Стас Бородин - Погребальные костры

Я неловко поерзал в седле, глядя на кривую усмешку на лице верзилы-фирганца.

— Ты мне не говорил, что Файнрир твой брат.

Мордад криво ухмыльнулся, накручивая на палец заплетенную в косицу бороду.

— Я предпочитаю лишний раз об этом не вспоминать, — фирганец энергично тряхнул мою руку.

Мои спутники озадаченно переглянулись, искоса поглядывая на капитана наемников, возвышающегося над толпой стражников точно грозная осадная башня над полем боя.

— Прощай, Мордад, — кивнул я. — Будет на то воля богов, еще свидимся.

Махнув на прощанье, фирганец нырнул под низкую каменную арку и исчез.

— Надо же, я даже чуть не прослезился, — ухмыльнулся Айс. — Какое трогательное расставание!

Выехав из сумрачной башни на улицы города, я невольно зажмурился от яркого солнечного света, бьющего прямо в глаза. Со стороны моря дул прохладный свежий ветер, несущий запахи морской соли и водорослей, а высоко в небе плескались хвостатые бирюзовые флаги Санжу, украшенные красными львами и золотыми драконами.

— Посторонись! — рявкнул рыбак, толкающий пустую тачку, облепленную серебристой рыбьей чешуей.

— Кому свежего хлеба! — закричал уличный торговец.

— Девки! Лакорские девки! — зазывал наряженный в шелк и бархат сутенер.

Шмыгнув носом, я проглотил подступивший к горлу ком. Все это было таким будничным и таким мирным, что одна только мысль о том, что где-то неподалеку шла война, казалась настоящим преступлением.

Пришпорив мохнатую скаутскую лошадку, я направил ее прямиком в кипящий людской водоворот.

— Скажи мне, откуда в этой дыре возьмутся лакорские девки? — Айс настиг меня через мгновенье, пристраиваясь рядом. — Руку даю на отсечение, это наверняка какие-то местные замарашки, покрытые толстым слоем грязи и копоти!

— Ага, а пятки у них такие шершавые, что всю спину в кровь исцарапают, — поддакнул мастер Ингио.

Толпа подхватила нас, и понесла вдоль по центральной улице. Мимо медленно проплывали фасады нарядных трехэтажных особняков, расписанных фресками и украшенных разноцветной мозаикой. Мелькали проулки, мощенные блестящей на солнце плиткой, появлялись и исчезали позеленевшие от времени бронзовые изваяния, мраморные фонтаны, и тенистые скверы.

В ушах звенело от воплей уличных торговцев, а в открытых витринах лавок нестерпимо сверкало серебро и полированная сталь.

Увидев отражение своего лица в одной из витрин, я с удивлением обнаружил на нем улыбку. Айс с Ингио тоже выглядели счастливыми, и даже суровый Файнрир вертел головой по сторонам тихонько насвистывая что-то себе под нос.

— Ничего не напоминает? — Айс послал воздушный поцелуй хорошенькой девушке, сидящей на маленьком балкончике с раскрытой книгой в руках.

— Напоминает, — улыбнулся я, наблюдая, как девушка складывает из пальцев замысловатую фигуру и с гордостью демонстрирует ее моему другу. — Ты всегда славился умением заводить новых друзей!

— Дура провинциальная, — Айс возмущенно фыркнул, и щеки его зарделись. — Хотел бы я знать, где она этому научилась!

Я даже зажмурился от удовольствия. Как же это было здорово, ехать вот так с друзьями по улицам незнакомого города, и ни о чем не думать и ничего не бояться!

В душном сумраке лесов, среди грязи, крови и боли я практически забыл, что все это существует. Я почти забыл, что можно радоваться простым вещам. Можно радоваться мимолетным девичьим улыбкам, запаху сдобы, доносящемуся из пекарни, крикам чаек и мелодичному перестуку бамбуковых колокольчиков.

— Вы на него только поглядите, — Айс прыснул в кулак. — Да он же сейчас растает!

И в правду, от солнца, от непривычных звуков и запахов у меня голова шла кругом. Глупо улыбаясь, я сделал вид, что снимаю шляпу, и шутливо поклонился.

— О, я хорошо помню эту шляпу из Амруса, — Айс сделал большие глаза. — Второй такой, поди, во всем Санжу не сыскать!

Мы медленно проехали мимо витрины магазина готового платья. Манекены, стоящие за стеклом, оказались наряжены в старомодные камзолы и уродливые треугольные шляпы с перьями.

— Здесь за модой явно не поспевают, — горестно вздохнул мастер Ингио. — Тщу себя надеждой, что мне все же удастся пополнить запас носовых платков.

— Не волнуйся, — Айс радостно улыбнулся очередной красотке, скучающей среди цветочных горшков на крохотном балкончике. — Я уже отправил Алгара с Бонавером обналичить векселя в местном банке. Сегодня на ужин у нас будут куропатки и Желтое миносское!

В животе у мастера Ингио громко забурчало.

— Да нас в таком виде ни в одно приличное заведение не пустят, — мастер-дознаватель брезгливо одернул покрытые бурыми пятнами манжеты. — Для начала, я бы не отказался от хорошей горячей ванны, да стаканчика-другого чего покрепче. Представляете, у меня изо рта до сих пор кониной несет!

Глянув на свое отражение в очередной витрине, я сообразил, что выглядим мы не самым лучшим образом, и разит от нас, должно быть, на целую милю! Сам-то я уже давно никакого запаха не ощущал, однако, некоторые из горожан при нашем приближении демонстративно зажимали носы, и торопливо переходили на другую сторону улицы.

Поплотнее запахнувшись в потрепанный плащ, я стыдливо спрятал под ним свои обезображенные руки и заскорузлые рукава выцветшей скаутской куртки. Несмотря на все мои старания, сбитые сапоги и грязные до колен брюки все равно предательски торчали наружу, выдавая меня с головой.

Поймав очередной косой взгляд, я внезапно понял, как глубока пропасть между мной, и этими аккуратными сытыми людьми, внимательно глядящими под ноги, чтобы ненароком не запачкать лакированных туфель и отутюженных юбок валяющимся на земле конским дерьмом.

Улица круто свернула направо, и мы выехали на огромную торговую площадь, сплошь заставленную стройными рядами фургонов. По узким улочкам, образовавшимся между повозок, бесцельно слонялись люди в меховых одеждах, бегали полуголые чумазые дети и тощие длинноногие собаки.

— Странный рынок, — хмыкнул Айс. — Я почему-то не вижу никаких товаров!

— Ничего удивительного, — мастер Ингио понизил голос до шепота. — Это же беженцы.

Я сразу узнал высокие шапки неметов, мохнатые жилеты асакаров, и кожаные сапоги треверов. Несколько вооруженных стражников в бирюзовых сюрко и с расчехленными алебардами наперевес, следили за порядком, перегородив въезд на площадь.

— Пойдемте-ка отсюда, подобру-поздорову, — Айс поспешно набросил на Юнберн полу плаща. — Как бы ни приключилось чего…

Стараясь не привлекать лишнего внимания, мы свернули в узкий проулок, и некоторое время ехали в полной тишине.

Под копытами наших скакунов хрустела штукатурка, отслаивающаяся пластами с сырых облезлых стен. С тихим шорохом осыпались задетые плащами хлопья высохшей краски и ржавчины.