Екатерина Лесина - Кардамин

- Мне надо идти, - говорит Супру-Г, запихивая в кошель чужие перстни, и объясняет: - Пожары.

И повторяет.

- Это мое, по праву.

Пусть так, я не спорю и не претендую. Здесь зыбко и дымные шали не гревают, а черный кардамин - уголек-уголек из печи приволок, кто найдет - тот уйдет - повсюду.

Пожалуй, мне впервые становится страшно, и оттого шепчу старой вороне:

- Я скажу ему: "Виват, мой король".

...коронация должна состояться в соборе...

Железо на голове. Давит-давит, а мертвые соболя цепляются за спину, щекочут шею и дышат холодом. Стряхнуть бы, но нельзя: Супру-Г желает, чтобы я вела себя хорошо. Следит: много-много драгоценных глаз, уже не только на руках, но и на одежде. Перемигиваются, делают вид, будто им интересны свечи, а не я.

Неправда!

Не верю!

А над головой разрывается звоном колокол. Лопает-лопает, медью сыпет, люди подбирают...

- Люди умирают, королева!

Кто это сказал?

- Сделай что-нибудь!

Меч и мяч - похожие слова. Только мяч круглый и безопасный, а меча боятся свечи, пламя падает и снова взлетает, а по белым ступеням плывет кардамин. Спасибо, милый юноша, я принимаю этот дар.

И тот, другой, живущий у меня внутри, вдруг пробуждается.

...эта беременность весьма кстати, ваше величество. Трону нужен наследник. Ради народа, ради страны, ради того, чтобы смута не повторилась...

...нет-нет, ваше величество, лекарство не причинит вреда ребенку, более того, оно защитит королеву от ея самой. Два грана растворить и...

Я пью запретное вино с твоих ладоней, мой супруг. Оно дурманит. Я взлетаю. Или падаю? Или все-таки вверх, по-над облаками из кардамона - душистый пух - растворяясь в алом кармине.

Я почти понимаю, что происходит, и ужасаюсь.

Прости их, Господи, ибо не знали, что творят.

...ее величество больны...

Здорова. На беду свою почти здорова.

Прости мне, Господи, безумие мое.

...ее величество нуждаются в отдыхе...

И упокоении. Скоро, уже скоро - по глазам их вижу, по себе понимаю. Отяжелела и дышится с трудом, воздух не желает идти ко мне, разумной, воздух чует кровь на руках моих и бежит.

...доза слишком велика... смерть... ваше величество, это будет лучший выход из ситуации. Никто не смеет обвинить вас в нелюбви к королеве. Вы пытались ее спасти. Все мы пытались.

Отпустили, но не выпустили. Небо на квадратики, железное на синем, желтое в лиловом скоро уберется. И снова будет шанс.

Дверь далеко, но я открою. Теперь понятно, что не обязательно, если рядом с нею, главное - смотреть на небо. Кардамон на кармине. Кардамин.

Плывет. И жжется, внутри, в животе, проталкиваясь наружу. Кричу. Бегут-бегут-суетятся. Вода-лекарь-пальцы. Холод. Не отводить взгляд, не моргать, сквозь призму слез, наружу, свивая ключ.

- Скорее, вы, клуши!

Я снова пью, но не вино - кардамин. Весь до капли вбираю, сжигая себя. И вправду уже скоро. Я слепну. Я во тьме. Я перед дверью, и пусть в руках моих нет ключа, но дверь не заперта.

- Ваше величество!

Открываю.

- Это мальчик! И он совершенно здоров...

И кланяясь, говорю: - Виват, мой король!