Бернхард Хеннен - Гнев дракона. Эльфийка-воительница

Они шли рядом, и только теперь Артакс осознал масштабы сражения. Столько умерших, искалеченных, умирающих… Некоторые, похоже, сошли с ума. Они сидели среди трупов и смеялись гак, что у Артакса по спине пробежал холодок. Неужели Львиноголовый хотел, чтобы он увидел это?

— Мой брат Долгорукий выковал для Муватты копье, возвращающееся ему в руку после того, как поражена цель.

— Тогда я надеюсь, что рука Муватты устанет и он промахнется.

— Это копье, которое никогда не промахивается мимо цели.

Артакс остановился.

— А какое зачарованное оружие дадите мне вы?

— У тебя есть меч. Этого должно хватить.

— Да он же убьет меня!

— Это вполне возможно.

— Проклятье, неужели я настолько ничего для вас не значу?

— Значишь, я ведь поэтому тебя и предупреждаю. Твой шарм для меня заключается в первую очередь в том, что тебе то и дело удаются совершенно невозможные вещи. Поэтому я не могу тебе помочь. Это все испортит.

«Просто потрясающе, — подумал Артакс. — Какая прелесть, суметь вызвать интерес бога. Это меня убьет».

— Ты сразишься с Муваттой на колесницах.

— Что? Почему?

— Потому что это более зрелищно. За вами будут наблюдать тысячи ваших воинов. И помни о том, что ты обещал своим людям. Ты хочешь создать новый мир. Хочешь даровать им справедливость. Все это может произойти только если ты победишь.

Володи опустился на колени и вытер руки о сухой песок.

Артакс присел рядом с ним и сделал то же самое.

— Боишься?

— Просто руки намокать. Плохо для держать поводья.

Артакс знал, что его ждет. Ему было страшно, и он надеялся, что сможет сделать вид, что все под контролем. Торжественная суета, болтовня о чести — все это служило одной цели. Создавало обрамление для казни бессмертного.

Его казни.

Львиноголовый выразился довольно ясно. То, чего хочет достичь Артакс, не нравится девантарам. Они дали Муватте магическое копье. А ему — пару напутственных слов.

Артакс поднял взгляд. Солнце склонялось к западу. Далекие горы укутались в золотисто-красные облака. Гарагум представлял из себя скудную землю, равнина Куш — пустыню. За все проведенные здесь недели он не обратил внимания на дикую красоту этой земли. «Так бывало со многими вещами в моей жизни», — с тоской подумал он. Как часто летом он удивлялся желтизне полей? Слишком редко. Как часто он пировал с друзьями в Бельбеке, наслаждаясь тем, что молод, здоров и полон безумных идей? Недостаточно часто. Сколько времени он провел в объятиях женщины, которую любил? Даже ни одной ночи, с захода солнца и до рассвета. А теперь он оказался на равнине на краю света, и единственное, чего он может теперь ожидать, это быть пронзенным волшебным копьем и самым жалким образом подохнуть. «Ах, Шайя», — подумал он, погружаясь в воспоминания о шквале ее поцелуев.

— Муватта садиться на колесница.

Артакс кивнул. Затем поднялся. Он чувствовал странную тяжесть. Это невозможно было объяснить одним только долгим сражением в стене щитов.

На берегах пересохшей реки выстроились тысячи воинов обеих войск, чтобы присутствовать на спектакле. А среди людей стояли крылатая Ишта и Львиноголовый. Все остальные девантары тоже были здесь, скрытые от взглядов людей. Львиноголовый на миг показал ему своих братьев и сестер. Еще одна милость, о которой он не просил.

Они вызывали ужас… Огромный белый волк, поедающий мертвого слона. Вызывающая бурю с волосами-змеями. Наполовину человек, наполовину вепрь. Приземистый, уродливый парень с неестественно длинными руками, создавший копье для Муватты. И все остальные.

Артакс погладил морды обоих жеребцов, которые должны были тянуть их колесницу. Их бока были в пыли. У левого на плече был длинный, покрытый засохшей кровью шрам. В кожаных стенах колесницы зияли дыры от стрел и копий.

Артакс взобрался на колесницу и поглядел на другую сторону поля боя. Колесница Муватты не могла быть более непохожей на его. Она была велика, сделана из белоснежного дерева. На передке красовалось нарисованное золотом изображение крылатой богини. Она же украшала и шелковое знамя, развевавшееся за спиной колесничего на длинном шесте. Колесницу тянули четыре роскошных жеребца. Их кожаная упряжь была пурпурной, пурпурные перья были вплетены в гривы животных.

Муватта смотрел прямо на них. Поднял копье в качестве приветствия. Бессмертный находился слишком далеко, чтобы можно было разглядеть выражение его лица, но Артакс был уверен в том, что на лице Муватты сияет улыбка победителя.

— Почему ты выбрал эту колесницу, Володи?

— Приносить счастье. Это есть важно.

— Ты точно знаешь?

— Я ездить в битве на эта колесница. И я целый, не сломаться, — он покачал головой, его глаза глядели куда-то в необозримую даль. — Надо ты видеть поле боя колесницы… — Он похлопал ладонью по рукояти на передке. — Это есть очень хороший повозка.

Артакс поднял круглый щит, найденный на поле боя, продел руку в широкие кожаные ремни. На щите была нарисована голова льва. Может быть, это побудит Львиноголового стать милосердным.

— В повозке быть тесно со щитом. Ты должен стоять слева от я? — возмутился Володи.

— Но если я буду стоять справа от тебя, то смогу защитить тебя щитом.

— А как я должный использовать поводья? Это не есть хороший идея.

Артакс встал на другое место. Вынул одно из метательных копий из колчана на боковой стене колесницы. Острие было железное, оно сверкало, словно его только что отшлифовали. Судя по всему, Володи не все оставляет на волю случая.

— Ты должен кидать копье в конь, — прошептал он друснийцу. — Тогда не помогать большой повозка.

— Это не честно.

Володи вздохнул и больше ничего не сказал.

Над пересохшим руслом реки прозвучали фанфары. Друсниец щелкнул поводьями. Оба коня делали все, что было в их силах, но слишком устали после сражения.

Колесница лувийца была намного быстрее. Бессмертный отказался от щита. На колеснице он был в недосягаемости для меча духов. Муватта поднял тяжелое метательное копье, левой рукой ухватился за обшивку.

— Нужно проехать справа от него, как можно ближе, — приказал Артакс. Он очень надеялся подобраться на длину меча. Хотя бы на один удар. Убрал метательное копье обратно в колчан и обнажил зачарованный клинок.

Муватта метнул копье.

Володи выругался и дернул повод. Кони рванулись вправо.

Копье изменило направление движения, описало легкую дугу и пробило шею коню с раненым плечом. Какое-то мгновение скакун продолжал нестись вперед. Затем копье в ране рванулось, выскользнуло из шеи жеребца и снова вернулось в руку владельца.