Мелани Джексон - Наваждение

— Тогда давай принесем одну из канистр, — предложил я.

— Сходи один. Думаю, неразумно оставлять эту дверь без присмотра. Может, они чувствуют меня, как я чувствую их. — Нинон сняла с плеча карабин и сунула его подмышку. — Сейчас они хотя бы собрались в кучу. Можем разделаться со всеми сразу.

— Знаешь, как обычно показывают в фильмах ужасов? Герои начинают действовать поодиночке, и кого-то из них обязательно убивают. Я настаиваю, чтобы ты пошла со мной.

— Это не кино, — сказала она нетерпеливо. — Иди. Только быстро. Я начинаю ненавидеть это место.

Я тоже, поэтому перестал пререкаться и пошел к лестнице.

Мы умираем лишь однажды — зато надолго.

На смерть, равно как и на солнце, нельзя долго смотреть, не отводя глаз.

Говорите с возлюбленной только о ней, и крайне редко о себе. Поймите, что ей во сто крат интереснее ее собственная неотразимость и привлекательность, чем все ваши переживания вместе взятые.

Разлука убивает слабое влечение, а сильную страсть, наоборот, укрепляет, также как ветер, который гасит свечи, костры разжигает.

На лестнице я наткнулся на гуля.

К счастью, на этот раз я почувствовал существо еще до того как увидел — или оно увидело меня — и выключил карманный фонарик, чтобы глаза успели привыкнуть к темноте. Я молча стоял и ждал, пока оно появится. Оно и появилось, идя по нашему следу.

Теперь, когда опасность фактически подступила, я был спокоен как никогда и способен трезво мыслить. Учитывая то, что за обитой металлом дверью крипты Нинон почуяла целую кучу плохих ребят, которых пока не стоило беспокоить, у меня не оставалось другого выбора, кроме как расправиться с этим исключительно при помощи ножа, молясь про себя, чтобы убийство произошло быстро и тихо. К тому же одним выстрелом вряд ли удастся его свалить, а второй попытки у меня может и не быть. Кроме того, на звуки выстрелов тут же сбежится все стадо гулей. Это если предположить, что они до сих пор не знают, где мы находимся. А ведь могут действительно не знать…

Наверное, этот гуль отбился от стаи и бродил по зарослям кактусов в поисках, чего бы перекусить, в то время как мы прочесывали отель. Большую часть наших поисков мы не вылезали из воды, а учитывая, что они больше полагаются на запах и звук, нежели на зрение, он вполне мог и не догадываться о нашей непосредственной близости. Если мне удастся разделаться с этим еще до того, как он поднимет тревогу, то у нас есть все шансы развести костер для барбекю и убраться прочь, прежде чем остальные узнают, что мы в городе.

Значит, я должен его убить. Сам. Без шума и пыли. Столкнуться с ним лицом к лицу на скользких ступеньках было не самой предпочтительной стратегией нападения. При этом я окажусь в крайне невыгодном положении. Зайти с другой стороны не представлялось возможным. Нас разделял один-единственный лестничный пролет. В поисках выхода из сложившейся ситуации я перебрал в уме все возможные варианты, пока неподвижно ждал приближения сопящего, шумно втягивающего носом воздух монстра.

Как я уже говорил, я не умею и не люблю ждать. Но я понятия не имел, что делать, пока это проклятое создание торчало в проходе, как пробка в бутылке. Нинон подчеркнула, что это не кино, но я готов был искать вдохновения в классике Голливуда. Я решил попробовать старый трюк с брошенным камнем, который так часто показывают в фильмах о шпионах, когда находчивые американские заключенные хотят отвлечь внимание злобных стражников-нацистов. К счастью, камни в кладке расшатались от длительного пребывания в воде, и я без особых усилий смог выковырять один.

Бросать сейчас было крайне неудобно, поэтому я решил немного выждать. Камень должен был пролететь точно у него над головой. Будет крайне глупо заехать камнем ему в лицо, потому что тогда существо узнает, что я здесь, а помимо этого еще и разозлится.

«Взять, Ровер! Догони кирпич!», — подумал я, подбрасывая камень высоко вверх.

О чудо, сработало! Я увидел, как гуль едва не подскочил от неожиданности и тут же исчез, словно читал сценарий и выучил свою роль. Я стремительно и бесшумно взбежал по лестнице, следя за дыханием, изо всех сил стараясь двигаться как можно осторожнее, чтобы слизкая жижа под ногами не хлюпала. Поднимаясь, я то и дело хватался за мощи святых братьев, выставленные вдоль стены, чтобы не поскользнуться и не потерять равновесие. Странно, но последний участок пути оказался самым сложным. Скелеты закончились, поэтому держаться приходилось только за слизкие стены.

И хотя я не издал ни звука, эта тварь почуяла меня, прежде чем я успел справиться с дверью. Гуль развернулся мне навстречу, когда я, скользя, влетел, точнее вкатился в комнату. Он был очень быстрым, но на моей стороне были инерция движения и траншейный нож. Поспешность до добра не доведет — истинная правда, особенно в бою, по крайней мере для меня. Первый запал прошел. Придется хорошенько поработать над техникой, если я планирую жить еще долго и счастливо. Я мог наброситься на гуля с ножом, но вместо этого лягнул его ногой, выводя из равновесия и прикладывая максимум усилий, чтобы столкнуть его с лестницы. Я сделаю что угодно, лишь бы он не сомкнул вокруг меня свои лапищи, как у гориллы.

От удара каблуком моего сапога он охнул, но выбросил вперед левую руку и схватил меня железной хваткой за лодыжку. В правой руке он крепко сжимал какой-то предмет, хотя мог бы спастись, ухватившись за железную решетку.

Мои глаза наконец привыкли к более яркому освещению, и я смог разглядеть, что он сжимал. У него была ручная граната! Чертовски классная ручная граната, прямо как в фильмах. Надо будет обязательно рассказать об этом «Мисс Это-Реальная-Жизнь-А-Не-Кино». Больше никаких насмешек. Голливуд был прав абсолютно во всем: в том, что разбиваться поодиночке глупо, в трюке с камнем, а теперь и в том, что у плохих парней обычно более крутое оружие.

Гуль балансировал на краю лестницы, и мы встретились взглядами. У существа были злые желтые глаза, доставшиеся ему, наверное, от козла. Кроме того, его взгляд был осмысленным, не то что у зомби. Если раньше у меня и были сомнения по поводу того, с кем предстоит драться, то теперь они исчезли. Это был гуль, разумное существо.

Однако на обладании разумом всякое сходство между нами заканчивалось. Это существо и отдаленно не было человеком. У него не было волос, а кожа казалась выжженной, почти вощеной. Как и у других гулей, строение костей нижней части его тела слегка отличалось, а руки и ноги были слишком длинными для туловища.

Боясь, что когтистые пальцы вот-вот раздробят мне лодыжку, я рухнул на лестницу, изменяя центр тяжести и выводя врага из равновесия. А когда существо опрокинулось назад, я выбросил вторую ногу вперед, целясь ему прямо в лицо. Монстр полетел в темноту.