя есть. Иначе я, как милостивый правитель, прямо сейчас выдам тебя им. Что ты можешь? Что ты можешь мне предложить?

— Из того, что тебя заинтересует — ничего. Я не джинн из сказки и желания не исполняю. Разве ты еще не понял?

— Тогда тебя сожгут, колдун. И я прослежу, чтобы это было как можно медленнее и мучительнее.

— Мои вещи у тебя? — у мужика из рта неприятно разило кислятиной, и Зэсс старался не дышать.

— У меня твои вещи. Нашел о чем беспокоиться, — он в сердцах кинул его обратно на кровать, — счастливо тебе зажариться. — И направился к двери.

— Ты их далеко не убирай. Я за ними приду.

Дверь с силой захлопнулась, но не прошло и минуты, как в нее вошли четверо дюжих молодцов, вооруженных кто чем попало. Стащили его с кровати и потащили к выходу.

— Тяжелый, собака, — один из парней выругался и перерезал веревки на ногах. — Топай сам!

Зэсс получил увесистый тычок в больную спину.

— Отвратительное отношение к тому, кого собираешься зажарить. — он пошел вперед, к двери, продолжая старательно ощупывать веревки на руках. Парни постарались на славу, скручивая колдуна. Слабины не было.

Снизу, у дома их ждала небольшая толпа, поднявшая крик как только процессия показалась из дверей.

— Вот и зрители. Хотел бы я наколдовать что-нибудь этакое… — Зэсс с удивлением заметил, что вспотел. Умирать на костре, да и умирать вообще, не входило в его планы.

Из толпы полетели гнилые овощи и тухлые яйца.

— Шевелись! — его снова толкнули в спину.

Они шли мимо домов и грязных маленьких улиц. Он выкручивал себе руки, стараясь ослабить веревки, но все безуспешно. Его взгляд, ставший быстрым и нервным, рыскал вдоль дороги, по улюлюкающим лицам и его немногословным стражам. Они шли к той рыночной площади, где не так давно он сидел и слушал людской гомон, слушал этот небольшой городок. Только сегодня на площади устраивалось представление с ним в главной роли.

Его глаза на мгновение задержались на остановившейся телеге с парой кляч, ожидающих когда пройдет толпа.

Он сорвался с места ровно в тот миг, когда люди рассыпались в сторону от сбесившихся ни с того ни с сего лошадей. Сбил с ног здоровым плечом одного из своих охранников и, пользуясь всеобщим замешательством, рванул в образовавшийся проем в толпе.

Зэсс пробежал несколько домов, ввалился в приоткрытую дверь одного из них, снес со стола всю утварь и затих в углу, осыпаемый ударами настигшей его толпы, прежде чем до него добрались его стражи.

Они растолкали людей, оттащив особо ретивых и подняли избитого «колдуна» на ноги. От них он тоже получил хорошую затрещину, но для израненного тела уже все было равно.

Зэсс шел, нервно улыбаясь разбитыми губами. Его взгляд уперся в приготовленный костер: деревянный столб и куча хвороста, разложенная под ним, и уже не в силах был отпустить эту картину. Казалось, на площади собрался весь город посмотреть на казнь. Люди встретили его воем.

Маленький, не очень острый глинянный черепок, подобранный им в доме, плохо справлялся с отведенной ему ролью. Изрезанные пальцы не хотели слушаться. Веревка поддавалась с трудом. И только когда его стали привязывать к столбу, он разрезал одну из петель.

Парень, привязывающий его, так и опустился вниз с удивлением на глупом лице. Зэсс выхватил его меч и застыл перед толпой в угрожающей позе, истекая кровью и потом.

— Вы представить себе не можете, какая ирония в моей смерти на костре. — он шагнул вперед и толпа отхлынула, ощетинившись несколькими стражниками с оружием.

— Мне не хочется больше убивать. Я просто хочу уйти.

Лорд Вильм застегнул парадную пряжку на груди и повернулся перед зеркалом.

— Все готово на площади?

— Да, лорд, все ждут только вас. — Слуга подал ему шляпу.

Лорд скривился, увидев, что ее цвет не подходит к парадному костюму.

— Болван, подай мне синюю! — он швырнул шляпу слуге. — Идиот!

Лорд пребывал в плохом настроении. Не столько от разговора с «колдуном», сколько от своих мыслей. Его горожане требовали казни, и он дает им то, чего они хотят. С другой стороны, если королевская гвардия ищет этого человека, то правильно бы было оставить его в живых до разбирательств с королем. А это автоматически подрывает его авторитет в глазах горожан, над которыми он поставлен не так давно.