Катя Зазовка - Ворожея

Близнецы никогда не слыли трусами, но теперича каждый из них почувствовал, как на голове волосы становятся дыбом, как распрямляется от ужаса кожный завиток.

— Развяжите нас! — завопили братья. Но охранители их уже не слышали — они вскочили и стремглав понеслись к селу. — Куда вы?! Освободите нас! — истошные крики остались без ответа. Смельчаки! Ох, как бы кожевенникам хотелось точно так же сверкать пятками по дороге к дому.

— Я-а-а… Я вас освобожу. — Беззубый рот растянулся в страшной усмешке.

— Сгинь! Сгинь! — затряслись близнецы, судорожно дергая руками, пытаясь высвободиться. — Давай, давай скорее! Ничего не получается! Она приближается! О боги, боги, помогите! Давай ползком!

Кое-как кожевенники умудрились улечься на землю и покатились.

— Да куда ж ты толкаешь?! Не туда! Ты прямо к ней толкаешь!

— Давайте, ближе, ближе, молодцы. А я вас награжу. — Пальцы манили, хватали воздух.

Братья остановились у самого круга. Одно неверное движение — и они попадут в лапы ведьмарки. Кукоба склонилась к самой черте, так, что смрад от ее тела забил ноздри. По лбам близнецов заструился пот, они не смели шелохнуться, гортани пересохли. Вот-вот длинные когти вспорют рубахи, а там и кожу… Но те скрежетнули по невидимой стене, точно по стеклу.

Ворожея с волнением ступила на твердую почву. Успели! Кузнец упал наземь и забился в конвульсиях.

— Милава! — обомлел староста. — Милава, он обращается?

— Скорее вяжи ему руки! — Алесь не растерялся: стянул с себя рубаху и принялся стягивать кисти кузнеца. Только это не так просто оказалось. Мужик вертелся из стороны в сторону. Рычал да метался. Его лик на глазах вытягивался, уродливо претворяясь в волчью морду. Зубы росли, становились клыками. Суставы удлинялись и выворачивались. Стеклянные очи выпучились и точно собирались выпрыгнуть из орбит. Белки налились кровью. Страшные муки преследовали каждого — будь то обычный человек иль ведьмак, — дерзнувшего посягнуть на потустороннюю силу.

— Помоги же мне, батька! — крикнул Алесь, но Череда точно к земле прирос, только таращился на ужасающие претворения, свесив руки вдоль тела как плети.

Зато Милава не покинула молодца одного:

— Щекарь, услышь меня, услышь!

Но мастер бился, не различая заклинаний ворожеи. Она попыталась удержать его руки, но сил недостало. Резкий толчок налитой волколачьей мощью лапы откинул назад — Милава ударилась головой о камень. Звезды пустились в пляс пред очами, и никак не получалось их разогнать.

Алесь наконец кое-как сдюжил с претворяющимся кузнецом и даже шумно выдохнул, но слишком рано. Как только обращение полностью завершилось, ладно скроенная льняная рубаха затрещала и тут же разлетелась на лоскуты, обнажив не щуплую спину с местами поседевшими волосками, но мощное тело хищника, покрытое густой рыжей шерстью. Волколак встал на дыбы. Огромный. Ощеренный. Злобный рык и блеск в желтых глазах не оставили в звере ни крупицы человека. Староста стоял прямо напротив пышущего яростью монстра.

— Кузнец, услышь меня! — Милава, придя в себя, стала взывать к человечьему сердцу. Волколак замер, оглянулся. — Ты не зверь, ты — человек. — Кузнец жалобно заскулил. — Ну же, вернись к нам!

И надобно ж было в этот миг старосте кашлянуть! Желтые звериные очи, в коих уже почали проступать огоньки разума, вмиг сузились. Волколак зарычал, полностью подавив человечью душу. Присел, готовясь к нападению на Череду.

— Батька, в сторону! — Алесь кинулся наперерез гигантскому зверю. Свился клубок из зверя и человека. Откатился в сторону. Милава ахнула. Уже опустившаяся темень не дозволяла разглядеть, кто побеждает. Ворожея дрожащей рукой полезла в сумку, пытаясь сыскать хоть что-то, что могло подсобить Алесю. Непослушной ладони никак не удавалось ухватить нужную склянку.

— Дядька Череда, помоги же ему! — вскрикнула Милава. Староста наконец отмер, подобрал дубину и бросился в темноту. Однако никак не мог подступиться к волколаку — страшился задеть сына. Наконец склянка нашлась. Девица откупорила ее и сыпнула порошку в ту сторону, где, по звукам, шло сражение. Мгновение — и все стихло. — Готово!

Она поспешила к Алесю да кузнецу.

— Кажись, спят.

— С-спят?

— Так. Я им сон-травы бросила. Как назло, луна в туче запуталась. Надобно лучину подпалить.

Милава дрожащими руками еле справилась с кремнями. Крохотный огонек осветил соперников. Завидев кровь на теле Алеся, она ужаснулась, склонилась ближе и поднесла к его носу ладонь. Дышит! С плеч точно гора свалилась. Ворожея принялась выяснять, где рана. Оказалось, волколак поспел сильно порвать молодецкую плоть. Но сильнее прочего кровоточило предплечье. Милава присмотрелась и отпрянула — ажно кость белела!

— Что с-с Алес-сем? — заикался староста.

— Жив. Иди сюда, дядька, — Милава разорвала нижнюю рубаху на лоскуты и принялась перетягивать раны Алеся.

— Ч-что мне д-делать?

— Стягивай волколака. Он вот-вот очухается.

Череда, кажись, полностью пришел в себя. Принялся послушно перевязывать лапы своей рубахой. Да так расстарался, точно у самого Лютовера науку перенял. Милава то и дело поглядывала на старосту. Да уж, забот прибавилось. Лучше всего заикание по горячим следам лечить. Но только не час нынче. Прежде надобно волколака обездвижить да Алесю помочь.

— Г-готово.

— Добре, теперича сюда иди.

Череда приблизился к сыну и ахнул. Недвижимый Алесь весь покрылся бурыми липкими пятнами.

— Надобно его в хату отнести. Раны обмыть, чтоб болотная грязь в кровь не попала. До чьего жилища отсюда ближе?

— Т-так д-до его и б-ближ-же, — указал на волколака староста.

— Вот туда и понесли.

Милава сыпнула еще горсть порошка сон-травы в волколачий нос. Может, поспеют вернуться, покуда очухается? Череда подхватил сына за плечи. Девице достались ноги. Однако не прошли они и десятка шагов, как ворожея уразумела: дотащить такого богатыря до деревни станется сложным делом. Тут бы к утру управиться.

Всю ночь пролежали близнецы у круга охранительного, боясь пошевелиться. Они и не ведали, что можно столько часов в одном положении неметь. Ноги, руки так затекли, что даже, когда ведьмарка, услыхав пение петухов, скрылась в своей хижине, кожевенники не сразу смогли развязаться. Горе-охранители так и не вернулись. Вот гады! Хоть бы привели кого на подмогу — нет же, главное, свои шкуры спасти! Близнецы молчаливым взором пообещали друг другу не запамятовать «дивную» ночку да как следует наказать сбежавших. А главное, пьянчугу — слишком уж зарвалась эта бестолочь. Усталые и почти равнодушные ко всему от пережитого страха, братья порешили все ж таки докончить дело — с ведьмаркой надобно было расстаться навсегда.