Ятен Тотенфогель - Затерянное пламя

Сделав несколько глотков, Альмира поставила кубок:

— Нельзя жить только прошлым, но хорошо, когда есть добрые воспоминания. Они, как свет далёких звёзд, согревают нас издалека. Сама звезда может уже погаснуть, но свет будет продолжать лететь, преодолевая миллионы парсеков, чтобы однажды коснуться другой души.

Знаешь, чему я научилась у вас, плавучих маяков? Просто светить, показывать дорогу. Даже если за это придётся платить жизнью, как заплатил Нантакет, как заплатила Тексель… Светить и верить, что кому-то поможет этот свет, а значит, жизнь будет прожита не напрасно.

— У тебя душа маяка, Мира, — проговорил Ирбенский. Альмира покачала головой.

— Нет, Игорь, у меня душа эсминца. Маяком, может, и стану, но очень нескоро…

Помолчав, она продолжила:

— Завтра тебе нужно возвращаться в Петербург. Король Дариэль сказал — тебе нельзя долго находиться вне тела… Передашь Авроре и Хранителям все новости.

— Но как я вернусь — один, без тебя? — удивился Ирбенский. Альмира пояснила:

— Обратно тебе перейти будет проще. Достаточно вспомнить набережную в Ораниенбауме. Король Дариэль откроет портал, и ты окажешься дома.

— А ты? — спросил Ирбенский.

— А я ненадолго здесь задержусь. Ничего особенного, просто нужно отдохнуть и собраться с силами. И заодно подождать, когда Король Дариэль соберёт больше информации. Пятой точкой чую, что мы влетели в серьёзную авантюру.

Она поднялась, пристроила ножны с мечом за спиной, допила вино и уложила бутыль и кубок в дорожную сумку:

— Доброй ночи, Игорь. Ты тоже отдохни. Тебе помочь найти твою комнату?

— Нет, пожалуй. Я посижу здесь, подумаю. Мне кажется, на Арусе и без сна можно восстановить силы — просто сидеть, смотреть на звёзды, слушать шелест ветерка в листьях. Здесь удивительно хорошо…

— Тогда до утра… братик, — Альмира чуть улыбнулась. У Ирбенского стало тепло на душе. Его, старый и брошенный плавучий маяк, назвали братом!..

— Доброй ночи, — тихонько проговорил он и добавил со смущённой улыбкой: — Сестра…

Альмира снова улыбнулась и вышла. Вскоре её силуэт растворился в темноте ночной аллеи.

Ирбенский сидел на скамейке, прикрыв глаза, его лицо светилось тихой улыбкой. Он ошибался, думая, что никому не нужен. Он нужен — Павлу Анатольевичу, старающемуся сделать его кораблём-музеем. Нужен Святогору, старому доброму другу. Нужен этой Странствующей, живущей в далёкой Голландии. Нужен людям, которые приходили и будут приходить к нему. А значит, нельзя гасить свой маяк. И маяку Андрея тоже нельзя дать погаснуть.

Отправив сообщение, Саша устроилась на диванчике, подложила рюкзак под голову, накрылась курткой и тотчас же задремала. Но сны ей снились тревожные. То она проспала и лететь над Каспием пришлось днём, и за ними с Солейль гнались пограничники, похожие на монгольских всадников, оседлавших гигантских птеродактилей; то они потеряли направление и летели над бесконечным морем, из которого тянулись щупальца чудовищ. И наконец — сам Кара-Богаз-гол, похожий на огромную чёрную дыру, в которую медленно затягивался весь окружающий мир. Саша вскрикнула, проснулась и увидела над собой удивлённое лицо Солейль.

— Извини, я не хотела тебя напугать, — сказала девушка-самолёт. — Сейчас три часа ночи, пора собираться в путь.

— Ничего, всё в порядке, — Саша протёрла глаза кулаками. — Просто сны…

Шаманка села, потягиваясь и разминая руки и ноги. Бросив случайный взгляд на стеклянный шар, всё ещё стоявший на столе, Саша заметила, что он мерцает золотистым светом.

— Ответ от Авроры! — воскликнула девушка, хватая накопитель.

Ладони начало покалывать электрическими разрядами; в голове раздался знакомый голос Хранительницы:

— Спасибо за сведения, Саша. Вы с Солейль молодцы. Передай благодарность всем, кто тебе помог. Мы посовещаемся на месте и решим, что делать дальше, а вы отдыхайте и отправляйтесь в обратный путь.

Саша от удивления и примешавшегося к нему лёгкого разочарования едва не выронила шар на пол: Хранительница велит им вернуться?! Вот так просто развернуться и лететь обратно, тогда как похитители строят коварные планы в своём Тёмном мире?

— Что-то не так? — спросила Соль, наклоняя голову набок как птичка.

— Н-нет, всё хорошо, Аврора благодарит нас за работу…

Саша опустила голову и задумалась: что теперь делать? Возвращаться в Петербург? Или всё-таки рискнуть и заглянуть за грань портала?.. Она бывала уже в Мире Вечного Ноября в состоянии транса, и всякий раз успешно возвращалась — не так уж это и страшно. А потом, Владислав Петрович и брат с сестрой Антоновы верят в неё. Они надеются, что Саша и Соль смогут вернуть похищенную мачту Астраханского. Было бы преступлением вот так запросто взять и сказать: «Спасибо за помощь, а теперь мы летим в Питер», предав их надежду.

Саша решительно встала и убрала в рюкзачок накопитель информации.

— Пора отправляться, — решительно произнесла она.

Владислав Петрович предложил ещё чаю на дорожку, но Саша отказалась — и так столько драгоценного времени потеряли!

— Если на обратном пути выберете другой маршрут, сообщите нам, что с вами всё в порядке! — сказал на прощание пожилой техномаг, пожимая руки путешественницам.

Саша пообещала, что непременно расскажет ему обо всём. Солейль встала в начале взлётной полосы, раскинула руки и приняла свой самолётный облик; шаманка заняла своё место в кабине и пристегнула ремни. Начался самый опасный перелёт: в полной темноте требовалось пролететь над Каспийским морем, найти посадочную площадку недалеко от залива Кара-Богаз, да ещё и не попасться по пути пограничникам, поскольку залив находился на территории Туркмении.

— Не волнуйся! — услышала в наушниках Саша голос Солейль. — Недалеко от портала находится маленький городок Карабогаз — или Бекдаш, как его называли раньше, и за ним — аэродром для маленьких самолётов. Владислав Петрович давным-давно бывал там, ещё во времена Советского Союза. Мы приземлимся там, а убеждать людей ты умеешь…

Саша рассмеялась; под «убеждением» подразумевался гипноз — именно с его помощью ей удалось уговорить маляра Лёню отправиться вместе с ней из бара. Часто гипнозом пользоваться было нельзя — на подобное воздействие расходуется много сил, — да и нехорошо это — заставлять людей делать что-то против их воли. Но сейчас был особый случай.

Ночное небо над Каспием было ясным и звёздным; кажется, начинало подмораживать. Под равномерный гул мотора Саша любовалась необыкновенной картиной; ей казалось, что они летят в космосе, и кроме них в этой звёздной пустоте никого нет… В наушниках периодически слышались какие-то далёкие сигналы, переговоры пилотов больших авиалайнеров, которые летели где-то далеко, на огромной высоте. Саша начинала дремать, просыпаясь и радуясь тому, что ей не требуется управлять самолётом. Так прошло около четырёх часов; небо на востоке начало светлеть, и звёзды постепенно гасли. Впереди показался противоположный берег Каспия — однообразная пустыня без единого огонька.