Гордон Диксон - Святой дракон и Джордж. Никто, кроме человека

— Еда и вино в подвале? — с невинностью ягненка осведомился Джим. — Тогда не тревожься на мой счет.

— Прошу следовать за мной, сэр Джеймс, — предложил Дик. — Полагаю, вы сможете протиснуться сквозь эту дверь. А вход в подвал достаточно широк, правда идти придется мимо бочек, но лестница достаточно прочна, чтобы выдержать вас…

Не умолкая ни на минуту, он провел Джима через дверь и узкий коридор в большую комнату, очевидно, кухню. Справа имелась открытая настежь дверь, за которой начинались ступени вниз. Джим спустился в погреб вслед за хозяином…

И быстро убедился, что у мастера Дика были все основания для гордости.

Погреб простирался под всем зданием и являл собой склад всякой всячины: от хлама средневековых чердаков до хранилищ и подвалов средневековых замков. Одежда, мебель, мешки с зерном, бутылки — полные и пустые, бочки с…

— Ага, — произнес Джим.

Вдоль дальней стены, на вбитых в массивные деревянные балки крючьях, свисали всевозможные копчености, включая необозримое множество солидных ветчинных окороков.

— Да, — выдохнул Джим, останавливаясь у ветчинного ряда. — Сие утолит мой голод. А где обещанное вино?

— Здесь, у противоположной стены, сэр Джеймс, — сообщил Дик, как-то вдруг засуетившись. В бутылках… но, возможно, вы захотите отведать вино из бочек? У меня большой выбор…

Дик наощупь пошуршал на полке — подвал освещался лишь факелом в руке хозяина. Дик протянул Джиму большой черпак из темной кожи; деревянная ручка была прикреплена металлическими скобами. На вид он вмещал три четверти галлона.

— Отведайте разных вин — они в этом ряду. Пиво и эль в следующем. А я пока отнесу сэру Брайену и остальной компании еду и вино. Потом я вернусь и отнесу наверх то, что выберете вы.

— Не утруждай себя, — слукавил Джим. — Мебель наверху не подходит для дракона. Мне неловко чавкать рядом с людьми, находящимися в своих естественных телах. Я выпью и закушу прямо в подвале.

— Как пожелаете, сэр Джеймс.

Дик ушел, предусмотрительно оставив у бочек с вином факел.

Потирая передние лапы, Джим огляделся…

Джим проснулся со смутным ощущением, что где-то поблизости идет разговор. Двое мужчин приглушенно, но с явным оттенком взаимной нервозности о чем-то договаривались. Время от времени эмоции брали верх и то один, то другой голос произносил фразу чуть громче, чем того желал его обладатель.

Сон уходил; не пытаясь подняться и не открывая глаз, Джим определил, что один голос принадлежал Брайену, а второй — хозяину постоялого двора.

Джим слушал лениво, почти не вникая в смысл разговора. Ему было настолько удобно, что все остальное не имело смысла. Впервые с тех пор, как он внедрился в драконову плоть, желудок оказался столь плотно и приятно набит. И не было у Джима-Горбаша ни малейшего желания добавить к содержимому желудка даже крошки съестного — вне зависимости от лакомости кусочка или близости его к пасти. А вино превзошло все ожидания и не напоминало о себе головной болью утреннего похмелья. Вероятно, драконы тем и отличаются от людей, что могут пить много и…

Последние обрывки сна плавно рассеялись. В глаза ударил свет факела — Джим вспомнил, как зашипел и погас факел, который оставил Дик. Но и в темноте Джим-Горбаш продолжал есть и пить; он уверенно чувствовал себя в бессветье подвала и уверенно ориентировался, используя обоняние…

Он лучше различил голоса и непроизвольно ухватил ниточку разговора, хотя собеседники явно старались не потревожить его сна…

— …Но, сэр Брайен, — печально шептал хозяин, — гостеприимство — одно, но…

— Лучник спас твою шкуру от шайки негодяев, изгнав сэра Хьюго, — с укором осадил Брайен. — Ты и твоя семья, вы снова заживете в мире и покое. Сэр Джеймс и я, мы дадим тебе этот желанный мир. Как оправдаешься ты перед дамой моего сердца, когда она вновь вступит во владение замком и прослышит, что ты поскупился на жалкие крохи еды одному из ее спасителей?

— Жалкие крохи! — Джим явственно представил в отчаяньи заламывающего руки хозяина Дика. — Сорок шесть лучших ветчинных окороков! Четверть бочки бордо и две дюжины бутылок других вин! Три трапезы сэра Джеймса, и я вылечу в трубу!

— Говори тише! — отрезал Брайен. — Захотел своими жадными стонами и причитаниями разбудить благородного рыцаря? Стыдись, хозяин! За те два дня, что я провел в компании сэра Джеймса, он не съел ни крошки. И до взятия замка он, возможно, вновь не проголодается. Но, как я тебе и обещал, все расходы будут оплачены мной.

— Знаю, сэр Брайен. Но хозяин постоялого двора не сможет накормить голодных гостей, клятвенно уверяя, что погреба пусты. Пополнение запасов провианта, хранившегося в подвалах, дело долгое. И теперь до самой Пасхи мне придется подавать на стол ветчину только как деликатес.

— Замолчи! Поди прочь! — сурово зашипел рыцарь.

Факел исчез вместе со звуком шагов.

Джим открыл глаза в полной темноте. Его начали покусывать угрызения совести. Странный мир с магией и Темными Силами, да еще населенный говорящими существами, усыпил в Джиме часть человеческого. Но сейчас оно пробудилось с удвоенной энергией — ведь при всей сказочной атрибутике это был обычный мир, где люди рождались, любили, страдали, умирали. В этом мире людей спасали и убивали, как ту девочку-подростка…

Джим вспомнил, как часто мечтал он сменить современный мир на средневековье, где проблемы были весомыми и реальными. Но, оказавшись окруженным этими весомыми и реальными проблемами в мире с иными правилами игры, Джим позабыл о своих мечтах и вел себя как во сне, где можно делать, что вздумается, и не отвечать за собственные поступки.

Хозяин был прав. Более, чем прав. У Дика имелись серьезные претензии к результатам пиршества Джима, который, подчиняясь лишь разыгравшемуся аппетиту, подкрепился без стеснения и церемоний. По масштабам нанесенный ущерб был сопоставим с кражей из супермаркета ста двадцати шести окороков и двадцати ящиков вина.

То, что Брайен добровольно вызвался оплатить счет гаргантюанского пиршества Джима, настроения не улучшало. Начать с того, что Джим не считал рыцаря своим близким другом, — по крайней мере, не настолько близким, чтобы записывать на свой счет чужие долги. Джим виновато признал, что, сложись обратная ситуация, — и, рассматривая ее с позиции человека двадцатого века, он не стал бы платить за Брайена, с которым познакомился всего несколько дней назад; то есть, если бы рыцарь попал в подобное положение, то сам бы и отдувался за содеянное, вернее, за съеденное.

Вдохновение всколыхнулось в сознании Джима светом внезапного факела в кромешной тьме. В теле, занимаемом ныне Джимом, прятались потаенные воспоминания Горбаша. Где-то там должны лежать и сведения о месте, где Горбаш хранит свои сокровища. Надо выудить эти воспоминания, найти клад, расплатиться с хозяином и избавиться от неловкости обязательств, которые взял на себя рыцарь.