Терри Брукс - Мера Магии

— Хватит, Фрина, — прошептал он, прижимая свое лицо к ее волосам. — Больше ничего не говори. Ты не должна передо мной извиняться.

Он долго удерживал ее, даже после того, как она успокоилась и сама крепко обняла его. Она уткнулась головой ему в плечо и была согласна так и остаться, счастливая от того, что он обнимал ее, чувствуя уют от тепла его тела и от его слов, не желая, чтобы что–то разрушило этот момент.

Но потом он чуть отодвинул ее от себя, и она встретилась с его твердым взглядом.

— Где бы мы ни оказались, мы найдем дорогу обратно, туда, где нам нужно быть. И неважно, как это случилось. Важно лишь то, что мы теперь в безопасности, что мы свободны от призраков Готринов и подземного кладбища. Этого для нас вполне достаточно.

Она кивнула, с трудом сглотнув.

— Я не знаю, что со мной происходит. Я никогда не вела себя так. Я никогда не расклеивалась. — Она смущенно покачала головой. — Потеря Мистрали или использование магии или…

— Или и то, и другое, и тот факт, что ты устала. — Его глаза были устремлены на нее. — Сколько ты уже не спала?

Она покачала головой, не в силах вспомнить.

— Не знаю. Давно. Несколько дней, наверное.

— Сегодня ночью ты будешь спать, обещаю. Вперед. Давай, пойдем. Мы должны выбраться из этого леса, чтобы понять, где находимся.

Они двинулись через лабиринт покрытого мхом и лишайником леса, сквозь скелетообразные остатки мертвых лиственных деревьев, мимо этих останков старого мира, напоминавших, что было потеряно. Когда–то этот лес должен был быть прекрасным, столько огромных старых гигантов, собранных вместе, переплетались своими ветвями, покрытыми листьями, которые отфильтровывали солнечный свет. Должны были быть заросли полевых цветов и папоротников, а также зверушки и птицы. И теперь все это исчезло, лес мертв и пуст от жизни, такое же пустынное и безжизненное кладбище, из которого они только что сбежали.

— Это слишком далеко, — заявила Фрина, пройдя не так уж и много. Она уже оправилась от своего расстройства и лучше соображала о том, что было нужно. — Я должна снова попробовать использовать Эльфийские камни.

Пан остановился и обернулся к ней. Он не был убежден в этом.

— Я не знаю, — осторожно произнес он. — Использование их магии может привлечь внимание к нашему присутствию. Мы не знаем, кто нами заинтересуется.

— А в какие еще неприятности мы сможем угодить, если будем просто блуждать здесь? Может, мы идем не в ту сторону.

— Не знаю, — повторил он.

Она взяла его руку и сажала ее.

— Пожалуйста, Пан. Дай мне попробовать. Я знаю, что смогу это сделать. Я буду осторожна.

Он в ответ пожал ее руку, сдавшись на уговоры:

— Ладно. Сделай это.

Она опять достала Эльфийские камни, вытряхнув их из мешочка на открытую ладонь. На этот раз она представила четкое изображение Арборлона, отметая все остальное, когда закрыла глаза. Знакомое тепло потекло от Камней в ее кулак, а оттуда и по всему ее телу. Она ощутила усиление магии, когда та протекла сквозь нее, и моментально открыла глаза.

Синий свет просочился между ее пальцами со всех сторон, объединяясь в один луч, который свернул налево и прорезал лес до тех пор, пока не оказался на открытой местности, выжженной и бесплодной, где группы скал и мертвых деревьев обрывались оврагами, тянувшимися до подножия гор, которые она мгновенно узнала.

Поток магии рассеялся и синий луч растворился.

— Ты видел? — взволнованно спросила она его. — Ты видел те горы? Проход Афалион ведет прямо через них в долину. Арборлон сразу за ними!

— Видел, — ответил он. — Теперь мы знаем. Все в порядке. Мы знаем, куда идти. Знаем благодаря тебе.

На какой–то момент они молча уставились друг на друга, облегченно улыбаясь. Потом он потянулся к ней, она оказалась в его руках и поцеловала его в губы. Она долго удерживала этот поцелуй, желая близости с ним, желая чувствовать его. Ее не волновало, что это означало и как это произошло, или даже к чему это могло привести. Она просто хотела сделать это — что–то давно и тайно ею задуманное, она не могла вспомнить — не утруждая себя обдумать это или прикинуть последствия.

Ей понравилось, что именно она прервала этот поцелуй. Она отступила от него, все еще держа его руки, и сразу же заметила смущение в его глазах.

— Я не хотел… это просто…

— Я хотела поцеловать тебя, — сказала она, прерывая его. — Я сделала это, потому что хотела, и я рада, что это сделала.

Он быстро кивнул.

— Я тоже. Тоже хотел тебя поцеловать.

Она взяла его за руку и зашагала в том направлении, которое показали им Эльфийские камни.

— Я хочу целоваться с тобой еще больше, — через мгновение сказала она ему, шаловливо улыбаясь. — Может, даже гораздо больше.

Он долго раздумывал над ответом.

— Я тоже хочу этого, — произнес он.

Они проделали довольно большой путь среди скелетообразных деревьев, удобряющих запахов гниения и древней земли, воздействующих на их органы чувств — уже оправившиеся от поцелуя — когда Пан заставил себя отпустить руку Фрины. Он сделал это нехотя, но в то же время и с облегчением. Казалось, что он не мог ясно мыслить, пока она таким образом держала его. Его память о том поцелуе вытеснила все остальное из головы, а в такой местности он не мог позволить себе отвлекаться.

Разрыв контакта, кажется, помог. Она отодвинулась от него на несколько шагов, как только он ее отпустил, а когда посмотрел на нее, она бросила на него бесстрастный взгляд. Он не мог перестать думать о том, почему она это сделала. Не то, чтобы он не был от этого счастлив; несомненно, был. Он не думал, что когда–нибудь снова у него будет такой поцелуй. Такой страстный и при таких отчаянных, почти безумных обстоятельствах. Вот только он не понимал причины для этого. Она могла выбрать и другой способ выразить свою эйфорию. Она могла просто обнять его, и у него не возникло бы никаких других мыслей.

Конечно, он принял этот поцелуй — хотел поделиться им — каждую частичку, все, что она хотела дать этим ему. Он не сделал ничего, чтобы остановить ее. Оглядываясь назад, он понял, что будь у него возможность вернуться и все изменить, он не стал бы этого делать.

Однако эта память, вложенная в его сознание — память, которую, как он знал, он никогда не потеряет — была с горьким привкусом. В конце концов, куда мог привести поцелуй с Фриной, каким целям служить? Жизнь Фрины и его собственная шли разными путями. Теперь, когда он получил черный посох и связанные с этим обязательства, а она Эльфийские камни, могло показаться, будто обладание магией на самом деле сблизит их.

Также могло показаться, что различие их рас не будет иметь никакого значения, поскольку ни один из них не проявил ни малейшего желания установить из–за этого между ними барьер. Он был свидетелем нежелания представителей различных рас вступать в брак или просто привязываться друг к другу, что могло позднее вызвать для них сложности, но не думал, что это касается и их.