Ирина Ванка - Сказки о сотворении мира

— Но, Жорж! Мы приехали вместе. Я полагал… — крикнул он на прощанье, проводил Жоржа взглядом и помолился. Сначала за Жоржа, потом за себя, поскольку почувствовал себя совсем одиноким в лоне дикой природы. Ему вдруг стало тревожно, неуютно и страшно увидеть за окном машины что-нибудь «странное», отчего ему, взрослому мужику, придется закрыть глаза. Женька закрыл их заранее, улегся на сидении и тут же уснул. Перед его глазами вертелась дорога, набегала на него из леса, сворачивала и ускользала, его мутило во сне, он боялся съехать в канаву, но когда небо просветлело, чья-то рука уверенно постучала в стекло.

Женька спросонья задел клаксон и отпугнул от машины незнакомого человека. Ничего подозрительного, тем более странного в человеке не было, просто этого типа Русый не ждал и прежде не видел.

— Чего? — Женя опустил стекло.

— Где французы? — спросил мужчина с южным акцентом.

— Откуда я знаю?

— Они не приходили?

— Я никого не видел.

Незнакомец подозрительно осмотрелся.

— Выходи… — сказал он.

— Зачем?

— Выходи, — он дернул запертую дверь.

— Ты кто? Эй, полегче, псих!

— Вон из моей машины, — рассердился незнакомец.

— Это машина Михалыча, он разрешил…

Человек сунул руку в окно, но Женька оттолкнул его дверью, вышел из машины и еще раз пихнул незнакомца в грудь.

— Ты чего хулиганишь, придурок?! Это машина Михалыча! Я тебя не знаю.

Человек отошел. Его рассудок стал проясняться. Он пригляделся к машине спереди, зашел сзади, и, похоже, согласился.

— А где моя?.. — спросил он.

— Французы угнали, — издевательски бросил Женька и закрылся в салоне. Ему вдруг вспомнилось наставление Жоржа: не отрывать дверь никому, не смотреть по сторонам, ничему не удивляться… — Иди отсюда, мужик! — сказал он.

Мужик не ушел. Он достал из кармана бумажку и стал совать ее в щель окна. «Шизофреник», — заподозрил доктор, но бумажку взял.

— Деньги мне заплати, — попросил незнакомец. — Половину суммы сейчас, остальное на депозит.

На бумаге были пропечатаны правила перевозки багажа компанией «Люфтганза». Женя прочитал о горючих материалах, колющих и режущих предметах, и о домашних животных, но о том, что он должен в диком лесу отдать кошелек безоружному идиоту, в бумаге не было написано ничего.

— Я похож на сберкассу? — удивился Женя.

— Только половину, — попросил человек.

— Я похож на половину сберкассы? На, обратись в соседнее окошко, — он вышвырнул бумагу и поднял стекло.

— Тогда отвези.

— Куда? Во Францию? Нет, мужик, топал бы ты домой, пока я не вызвал бригаду из психбольницы. Я ж вызову… Але? — он приложил к уху футляр от очков и прокричал внятно каждое слово. — Алле! Скорая помощь? Приезжайте скорее, я психа поймал. По лесу бегает, деньги вымогает.

Когда Женя в следующий раз обернулся к вымогателю, того и след простыл. Вокруг не было ни души. Только кустарник, тощие деревца, да серое небо. Женя вышел из машины, посмотрел на часы.

— Жорж! — позвал он. Солнце взошло. Час отъезда он бессовестно проболтал с незнакомцем. — Нет, так дело не пойдет. Для чего я тащился сюда двое суток? Чтобы постоять у пещеры и вернуться?

Он представил себе, как полоумный Гусь и мерцающий шизофреник с авиабилетом напали на Жоржа, как тот лежит, истекая кровью, а он развернет машину в трехстах метрах от пещеры и покатит домой в полном неведении? Клятва Гиппократа не позволила доктору сдержать слово. «Что случится, если перед тем как уехать, я пройду туда и удостоверюсь, что пещера есть, а пострадавших нет?» — спросил он себя и тут же ответил: «Ничего не случится. Никто и не узнает».

Русый прикрыл машину ветками кустарника. Птицы не пели в этом диком лесу, и комары не кусались. Он пролез сквозь заросли, в которых скрылся Жорж, вышел на опушку леса и увидел канаву, заросшую травой, у высохшего русла реки.

— Стоять! — приказал Русый своему второму «я». — Ждать здесь. По сторонам не глазеть, не спать, вопросов не задавать. Шаг в сторону — расстрел, прыжок на месте — провокация! А я, пожалуй, пройдусь.

Второе «я» в испуге замерло на опушке. Женя заметил на дне канавы грот и стал спускаться к нему, как вдруг получил удар по затылку. Кто-то навалился на него сзади, схватил за горло, швырнул на землю. Доктор пискнуть не успел, как получил ногой в ребра и едва не задохнулся. Он стукнул локтем наугад и попал. Нападавший ослабил хватку и Русый узнал Гуся. Оба покатились по траве, вцепившись друг другу в глотки. Женя старался поддать Гусю коленом под дых, Гусь кряхтел, пытаясь придушить жертву. Оба порядком вымотались.

— Ты кто, падла?! — шипел Гусь, когда ему удавалось перекатить противника на лопатки. — Ты кто?

Женя не собирался отвечать на вопросы, он чувствовал, что противник сдает, и выжидал момент, чтобы скинуть его на дно канавы. Гусь упал в нее сам и тут же вскочил на ноги. В его руках появился обрез. Русый бросился в кусты.

— Ты где? — заорал Гусь. — Ты кто? Э!.. Где ты?

Он выскочил на опушку и пальнул наугад. Женя отполз в заросли.

— Ты! — орал Гусь. — Выходи!

— Сейчас, — подумал доктор и затаил дыхание, — разбежался. — Ему казалось, земля вокруг содрогается от биения сердца, но Ванькин голос исчезал вдалеке и вскоре утих.

Русый выждал время и выбрался из укрытия. Тело дрожало. Ноги немели. Доктор осмотрел себя, но травм, угрожающих жизни, не нашел. Несколько ссадин и порванный рукав.

— Жорж! — позвал он и осторожно спустился к гроту. — Если живы, отзовитесь!

Гулкая тишина, едва уловимое дуновение ветра, ничего похожего на человеческий голос, молящий о помощи. И грот при ближайшем рассмотрении оказался глубокой норой. Прежде чем влезть, Женя швырнул туда камень. Уж больно нора напоминала медвежье логово.

— Жорж, вы здесь? — спросил он, эхо убежало в подземные коридоры. Не это место он представлял себе наяву и видел во сне. Однако лаз оказался длинным. Чем дальше Русый продвигался по нему на четвереньках, тем шире становился проход, тем меньше камней валялось под ногами.

Он поднялся и пошел, задевая макушкой свод. Проход выравнивался, становился похожим на коридор. Глаза привыкли к темноте, и Женю охватил азарт. Он пожалел, что собирался в спешке, не подумал о видеокамере. Даже если это не «пещера гигантов», а вентиляция старой шахты, вырытой каторжными и затопленной еще при царе, материал уже стоит денег. В этой истории пора было поставить точку и, если не открыть миру настоящие пещеры Лепешевского, то, по крайней мере, разоблачить Гуся. Доктор уверенно шел к цели единственной дорогой, просторной и гладкой. Шел, прибавляя шаг, пока не заметил, что ходит по кругу, что тоннель имеет постоянную кривизну, а тусклый свет, которым пропитано подземелье, не имеет источника.