Даринда Джонс - Восьмая могила во тьме

На беременную Чарли Дэвидсон охотятся двенадцать адских псов, и ей приходится искать спасения в заброшенном монастыре. В заключении проходит месяц за месяцем, и Чарли готова лопнуть… во всех смыслах. Потому что в отражении видит себя размером с кита. К счастью, ее внимание привлекает новое дело об убийстве, произошедшем несколько десятков лет назад на той самой земле, где вся компания нашла убежище. Убита едва связавшая себя обетами монахиня, которую Чарли то и дело замечает в тенях. Всего этого могло бы хватить, чтобы поднять девушке на сносях настроение, но…

Ей запрещено выходить за пределы священной земли. Псам не пробраться на территорию монастыря, но днем и ночью они сторожат границы. Вся команда готова к сражению. Особенно Рейес. Если бы Чарли его не знала, то могла бы поклясться, что он заболел. С каждой минутой он становится все горячее и горячее, и его жар обжигает, как самый настоящий огонь. Вот только Рейес, естественно, утверждает, что чувствует себя прекрасно.

Пока все ищут способ одолеть Дюжину, Чарли жаждет ответов, которые не в силах получить. На помощь приходят друзья, убеждающие ее, что в последнее время людей к ней притягивает не случайно, а по велению огромного и пока непостижимого плана. Впрочем, хорошее настроение длится недолго, ведь очень скоро Чарли ждет сюрприз, который перевернет с ног на голову всю ее бешеную, запутанную, сверхъестественную жизнь…

С каждой книгой приходят новые препятствия и новые возможности, но писать – одно сплошное удовольствие. Тем не менее, мои книги никогда не стали бы такими, какими их знают, без помощи друзей и коллег. Ниже – список потрясающих личностей, которым я бесконечно благодарна.

Александре Макинист: за то, что терпишь меня!

Дженнифер Эндерлин: за то, что тоже меня терпишь! (Без шуток.)

Джози Фридман: за теплые слова и энтузиазм.

Элиани Торрес: за то, что до сих пор не заказала меня киллеру.

Всему «St. Martin’s Press»: за то, что вы такие обалденные.

Всему «Macmillan Audio»: за то, что вы такие шикарные.

Лорелее Кинг: за то, что ты вдыхаешь жизнь в моих героев.

Дане Кроуфорд: за то, что я еще не совсем выжила из ума.

Лэйси Фэйр: за экономию драгоценного времени.

Джованне Кестнер: за смех и слезы.

Терезе Роджерс: за невероятное взаимопонимание.

Робин Питерман: за то, что ты есть! (И за моего нового бойфренда Курта.)

Диди: за историю с трусами :)

Эшли и Риа: за то, что разрешили мне покопаться в вашем детстве.

Гримлетам: за помощь сами знаете в чем. А особенно:

- Патрисии Дешант;

- Дженнифер Коффман Лав;

- Трейси Лэйн;

- Венди Маккол Бек;

- Лоре Харрисон-Берлезон.

Патрисии Уитни: за знак.

Народу из сети: за свет в моем сердце.

Могучим парням Джонсам: за то, что мне есть, ради чего жить.

Читателям: за то, что вы так же сильно любите читать, как и я.

ОГРОМНОЕ ВСЕМ ВАМ СПАСИБО!

Гримлетам

Для меня большая честь,

что вы находите время читать мои книги,

делиться фотографиями кофе и полуголых мужчин,

отвечать на мои вопросы

и постоянно интересоваться жизнью Чарли и всей ее компании.

Спасибо, спасибо, спасибо!

Иногда охота соленых огурцов.

А иногда – крови какого-нибудь врага.

Сама удивляюсь.

Чарли Дэвидсон

Уже несколько дней подряд у меня в шкафу сидела и бесконечно рыдала в мою же блузку мертвая адвокатесса по налогам. Одеваться по утрам стало, мягко говоря, неудобно. Я бы с радостью избегала наших столкновений, но шкаф у меня всего один. Причем микроскопический. В таких условиях трудно увильнуть от «случайных» встреч.

И все-таки мне нужно было приготовиться к свадьбе, а значит, попасть в шкаф любой ценой. Не могу же я, в самом деле, подвести свою лучшую подругу! Собственно, я и дядю подвести не могу. А именно его жизнь упомянутая подруга решила скрасить до конца совместных дней.

Короче говоря, сегодня был важный день. И принадлежал он только им. Этого дня они ждали с самой первой встречи. Пришлось, конечно, поизворачиваться, но в конце концов я заставила Куки и дядю Боба признаться друг другу в чувствах. И уж точно не позволю никакой адвокатессе свести на нет все мои старания.

Времени почти не оставалось, поэтому, собрав в кулак всю силу воли, я открыла дверь. Свернувшись в жалкий комок, женщина сидела в углу и рыдала, как будто наступил конец света. Впрочем, лично для нее так оно и было. На бейджике, который она носила, когда умерла, было написано «ШЕЙЛА», а ниже – «АДВОКАТ ПО ВОПРОСАМ НАЛОГООБЛОЖЕНИЯ». Наверное, в момент смерти она участвовала в какой-то конференции, однако сходу определить, почему она умерла, не получалось. Вид у Шейлы был потрепанный. Шоколадного цвета волосы спутаны, когда-то тугой пучок съехал набок. Но это могли быть последствия нападения. Если, конечно, на нее действительно кто-то напал, и дело не в парочке лишних мохито на вечеринке после официальной части.

В общем, узнать причину смерти я могла, только поговорив с адвокатессой. Бог свидетель, я пыталась. Несколько раз. Но она все ревела и ревела, не давая и слова вставить. А ведь я могла сказать Шейле, что вижу ее, потому что родилась ангелом смерти. Что могу помочь найти того, кто виноват в ее гибели. Что она может перейти через меня, когда будет готова, и встретиться с ушедшими из жизни родственниками.

Большинство людей сразу после смерти отправляются либо вверх, либо вниз, но некоторые остаются. Многих держат неоконченные дела, прямо как призраков и духов из народных сказок, но есть и такие, чья смерть была крайне болезненной. В подобных случаях энергия цепляется за земную реальность и не дает людям идти дальше, пока они не излечатся.

И тут на сцену выхожу я. Помогаю призракам всеми силами. Нахожу их убийц, исправляю ошибки, передаю послания любимым. Иными словами, делаю все, чтобы они могли исцелиться и перейти на ту сторону. Через меня. Точнее – через мой свет. Говорят, он настолько яркий, что мертвые видят его из любого уголка земли. Но Шейла пока ни разу не заговорила, а значит, в данный момент я ничем не могла ей помочь.

Как можно осторожнее я вытащила светло-коричневое платье подружки невесты прямо сквозь трясущиеся плечи адвокатессы и погладила ее по темноволосой голове:

- Извини.

Шейла испустила еще один горестный вопль, и я поскорее закрыла дверь. Слава богу, дверь сделана на совесть.