Ольга Климова - Сильная кровь

— Да.

— Но… ты же был против. Это после таверны?

— Крестьяне не носят мечи. И их не носят простые люди.

— Только из-за этого? — она неуверенно улыбнулась. — Хочешь сказать, ты купил меч, чтобы выглядеть…

— …солиднее. Да, именно так. Мне приятнее, когда на меня смотрят с почтением.

— С почтением? — при смехе стало больно. — Ты знаешь, кто ты? — она набросилась на еду.

— Я бы много дал, чтобы узнать, кто же я теперь.

— Значит, ты еще не знаешь? — Она с сомнением посмотрела на него. Набитый рот мешал говорить. — Но люди не могут так… только маги могут делать такое… такие чудовищные вещи.

— Чудовищные? — он усмехнулся, наблюдая, как исчезает кусок за куском у нее во рту. — Столь чудовищные вещи не влияют на твой аппетит.

Она задумалась. Вот он — живой и невредимый, положивший кучу дауров и заставивший прикосновением почернеть одного из них у нее на глазах. Она видела как его ранили, как полоснули мечами, а теперь он тут, непонятно как ее нашел. Говорит опять странные и непонятные вещи. Он должен пугать и настораживать. И сам понимает это. Но она ему рада. Просто рада. Рада до слез, что она не одна!

— Я хочу есть. Больше ничего. Слишком много всего со мной случилось. Для меня это чересчур. Я бы сама хотела уметь постоять за себя. Чтобы не бегать ни от кого больше. Я тоже хочу убивать прикосновением!

— Маленькое чудовище! Это все равно не спасло бы тебя от срелы в спину. — Было видно, что Зэсса забавляет этот разговор.

— Я бы убила всех гораздо раньше. И мне не пришлось бы бегать. Не пришлось бы вообще убегать из дома. Ни от кого никогда не убегать!

— Это не спасло бы твоего отца. Ты все равно не убила бы всех дауров и не предотвратила войну. И на тебя бы все равно охотились, как и сейчас.

— Хочешь сказать, что уметь постоять за себя это плохо? Убить того, кто хочет убить тебя?

— Я лишь хочу сказать, что уметь убивать не значит не иметь проблем. Или знать все их решения.

— Я всего лишь не хочу быть слабой. — Она дожевала последние куски. — И если мои враги чернеют у меня на глазах, я буду радоваться этому.

— То есть, — он вкрадчиво наклонился вперед, — мне не стоит беспокоиться, что ты попытаешься уползти сегодня ночью?

— Мне некуда ползти. И я не хочу. — Тáйга подняла флягу вверх. — С тобой гораздо уютнее.

Это была частичная правда. Новый старый Зэсс беспокоил ее. Его странный взгляд и новые особенности. Но это все же лучше, чем валяться где-нибудь в качестве пищи для ворон.

— Уютнее? — Зэсс глянул исподлобья, — мышке с кошкой тоже может быть уютно вдвоем?

— Я уже сказала, что сама хотела бы иметь твой дар. И не считаю его чем — то неприятным.

По его губам снова скользнула усмешка.

— Я тут начал тратить твои ценности, которые ты так опрометчиво оставила в той таверне. И нашел одно кольцо. — он засунул руку в карман и достал перстень. — Не скажешь, что значит эта надпись?

Она мельком глянула на серебряное кольцо в руке.

— Надпись… на всех фамильных ценностях есть такие клейма. Я не знаю, что они означают. Какое — то фамильное предание. Отец ставил их и на оружие тоже. Считалось, это принесет удачу.

— Откуда это пошло?

— Бабушка рассказывала, что наш род очень древний. Да всем, наверное, подобное рассказывают. И что эти символы что-то значат…

Тáйга замолчала, потому что в этот момент Зэсс начал хохотать. Причем очень громко и искренне. Она вообще не ожидала, что он умеет так смеяться. А тот все хохотал и хохотал.

— Не знаю, что тебя так развеселило, — опешивши, она наблюдала, как трясутся темные волосы над бледным лбом.

Наконец, он угомонился, кинул ей кольцо.

— Одевай свои фамильные символы. Одна фамильная штука уже превратила тебя в пацана. Другая будет смешить меня все оставшееся время.

— А чем она тебя так насмешила?

— Мальчик мой, — Зэсс вытер навернувшиеся от смеха слезы, — к сожалению, ты не можешь прочувствовать всю ситуацию, а я не могу рассказать.

— Я не мальчик. — она насупилась. — И не надо, не рассказывай. Свою страшную тайну откроешь мне перед смертью. — она ткнула на свои повязки.

— Не переживай, от этой дырки ты не умрешь, — он вдруг стал очень серьезным и глаза вновь холодно блеснули. Но я обещаю, перед смертью, ты обязательно узнаешь.

Тáйга молча глядела, как он устроился поодаль и застыл, перебирая какие-то собранные травки. Его слова оставили неприятный озноб после себя. Она еще долго смотрела на него, соображая, чего от него ждать. А потом плюнула. Какая ей разница? Этот человек ухаживает за ней, спас ей жизнь.

После еды пришло приятное тепло внутри, и заклонило ко сну. Не к тем провалам в реальности, а к нормальному глубокому сну. Но перед сном очень важно было выяснить одну вещь, жизненно необходимую вещь.

— Зэсс, — она тихо и неуверенно позвала его, почти уже находясь на грани сна, — ты ведь не уйдешь? Не исчезнешь? Ты не бросишь меня одну.

Он приподнял голову и глаза блеснули на мгновение. Или ей так показалось. Он медленно покачал головой и снова уткнулся в свое занятие.

«Вот и хорошо.»

— Могу выставить охрану вдоль всего холма. Будет видно, как вошь ползет по телу! — Огмар ворочал своим единственным глазом и хлестал вино. — По равнине все как на ладони!

— Зачем нам твоя равнина, если они лесами промышляют! Станет тебе отряд по равнине двигать. Здравствуйте, смотрите, как по нам вши ползают, вот они мы! — Крайт стукнул по столу кулаком. — Крестьян своих держать надо ближе. И в лес пару отрядов снарядить…

Дар молча наблюдал, как его советники меряются красноречием и тактиками ловли противника. Огмар — здоровенный бык, в битве может десятерых раскидать и вечно лезет на рожон. Отсутствие глаза тому только доказательство. Потерять его он умудрился даже не на войне. Сцепился с одним из своих же по пьяни.

Крайт отличается от него только тем, что лишен половины щеки. И вынужден носить кожаную повязку, чтобы прелестных леди при дворе не пугал вид обнаженных десен и зубов, торчащих из дыры в лице. В отличие от Огмара, свое уродство он получил именно в битве, поэтому его дар ценил чуть выше. Личные побуждения, не больше.

Остальные вояки бравые, но поспокойнее. Понимают, что пока эти двое не угомонятся или не подерутся, можно молчать. Сказанное все равно никто не услышит. За это время, им давали оценить свою значимость первого слова. И все оставались довольны. В войнах Огмар и Крайт незаменимы. Но решения принимают не они.

Обычно, король, как и все, ждал, пока два петуха выпустят пар и покажут себя. Но сегодня разговор шел не так, как надо. Они все не понимали свои роли. Не понимали, кто такие дауры. Соседи лезли на рожон, проверяя, насколько хватит терпения у завоевателей и каковы их силы. Мелко пакостя, разбойничая и промышляя на приграничных землях.