Иван Липунцов - В том мире света больше

— Так Роджи называет свое заведение.

— Чем он занимается?

— Дарует красоту за гроши. Скупает травы, корешки и прочую дрянь у всех, у кого можно ее приобрести по дешевке. Делает из этой гадости припарки, мази и микстуры, после чего втирает тупым, как моя лошадь, бабам. И представь, рецепт выписывает тоже за деньги. Если брать не будешь — сам разбирайся, то ли пить эту дрянь, то ли мазать где.

— А если не умеет покупатель читать?

— Покупаешь рецепт и просишь зачитать его, все просто. Правда, кого я знаю, Роджи единственный, кто делает так деньги.

— И помогает?

— Помогает что?

— Ну, мази эти… Ты понял меня.

— Да кого это волнует? Вон таким же старикам и оборванцам всяким медяк дай, так они жопу тебе вылижут.

— А это здесь при чем?

Бурб покосился на Гонгена.

— Всем башку промывать станут, каждому встречному шепнут, что мол у такого-то засранца, по имени Роджи, самые лучшие мази для вашей душистой задницы. И добрешут, что своими глазами видели чудотворный эффект. Бьюсь об заклад, тот старикан сидит там не зря, еще и знает, где салон находится.

— Вот и дверка. — Подошли к хибарке, разукрашенной резными вывесками.

— Салон красоты? — прочитал Гонген.

— Он самый. Черт, надо тоже сделать что-то подобное. На востоке с этим проще. Пошли. — Бурб открыл дверь.

Внутри стены были полны полками с различными футлярами и склянками. Для посетителей места совсем мало: зашел — уперся в стол. Гонген кое-как протиснулся и встал в сторону. С хозяином салона две дамочки вели оживленную беседу. В большей степени продавец нахваливал свой товар и рассказывал о чудодейственных эффектах. Увидев Бурба, лицо Роджи на мгновение утеряло лучезарную улыбку.

— Это мое последнее предложение, специально для таких очаровательных дам я скину еще пять медяков, — пропел Роджи.

— Хм-м, а еще не скинете? — спросила одна.

— Берем! Хватит доставать господина Роджи. Мы берем. — Положила на стол деньги, взяла кулек со склянками.

Тут же женщины удалились, споря друг с другом о чем-то.

— Бурб! Какими судьбами? — Раскинул руки в стороны.

— Пора платить по долгам.

— Точно-точно… Всех волнуют лишь деньги. Куда катится мир?

— Скорее выплатишь — скорее я уйду.

Роджи принялся копаться в ящиках. Несколько раз раздался звон монет. Сгреб их в кучу и выложил на стол. Худощавый, с синяками под глазами продавец не спускал взгляда с Гонгена.

— Рыцарь Алой Гарды? Нашивка вроде та.

Гонген не ответил.

— Понятно.

— Не тяни, — сказал Бурб.

— Вот твои деньги. — Выложил десять серебряников.

«Как он смог тебе столько задолжать?»

Бурб сгреб монеты. Мханул рукой и вышел через дверь. Гонген следом.

— Все прошло намного проще, чем ты думал. Где здесь невероятная опасность? — рассмеялся Гонген.

— Против рыцаря Алой Гарды не попрешь. Если бы не твоя нашивка, то хрен бы что этот выродок отдал.

— Сумма немалая. Тяжело расставаться.

— К тому и веду. Надо бы скорее убраться отсюда.

— Считаешь, что может попытаться забрать?

— Более, чем уверен.

Гаван, как и всегда, точил свой топор. Гонген однажды спрашивал его о том, зачем тот это делает так часто. Наемник отвечал просто: «Привык». На последующие вопросы о жизни Гавана как воина ответа рыцарь не получил.

— И как все прошло? — спросил наемник.

— Все гладно. — Гонген забрался на коня.

— Да, пора ехать. — Бурб уселся за поводья.

— А не лучше переночевать в уютной и теплой гостинице? — Гаван отложил топор.

— Хочешь умостить свой северяний зад на мягкую постель?

— Я тоже был бы не против, — добавил Гонген.

Бурб какое-то время размышлял. После прокашлялся и высморкался.

— Да и мне тоже не хочется спать под камнем. Но завтра ранним утром уезжаем отсюда к херам.

Повернули к ближайшему трактиру. Не позаботиться о сохранности товара Бурб не мог себе позволить. Первым же делом он дал несколько монет здоровяку с дубиной, стоящему у входа, и еще добавил: «Если завтра все в этой повозке останется на своих местах, то получишь вдвое больше». За сим купец довольно прошагал в трактир.

— Нажрусь как свинья.

Ночью Гонген встал помочиться в ведро. Голова слегка кружилась, тело ватное — все, как обычно. Снизу еще кто-то буянил. Звуки доносились беспрепядственно. Если бы старый рыцарь хотел подслушать чей-то разговор, то лучшего места, чем эта комната, не найти.

Сделав свое дело, Гонген упал на кровать. Ворочался долго: сон никак не приходил. Дремота навестила лишь раз, но чей-то крик внизу, а впоследствии и удар по стойке или еще чему-нибудь деревянному отогнали ее напрочь.

Хотелось пить. Жажда заставила Гонгена спуститься вниз. Перед этим он впопыхах нацепил на себя одежду и опоясался мечом. У каждого свои привычки — кто-то натачивает топор часами, кто-то без меча не выйдет даже в нужник.

— А, сэр Гонген. — Трактирщик успел налить себе не раз — покрасневшее лицо, глуповатая улыбка.

— Плесни чего-нибудь покрепче.

— Сию минуту.

Гонген сел на высокий стул.

В углу напивались наемники, в другом — простой люд, возможно, бочары, владельцы рыночных лавок и прочие, за столами в центре еле сидели гости из других земель, если судить по одежде.

— Не спится? — поинтересовался трактирщик.

— Нет.

Он налил пинту рома.

Осушив ее только до половины, к Гонгену подсели двое в кольчугах. Первым же делом рыцарь осмотрел их пояса. Мечей нет. По кинжалу и булаве.

— Ты-то рыцарь тот, алый? — спросил один.

— Я. — Опустил руку на эфес.

— Не надо, алый, не для драки сели, выпить хотим. Один из ваших спас мне жизнь под Дланью.

— Воевал с севером?

— И не только я. — Указал на другого наемника. — Это Чес, он тоже порубил немало. Я Орест.

— Гонген. — Ром оставался на донышке. — Долей еще.

— Нам тоже. — Щелкнул пальцами. — Куда путь держишь?

— На восток.

— К своим?

— К своим.

— Мы тоже возвращаемся домой.

В трактир ворвалось несколько оборванцев. Гонген насчитал их пять. Все с палками, ножами, кнутами. Гонген встал, достал меч из ножен до половины. В тот же миг из его легких вышел весь воздух.

— Прости, старик. Лучше бы ты спал дальше.

Оборванцы побежали верх по лестнице.

Орест достал кинжал и замахнулся. Лезвие стремительно приближалось. Гонген выставил ладонь — кровь плеснула ему в лицо. В дюйме от глаз остановилось острие клинка. Кинжал проткнул кисть насквозь. Гонген зарычал и кулаком огрел наемника между ног. Тот запищал и запрыгал.

С ревом рыцарь обнажил меч. Раздался хруст. Тело повело в сторону. Плечо боль разрывала на части. Гонген налетел на стол, перевернул его и упал на пол. Достал из ладони кинжал — кинул в сторону. Булава раздробила перевернутый стол. Чес хаотично махал ей и что-то кричал. Гонген разобрать не мог. Он отползал назад. Шипастый шар вбивался в пол, столы, стулья — во все, до чего мог достать. Кто-то набросился на Чеса и повалил его на пол.