Дмитрий Полюдов - Велес

— Я верну тебе память. И твою силу.

Вий отпустил мою руку, а я почувствовал дрожь в коленях и с трудом удержался на ногах. Если бы Яга не поддержала меня за плечо, я бы грохнулся на землю.

— А ты совсем ослаб, не удивительно, что они отпустили тебя.

— Когда я очнулся двадцать лет назад, рядом никого не было.

— Я не об этом, ангелы тебя отпустили.

— Какие ангелы? — спросил я, и вдруг ответы стали рождаться в моей голове. Тот, кто назвал себя Петром, и эти здоровяки на вилле. Они ведь тоже не люди, как и мы, но не из Ясуней. Они из другой семьи. И их Бог силён.

— Пойдём, тебе надо отдохнуть.

Яга повела меня вверх по лестнице. Моя голова кружилась, и ноги были как ватные, но всё же я был переполнен силой. Она бурлила в моём теле. Яга помогла мне лечь на большую деревянную кровать, раздеться у меня уже не было сил.

— Тебе надо поспать. — Это было последнее, что я услышал, а затем наступила ночь, и мне приснился сон.

Сколько себя помню, я всегда был одиночкой. Меня больше привлекала природа, чем общество. Отец мной почти не занимался и моё воспитание переложил на брата. Когда я достиг десятилетия, Темновит стал учить меня драться в рукопашном бою и с оружием, а потом Сварог выковал мне меч, который появлялся в минуты опасности, в ножнах за моей спиной. Я обожал эти занятия. Какое-то время боевые искусства стали смыслом моей жизни.

Перун, наоборот, всегда был заводилой. Его и в детстве окружала стайка друзей, которыми он верховодил. Когда Перун стал юношей, он организовал свою первую дружину, с настоящей дисциплиной и оружием. Они вечно ходили в походы, играли в какие-то военные игры. Мне всё это казалось смешным и одновременно отвратительным.

Как-то раз я гулял по лесу. Для меня каждое дерево было другом, вот я и находился в обществе своих друзей. Я развалился на земле, положил руки под голову, закрыл глаза и наслаждался. Землю покрывал толстый слой мха, наверное, поэтому я не услышал шагов.

— Вставай, зверь!

Я почувствовал сильный удар по рёбрам, тут же вскочил, но меня сбили с ног, и я упал. Меня окружили друзья Перуна, одетые в походные доспехи. Сам он вышел вперёд и издевательски ухмыльнулся.

— Ну что, зверь, твоё место в лесу, а не среди нас! Живи здесь и вырой себе нору, как медведь, а мы будем приносить тебе тухлое мясо.

Его друзья заржали как по команде, и Перун опять попытался ударить меня ногой по рёбрам, но я уже был готов. Я перехватил его ногу и ударил в пах. Мой противник согнулся пополам, и это дало мне возможность вскочить на ноги. Перун пришёл в себя, и мы стали кружить по поляне. Надо отдать должное его друзьям, они не вмешивались.

Несмотря на помешанность Перуна на войне, я всегда был сильнее. Он был по своей природе скорее лидер, чем воин, а я как одиночка привык рассчитывать только на себя. И ещё: ему мешала излишняя зарегулированность. Он дрался слишком прямолинейно, как солдатик. А я — творческая натура, мог придумать нечто неожиданное. Да и таких учителей, как у меня, у Перуна не бьло.

Я стал избивать его. Он пытался взять верх, но потом ушёл в глухую защиту. А я, когда почувствовал, что побеждаю, стал ломать его. Ломать его самоуверенность лидера, его презрение ко мне, его высокомерие. И я наслаждался, когда видел, что на его окровавленном лице появляется страх. Я специально не спешил с финалом, давал ему возможность стоять на ногах и защищаться. Я расчётливо унижал его. Это понимали его друзья, смотревшие на падение своего кумира, а в конце концов, понял и сам Перун. Когда он упал на землю, весь в крови, я наступил ему ногой на лицо. Он не шевелился, так и лежал, тяжело дыша, а его друзья молча смотрели на меня. Я оттолкнул их со своей дороги и ушёл.

Впоследствии я неоднократно жалел о своей маленькой мести, но молодость совершает много ошибок. Перун мне так и не простил этого. Все, кто видел его избиение, погибли. По-разному. Кто-то в бою, кто-то случайно. Сейчас я понимаю, что Перун, скорее всего, сам приложил к этому руку.

После того случая он уже не задирал меня, даже стал избегать. Если бы я захотел, его дружина перешла бы под моё командование, по праву сильного, но мне это было не нужно.

Так же как и раньше, я сторонился общества, зато мне стало открываться высокое искусство влияния на реальность. То, что позже назвали магией, хотя мне не нравится этот термин. Как будто это означает совершение невозможного. На самом-то деле, наоборот, искусство — это расширение пределов возможного. Я много времени проводил в библиотеке, увеличивая свои познания. Так как сфера моих интересов лежала в области естественных наук, в основном в изучении животных и растений, то и свои силы я прилагал именно здесь. Когда я повзрослел, то стал фактически властелином леса. Звери и растения стали частью меня. Я чувствовал всех живых существ и любил их как себя, а они отвечали мне тем же.

Как-то я находился на одном из тех официальных мероприятий, отказаться от участия в которых было невозможно. Все толпились в главном зале дворца Рода, не зная, чем себя занять, кроме поедания деликатесов, а в центре зала прекрасная птица Алконост пела свои дивные песни. Я уже собирался незаметно улизнуть, как вдруг услышал жалобный писк. Не знаю, откуда во дворце взялся ещё слепой котёнок дикого лесного кота. Я нашёл его сразу, в одной из беседок, оплетённых диким виноградом, а рядом с ним была женщина. Красивая, высокая брюнетка. Она сидела и смотрела на маленького котёнка, а потом взяла его на руки. Так я познакомился с Ягой и Баюном.

Позднее, я наделил кота возможностью говорить. Интеллект у него был достаточный, так что у меня появился забавный и довольно болтливый собеседник. Иногда я даже жалел об этом, но лишать его этой возможности не решился, чтобы потом не испытывать на себе его укоризненные взгляды.

Мой отец никогда бы не согласился на наш союз с Ягой, поэтому нам приходилось не афишировать свои отношения. Примерно через год после нашего знакомства мы тайно поженились в замке Вия, а после свадьбы я остался в Нави. Мне нужно было время, чтобы закончить свои исследования, а замок подходил для этой цели как нельзя лучше.

Меня всегда интересовало, что происходит с душой после гибели тела, и Вий стал учить меня работе с силами нижнего мира. Я научился говорить с душами умерших, вызывать их из Нави, а потом и управлять ими. Теперь меня везде сопровождали несколько духов в виде огромных чёрных птиц, невидимых для окружающих.

Тем временем отношения с Навью становились всё более натянутыми. В Правь периодически проникали грозные чудовища, с которыми приходилось долго возиться, чтобы они кого-нибудь не сгрызли. Сначала этим занимался отец, потом Сварог и Семаргл. Когда Перун собрал настоящую дружину, защиту Прави доверили ему. Очевидно, этого он и добивался, его влияние при дворе выросло невероятно.