Наталья Субботина - Клейменные одиночеством

Ужин длился долго. Говорили в основном о чепухе. Я, правда, пробовал разузнать о родных человека, недавно спасшего меня ценой своей жизни, но хозяева ничего не слышали об этом целителе, и рисунок его брачного браслета оказался им не знаком. Лианса делилась дошедшими до нее сплетнями об известных персонах, Аскел увлеченно рассказывал охотничьи байки, засыпал меня вопросами о странствиях и в подробностях поведал о впечатлении, которое я произвел на него в свой первый визит. Оказывается, ребенком он видел во мне героя. Да и теперь мнения не изменил. Сразу нашлось объяснение и масляным светильникам, и мясному меню, и пылкой встрече: молодой владетель очень хотел со мной подружиться. Оно и понятно, в округе не так много людей благородного происхождения, большинство местных аристократов укатили в столицу, а те, что остались — почтенные старцы или зрелые мужи, которым сопляк вроде Аскела не интересен. А с простолюдинами великому владетелю водить дружбу не подобает. Я подумал, что молодой хозяин Зиал-Линарра очень одинок, и тут же простил ему все высокомерные глупости, списав их на неумелые и неумные попытки вызвать симпатию.

В постель я отправился уже глубокой ночью, но проснулся довольно рано. Солнечные лучи сеялись через стрельчатые окна с желтыми и красными стеклами, вставленными в частую сетку переплета; расцвечивали светлый бархатный балдахин, кремовые простыни, серо-белую шкуру северного тигра на полу, обитые серебряной парчой пуфы и кушетку рубиновыми и янтарными ромбами. Это создавало в роскошных покоях атмосферу теплого уюта и какого-то праздничного веселья. И настроение у меня было легкое и радостное.

С удовольствием умяв принесенный вызванной горничной завтрак, посетил стыдливо скрытую за портьерой комнату, где в одном углу стояла ночная ваза, а в другом — фарфоровый умывальник с пахнущей цветами водой и стопка чистых полотенец на медовичной скамеечке.

Как сказала горничная, хозяева еще не вставали, а потому я решил заняться своими делами — в первую очередь, получить вести от жены и из Школы и разжиться деньгами. Заглянув в старинное серебряное зеркало, удостоверился, что выгляжу более-менее пристойно и покинул опочивальню.

Шагая по мрачноватым, насквозь продуваемым коридорам, то и дело натыкался на слуг. Одни специально выскакивали мне навстречу с приветствиями и рассматривали с заметным любопытством. Другие, наоборот, спешили скрыться в какой-нибудь комнате до моего приближения.

— Да что ты несешь-то?! — донесся сварливый голос из-за приоткрытой двери. — Наслушалась в своей деревне баек, да повторяешь! Нам еще старый хозяин сказывал, что неправда то все. Да и без того все знают. Бабка моя туточки аж трех Одиноких видывала. Рядом стояла, касалась даже — и ничего, до восьмидесяти годков дожила и еще, дай боги, сколько-нито протянет. И другим тоже ничего от них не делалось. Ты бы лучче не угодить ему боялась, а не небылицы пересказывала. А ну как услышит?

— Так чего ж бояться, если говоришь, что не страшный он?

— Много ты понимаешь, бестолочь! Власть-то у его какая, ты подумай!

— А заявился в драных штанах…

— И что? Перед кем ему красоваться-то? Как нравится, так и наряжается, никто не запретит. Он всему Северу хозяин, сам король ему «вы» говорит.

— Будто ты знаешь, чего короли делают…

Я постарался пройти мимо потише, не желая пугать болтливых служанок, и стал спускаться по широкой лестнице, у подножия которой о чем-то шептались две молоденькие горничные. Завидев меня, девушки залились краской, торопливо поклонились и глупо захихикали, подталкивая друг дружку локотками и перемигиваясь. Кажется, визит Одинокого стал темой всех разговоров в замке. Хорошо, что от меня хотя бы не шарахались. Побаивались, но не более, чем иного именитого гостя. С этой отрадной мыслью я толкнул окованные сталью двери и вышел на двор.

Помню, Креяр жаловался на с каждым годом уменьшающиеся доходы от земель, из-за чего приходится терпеть еженедельные ярмарки у стен Зиал-Линарра и сдавать пустующие помещения замка, чтобы свести концы с концами. «Потомок одного из лучших родов Гранзана пускает на постой, как простой трактирщик!» — сетовал он. Но, в отличие от того же трактирщика, кого попало под свой кров не принимал. Благодаря мудрому владетелю в Зиал-Линнаре, как в далекие и славные времена, были свой кузнец, стеклодув, ювелир, несколько искуснейших швей и вышивальщиц, лекарь… и таинник. Последним не мог похвастаться больше ни один замок не только на Севере, но и во всей стране.

Отделение Таинного Дома находилось в замковой стене, в бывшей гарнизонной казарме. Но внутри выглядело, как любое другое: шкаф с множеством маленьких выдвижных ящиков с латунными табличками, массивная металлическая дверь хранилища и высокая деревянная конторка, за которой сидел, устремив пустой взгляд в никуда и выцарапывая что-то на покрытой воском дощечке, слепой мальчик. Тонкая рука с клеймом в виде глаза на тыльной стороне ладони двигалась будто бы независимо от юного Руковидца. А рядом скрипел пером, близоруко щурясь и непрерывно двигая туда-сюда медный подсвечник, невзрачный сутулый человечек в коричневой мантии.

— Здравствуйте, господин Север! — просиял он, когда я переступил порог и поздоровался. — Вы очень вовремя.

Таинник вскочил и поспешил ко мне, чуть не уронив стул и едва не разодрав мантию об угол конторки. Росточком он оказался не выше моего плеча.

— Как хорошо, что вы зашли! — коротышка схватил и энергично затряс мою руку. — Как же это расчудесно! Я уж боялся, что зря отозвал гонцов.

— Вы за мной посылали, мастер?

— Ну что вы! Откуда же мне знать, где вас разыскивать? Просто вчера пришло требование сообщить во все селения на три лиги окрест, что вас ожидает послание чрезвычайной секретности.

— Чрезвычайной?

— Именно! — невесть чему обрадовался таинник. — Наичрезвычайнейшей. Через Мысленесущего.

Вот как! Настолько секретных сообщений мне еще не отправляли. Что же такого хотел сообщить отправитель, что нельзя доверить ни бумаге, ни человеку?

— К сожалению, у нас такого мастера нет, так что… — продолжал чирикать таинник. — Но для вас есть и другие сообщения, сейчас, — он засеменил к шкафу, принялся выдвигать ящички, с шуршанием в них копаться и наконец протянул мне три незапечатанных свитка.

Я бегло пробежался глазами по посланиям. Все три — от Наставника… с требованием немедленно явиться в Школу, нигде не задерживаясь по дороге. От Лирны известий не было.

— Вы уверены, что больше ничего нет? Посмотрите внимательнее.

Таинник с виноватой улыбкой развел руками — ничего, дескать, нет, очень жаль — но под мод моим пристальным взглядом все-таки повернулся к шкафу и принялся в нем копаться, явно не надеясь что-то найти.