Сергей Гавань - Изумрудный трон

— Ублюдку повезло, что его нет рядом, — негромко произнёс Сиверт.

— Почему? — Гирем пропустил мимо ушей оскорбление, направленное в сторону отца — в конце концов, по его мнению, Сиверт имел на это полное право.

— Сейчас это не важно. Знаете что — идите, прогуляйтесь по рынку. Дождитесь, пока эта женщина не уйдёт, а потом можете возвращаться. Я договорюсь о номерах.

Гирем и Джаркат переглянулись и пожали плечами. Сиверт спешился и повёл лошадей к стойлам, откуда к нему уже спешили конюшие. Когда она скрылся за стенами, историк и юноша пошли в сторону рынка.

— Ты знаешь, что это за таинственная женщина?

— Разумеется, — фыркнул мужчина. — Это…

— Дивайн Гирем Рект? Вы — дивайн Гирем Рект?! — внезапно донеслось сбоку.

Женщина у кареты резко обернулась, так что длинные волосы мелькнули лоскутом золотого пламени. Чтобы не потерять равновесие и не упасть, ей пришлось вцепиться в крепкую руку молодого человека, вылезшего из кареты вслед за ней. Гирем не сумел разглядеть выражения их лиц, а потому перевёл внимание на источник шума. Им оказался среднего возраста мужчина в обычной коричневой робе. Клирика в нём выдавал лишь серебряный ключ, который висел на шее. Гирем с проклятием запахнул плащ, скрывая рефрактор. Клирик остановился в нескольких шагах от него и поклонился.

— Да хранят вас боги, господа. Я — Сатос, личный помощник джустикария Кабреге. Его святейшество страстно хочет с вами увидеться.

— Видимо, произошла какая-то ошибка, — Гирем задрал брови. — Джустикарий Кабреге уже пригласил к себе моего отца. Зачем ему ещё и я?

— Его святейшество хотело бы переговорить с вами отдельно.

— А чем вы докажете свои слова, Сатос? — Джаркат плотнее запахнул свои чёрные накидки. — Повесить на шею церковный символ способен каждый дурак, а вот прочесть наизусть все молитвы Ум» осу только настоящий клирик.

Сатос рассмеялся.

— Умно, уважаемый, и очень весело. Конечно, я могу показать свою метку.

С этими словами он задрал рукав робы и показал едва различимые на коже линии, которые складывались в изображение простого ромба. Джаркат без стеснения прикоснулся к его запястью, провёл по коже пальцами, рассматривая рисунок с любопытством, удивившим и Гирема, и самого Сатоса.

— Вы там что, разглядели лик божий?

— Нет, скорее задницу Кебеи, — неожиданно грубо отозвался Джаркат. На мгновение в его глазах промелькнула какая-то эмоция, но Гирем не успел ухватить её сущность. Потом историк отпустил руку клирика и махнул рукой.

— Ладно, вы клирик.

— Слава богам, мы это выяснили, — облегчённо улыбнулся Сатос и обратился взглядом к Гирему. — Так что вы решили, дивайн Гирем?

— Раз меня зовёт сам джустикарий, то почему бы и нет, — юноша вежливо улыбнулся. — Джаркат, я так понимаю, нам не нужен?

— Его святейшество говорило только о вас, дивайн, так что.

— Не думаю, что вы посмеете причинить моего другу вред, — вмешался историк. — Вы же знаете, какое прозвище у его отца?

— Наслышан, — сухо отозвался Сатос и обратился к Гирему. — У нас нет ни мысли о том, чтобы причинить вам вред, дивайн. Мы — слуги богов, а боги противостоят злодейству. Это против нашей сути — замышлять плохое.

Джаркат кашлянул, а Гирем кивнул клирику.

— Идём.

Неказистая таверна «Ярый башмак» притулилась между солидным заведением «Забрасинские удобства», где изготавливались гробы, и оружейной лавкой «Головосек». Про эти три заведения, так удачно стоявшие рядом, горожане говорили следующее: «Купи оружие в «Головосеке», устрой пьяную потасовку в «Яром Башмаке», окончи жизнь в гробу из «Забрасинских удобств»». Остис считал эту фразу нелепой. Тот, у кого есть деньги на гроб, не станет шататься с оружием в руках по захудалым трактирам.

Солдат привязал лошадь к торчавшему напротив таверны фонарному столбу и распахнул дверь, войдя внутрь. На него нахлынули воспоминания, которые подсказали ему, что здесь почти ничего не изменилось. Тот же зал, те же одноместные столики по углам, то же столпотворение, шум голосов, звон кружек и тарелок, и горьковатый запах пива в воздухе. Остис привалился к стойке, потёр несколько раз длинный тонкий нос, и подозвал толстоватую, но симпатичную мордашкой служанку.

— Вот те на — сам Остис пожаловал, — улыбнулась женщина, прижавшись к стойке с другой стороны, так, чтобы показать ему в вырезе платья всё, что только возможно. — И что заставило тебя вылезти из степей?

— Семейные дела, Сара, — подмигнул он девушке. — Дай кружку тёмного. А что до твоих прелестей, так после пива я загляну к тебе на кухню.

— Конечно, — взгляд служанки стал серьёзным. — Сейчас принесу.

Остис обвёл взглядом посетителей. Вроде бы никого подозрительного. С другой стороны, хорошие ассасины и не станут светиться так, чтобы их раскусили с одного взгляда. От наблюдений его отвлёк громкий треск дубовой кружки о поверхность стойки. Сара наклонилась вперёд.

— Жду тебя на кухне.

— Спасибо.

Остис осушил кружку медленными глотками, вытер губы, и, удовлетворённо вздохнув, обогнул стойку. Проскользнув за дверь, он оказался в узком коридоре, упиравшемся в дверь кухни. Пройдя ровно полпути, солдат трижды стукнул кулаком по небольшой выпуклости в правой стене. Раздался тяжёлый скрёжет, и часть стены отъехала в сторону, открыв ещё один коридор. Пройдя по нему, Остис распахнул следующую дверь и оказался в просторном помещении.

Здесь пахло сырой землёй, сталью и маслом. Комнату заливал яркий оранжевый свет, который исходил от большого масляного фонаря, висящего под потолком. За одним из нескольких столов, расположенных вдоль стен, сидел человек в кожаной куртке с обрезанными рукавами, накинутой поверх голого торса. Ботинок на ногах у него тоже не было. Скрестив на груди крепкие жилистые руки, он напряжённо всматривался в лицо Остиса встревоженным взглядом, но спустя несколько мгновений облегчённо улыбнулся.

— Слава богам, это действительно ты. Я предполагал худшее.

Полуоткрытая дверь в стене напротив резко захлопнулась.

— Привет, Сутрак. Кто у тебя там? — Остис готов был поклясться, что увидел в дверном проёме мелькнувшее женское личико.

— Никто. Сквозняк, наверное. Постой на месте, я сниму ловушку.

Мужчина подошёл почти вплотную к солдату, присел на корточки и поднял с пола тонкую бляшку, которую положил в карман куртки.

— Осторожность прежде всего. Присаживайся. Чувствуй себя как… — он обвёл взглядом груду металлических опилок у одного из столов, впитавшиеся в древесину второго красители, пошевелил носом, принюхавшись к стоявшему в воздухе едкому запаху.

— …в мастерской лучшего инжинария Изры, — уверенно закончил Остис.