Гордон Диксон - Святой дракон и Джордж. Никто, кроме человека

Принятое решение подняло настроение Джима; он встал на задние лапы, пользуясь врожденным драконьим чутьем, без труда пересек темноту подвала и поднялся в кухню. Наверху он столкнулся с полной женщиной, одних с хозяином лет, которая при появлении Джима сделала реверанс.

— Ух… здрасьте, — только и сказал Джим.

— Доброе утро, сэр Джеймс, — легко кивнула женщина.

Джим протопал по коридору и вышел в таверну. При мысли о встрече с хозяином или сэром Брайеном он ощущал неловкость, но комната оказалась пуста. Входная дверь была распахнута для проветривания, догадался Джим; ведь узкие щелочки, пробитые в оборонительных целях, а не для вентиляции или освещения, даже при открытых ставнях не заслуживали названия окон. Он вышел из дома и услышал голоса Брайена и хозяина, которые на конюшне осматривали белого боевого коня Невилл-Смита, раненного во время стычки в деревне.

Разговор о лечении коня напомнил Джиму о собственных ранах. Сегодня он ощущал их, но лишь как дюжину порезов после неудачного бритья.

Неожиданный импульс тела Горбаша подсказал зализать их, и Джим обнаружил, что хорошо гнущаяся шея и длинный язык превосходно дотягиваются до ран.

Когда он завершил процедуру, то вызванный ранами дискомфорт практически исчез. Джим сел, огляделся — и тут увидел в десяти футах от себя сидящего Арагха.

— Доброе утро, — сказал Джим.

— Прав, утро неплохое, — подтвердил Арагх. — Провел ночь внутри?

— Да, — ответил Джим, — совсем внутри.

— Каждому свое, — хмуро заметил Английский волк. — Но меня никто не заставит переночевать в сарае, даже просто в него войти.

— Ты не участвовал в застолье вместе с остальными?

— Конечно, нет, — проворчал волк. — Это развлечение для людей. Мягки они, люди. Да, Горбаш, это касается и рыцаря, и лучника. Мягки не телом, мягки духом. Десять лет жизни они кладут на то, чтобы научиться о себе заботиться, чем и занимаются потом на протяжении всей оставшейся жизни. Им не шагнуть дальше этого, ведь они помнят, как их ласкали, кормили и заботились о них; позже, когда жизнь предоставляет им шанс, они все равно пытаются наладить свой быт так, чтобы за ними снова ухаживали и ласкали их. А когда они становятся старыми и дряхлыми, то окончательно сходят с ума и мечтают лишь об одном — еще больше ласк и ухода. Такая жизнь не для меня, Горбаш! Первым предупреждением, что я одряхлел, станет горло, которое мне перегрызут!

Джима слегка передернуло. Оценка человеческой натуры, наслоившаяся поверх вчерашнего обжорства, затронула место, более чувствительное, чем он предполагал. Но затем ему на память пришла другая мысль.

— Вчера Даниель чесала тебе за ушами, — напомнил Джим. — И тебе это нравилось.

— Она сама делала это. Я ее не просил, — недовольно ответил Арагх. — Ха! Вот подожди, она и до тебя доберется!

— Доберется до меня?

Челюсти Арагха раздвинулись в беззвучной волчьей усмешке.

— Я-то знаю ее. Ты и твоя чушь барсучья о «даме сердца», Горбаш! Теперь их у тебя две!

Две? — удивился Джим. — Ты придумываешь байки похлеще моих!

— Я?! Иди и убедись сам. Она и лучник сейчас вон за теми деревьями.

Джим посмотрел в направлении, указанном мордой Арагха.

— Возможно, я так и сделаю, — он демонстративно развернулся.

— Удачи! — Английский волк зевнул и лег греться на солнце; он положил морду на лапы и закрыл глаза.

Джим побрел в лес в указанном направлении. Он вошел в тень первых больших деревьев, но никого не увидел. Вскоре драконьи уши уловили шепот голосов, неуловимых с такого расстояния для человеческого слуха. Он тихо приблизился, ощущая себя любителем подслушивать у замочной скважины, и остановился, когда увидел собеседников.

Они стояли на небольшой лесной поляне. Зеленая трава, высокие вязы вокруг, солнце, осветившее их — пейзаж, который невозможно нарисовать и в который невозможно поверить. Даниель, в камзоле и чулках, словно сошла из книги легенд; а стоящий рядом Дэффид был ей под стать. Идеальная иллюстрация из книги сказок или легенд.

Лук и колчан со стрелами висели за плечами лучника. Джим понял, что с этими двумя предметами тот не расставался даже во сне. Даниель, однако, оставила где-то и лук, и стрелы; исключение составил нож, заткнутый за пояс. Шестидюймовые ножны прятали от постороннего взгляда лезвие той же длины, которое трудно было бы проигнорировать в рукопашной схватке.

— …И вообще, — говорила она, — ты самый обычный лучник.

— Определение «самый обычный» не подходит, леди, — мягко отвечал Дэффид. — Даже ты должна это признать.

Он стоял в шаге от Даниель. Девушка была высока ростом, но Дэффид оказался гораздо выше. Джим недооценил физических данных валлийца, которого видел только сидящим. Ростом Генсслер мог бы сравниться с ним, но на этом и заканчивалось сходство между двумя мужчинами. Дэффид был строен и гибок, как его лук, хотя плечи, видимо, заняли бы всю ширину дверного проема. Лицо лучника точно подпадало под описание: «высечено из камня» — прямой нос, квадратная челюсть, широко посаженные глаза, но без тяжеловесности костистого лица Брайена. Голос его звучал мягко и музыкально; Дэффид был абсолютно прав, утверждая, что являет собой неординарную личность.

Джим наблюдал, удивляясь пренебрежительной манере поведения Даниель. Как она могла отдавать предпочтение ему — если, разумеется, Арагх говорил правду! — а не этому средневековому супермену? На мгновение Джим полностью позабыл, что находится в теле дракона, а не в своей обычной человеческой плоти.

— Ты знаешь, о чем я говорю! — настойчиво произнесла Даниель. — Таких лучников мне с избытком хватит на всю жизнь. Почему мне должно отдать предпочтение именно тебе, лучник?

— Потому что я нахожу тебя прекрасной, леди, — ответил Дэффид. — Всю жизнь меня притягивала красота. И я всегда отчаянно боролся за красоту, которую выбирал для себя. А борюсь я до последнего, пока не овладею ею.

— Неужели? Но я не побрякушка, болтающаяся на перевязи меча, сэр лучник! Я сама назову своего избранника. Помни, что я добиваюсь своей цели с еще большим упорством, чем ты!

— Несомненно! Но я признался тебе в любви, и пока жив, не потерплю конкурентов.

— Хм-м! Я выйду замуж за принца! — гордо заявила Даниель. — Что ты противопоставишь принцу?

— С принцем, королем, императором, Богом или Дьяволом я поступлю так же, как с любым человеком или зверем, кто встанет между мною и той, кого я себе выбрал, леди. Один из нас непременно будет убит. Но человеком этим окажусь не я.

— Безусловно, — съязвила Даниель.

Она повернулась и зашагала от Дэффида. Внезапно Джим понял, что она направляется прямо к нему и через мгновение тайна его присутствия будет раскрыта. Придется сделать вид, будто он только что подошел. Он шагнул из-за деревьев.