Ирина Ванка - Сказки о сотворении мира

— Чтение не есть лекарство от глупости, — сказал Ангел. — Чтение есть лекарство от скуки. Люди ошибаются, если думают, что Ангел любит читать. Для этого у Ангела слишком сильна дальнозоркость, а в человеческих головах больше мусора, чем рассудка. Особенно Ангела раздражают фантасты, Сплошь вранье и никаких угрызений совести.

— Твой зоркий глаз, Валех, не единственный глаз на земле и на небе.

— Все круглое похоже друг на друга, все квадратное похоже друг на друга, все дырявое тоже похоже друг на друга…Вселенная подражает самой себе, когда понимает, что на большее не способна.

— Тогда на что похожа пещера «спящих гигантов»?

— На белую горячку, — ответил Ангел. — Зачем ты спрашиваешь меня, Человек? Ты видишь летающую тарелку и думаешь, что это метеозонд, сплющенный от скверной погоды. Ты читаешь Евангелие и думаешь, что всадники Апокалипсиса уничтожат римлян, но пощадят тебя. Ты считаешь, что Вселенная возникла из большого взрыва, но пугаешься, если маленькая граната окажется у тебя в руке. Нет, я определенно не люблю читать. Не родился еще Человек, способный увлечь меня плодами своей фантазии. Когда родится, сообщи мне об этом.

«День Земли», выигранный поселковым сторожем Иваном Гусем в лотерею Эзотерического Христианского Общества, стал самым кошмарным событием в его жизни. С тех пор не проходило дня, чтобы Иван Гусь не содрогнулся, вспомнив тот окаянный выигрыш. «Весь день Земля принадлежит тебе, — предупредили его сектанты, — используй свой шанс», но как его использовать не сказали. В тот день Иван Гусь на всякий случай вкрутил лампочку на лестнице в каптерку и начал ждать. Сначала Гусю привиделась фея, влекущая его в луна-парк, карусели с пряниками, с воздушными шарами, бесплатное мороженое в стаканчиках и сладкая вата. Потом Иван предвкушал обнаженных женщин, танцующих при свечах, и стопку водочки, а рядом блинчик с красной икрой. Ивану до спазма в желудке хотелось водки с икрой. Он закрывал глаза и видел прозрачную жидкость в запотевшей стекляшке, красные шарики икры светились изнутри, выложенные на румяный блин. Ванькины кишки рыдали и квакали. Он обходил дозором окрестности дома культуры, вглядывался в дорогу… «Вдруг они придут с огорода?» — пугался Иван и возвращался на место.

К вечеру терпение Гуся иссякло. Он был согласен на жареную картошку с салом. Прекрасные феи уже не пускались в пляс, янтарные икринки никому не подмигивали, капелька росы не стекала по стопке на крахмальную скатерть. Ванька вспомнил, что сегодня последний день месяца, а талон на сахар остался не отоваренным. Он рысью понесся к сельмагу, но к закрытию не успел.

— Открывай! — закричал Иван, забарабанил кулаками в ставню. — Капитоновна! Я знаю, что ты там! Я тя видел!

— Ну и что, что ты видел? — возникла на пороге продавщица. — Ты вывеску читал? Сегодня до шести!

— Капитоновна, отпусти!.. — потребовал Иван и протянул талон.

Против своего обыкновения, строгая Раиса Капитоновна сахар Ивану Гусю отпустила, бутылочку в кредит дала и не гавкнула. Странное заподозрил Иван в ее любезных манерах, такого явления в поселке на наблюдалось со времен основания магазина. Взгляд Ивана прилип к банке красной икры, которая год украшала прилавок, возмущая местное население бесстыжим ценником.

— А икру в кредит дашь? — поинтересовался Иван.

— На… — Капитоновна стукнула банкой о прилавок, — жалко, что ли?

— А эта чего за консерва? Горох что ли?

— Каперса, болван!

Иван Гусь никогда в жизни не ел каперсу, он и слова такого не слышал. И Раису Капитоновну, женщину строгих правил и пышных форм, за бюст не щупал.

— А ну, Капитоновна, — обнаглел Иван, — закрывай заведение, пировать будем!

До полуночи Ванька Гусь трижды посетил рай и спустился назад в подсобку сельмага. Девы играли ему на арфах и фонтаны шампанского орошали сады, только в полночь наступило прозрение. Ванька Гусь вылетел из магазина в подштанниках. Неистовый рев потряс уснувший поселок. Залаяли собаки, засветились окна в домах. Ванька бежал по деревни и надрывно орал, проклиная свою свинскую долю. Ванька Гусь проклинал свою непутевую жизнь и себя, дурака, проклинал, потому что понял ужасное: в этот день он мог пировать не в сельмаге с продавщицей, а в Кремле с президентом России. Он мог грабить банки и совершать государственные перевороты, летать на истребителе и командовать подводной лодкой. Он мог пальнуть ракетой по Белому Дому и расстрелять всех продажных чиновников Уральского федерального округа…

На рассвете в Ванькин дом пришел участковый и предъявил счет за съеденное и выпитое накануне. Вслед за участковым Ваньку посетила Раиса Капитоновна, уважаемая женщина, мать троих детей, жена колхозного ветеринара и активистка профсоюза работников торговли. Раиса Капитоновна не предъявила счет, она вломила Ваньке такую пощечину, что Ванькино ухо опухло и оттопырилось, а челюсть с трудом задвинулась на прежнее место. До уборочной Иван шатался по лесам и помойкам, потом был прощен и взят на поруки. Ему велели отработать долг, поскольку трактористов по осени не хватало. Ванька Гусь оседлал трактор и до холодов развозил навоз по полям.

— Все вы играете в одну лотерею, — сказал Ангел доктору Русому. — Каждому из вас отпущен свой день, но Человек желает заработать денег и купить власть. А я скажу тебе так: не надо ни денег, ни власти, чтобы сделать Человека счастливым. Надо просто открыть Человеку глаза. Нищий узнает, где зарыт клад, а голодный забредет на деревенскую свадьбу. Человек слаб от слепоты своей. Не надо волшебства, чтобы сделать его сильным.

— Тогда открой мне глаза, — попросил доктор Русый. — Скажи, куда пойти, чтобы заработать этих самых несчастных денег? Что сделать, чтобы жить достойно, ездить на своей машине, спать в своем доме?..

— Не спать, когда «золотой сундук» стоит у тебя на пороге, — сказал Человеку Ангел.

— Не понял?..

— Проснись и поймешь.

Русый очнулся за мгновение до того, как погас монитор. Гость проник к нему в комнату без стука и без разрешения. Выключил компьютер и замер над телом, уснувшим в кресле. В комнате было темно, только присутствие постороннего Женя определенно почувствовал.

— Вы кто? — спросил он.

Свет коридора осветил силуэт.

— Собирайся, Женя. Три минуты… и жду у дороги.

Русый видел, как тень человека с кейсом удалилась к лестнице.

— Подождите! Георгий… э…

Он выбежал в коридор. В общежитии стояла тишина, нехарактерная для ночного времени суток. Женя заподозрил, что гость — персонаж его сновидений, но все-таки накинул куртку, захлопнул дверь и кинулся вниз по лестнице.

Человек рассматривал машины, брошенные на обочине.