Любовь Черникова - Защитница. Киррана-1

Тут уже и Крэг уставился на Киру, вновь вогнав её в краску странным

выражением необычных золотистых глаз.

– Точно! Она! Та самая девушка! – он перевел ошарашенный взгляд на Нааррона

и вдруг захихикал.

– Совсем слетел, убогинький? – участливо осведомился адепт, приподняв брови.

– Меня зовут Кира. Киррана тин Даррен. Защитник Каррон и мой отец тоже.

Ответ охотницы заставил обоих ошарашенно замолчать.

***

– Сестра! У меня есть сестра! Кто бы мог подумать? – наверное в сотый раз за

последние полчаса всплеснул руками адепт.

– Скажи это ещё раз, и я за себя не ручаюсь. – Крэг делано закатил глаза, и тут же

бросил игривый взгляд на Киру.

За окном воцарилась тьма, а в избушке царили тепло и уют. Новый знакомец и

обретенный родственник оказались приятными людьми и как-то сразу принялись её

опекать. Невольно вспомнились времена, когда был жив отец и в душе поселилась

надежда. Теперь Пасита ей не указ, да и творить недоброе он больше не посмеет. Вот и

брат подтвердил. Эх, если бы она заранее знала эти тонкости, все могло бы быть совсем

по иному.

После разговоров стало понятно, что охота отменяется и завтра нужно

возвращаться в деревню. Нааррон о расследовании ляпнул нарочно, с ходу решив, что

это даст им с Крэгом право невозбранно попасть в дом, где жил Каррон и поискать там

Книгу Излома. Теперь же скрывать причину он не видел смысла и признался, когда

понял, что она была близка с отцом.

– Паситы сейчас нет. Вернется только завтра. Если мы его опередим сможем

взять книгу. Я знаю, где он её прячет. – Кира мысленно корила себя за то, что тогда

выбрала нож. Нужно было забрать и книгу тоже. – Его прихвостень Харила – нам не

указ, – при этих словах она непроизвольно окинула взглядом внушительную фигуру

Защитника и в который уже раз покраснела: «Да что это такое! Сижу глазки строю весь

вечер, будто на гулянках!»

А посмотреть было на что. Крэг казался пониже ростом, чем Пасита, но чуть

шире в плечах. Коротко стриженые по обычаю Ордена волосы, отросли за время

путешествия. Чуть светлей, чем у Микора, и на вид не такие жесткие они

контрастировали с удивительным цветом глаз, какого она ещё никогда не встречала.

Лучезарная открытая улыбка, каждый раз озаряла лицо Защитника, стоило ему на неё

посмотреть.

– Чего пялишься? – буркнула Кира, поймав его взгляд.

– Это я пялюсь?! – искренне возмутился парень, – Это ты на меня всё время

пялишься. Я будто зверушка какая?

– Ты тоже на меня смотришь! – пришла очередь Киры возмущаться.

– Понравилась, вот и смотрю, – развел руками Защитник. – Ничего не могу с

собой поделать.

– И когда же успела? – Кира и сама не поняла, откуда в её голосе взялась эта

игривость.

– Да сразу. Я, когда увидел, что Нааррон валяется, так и понял, что ты – свой

человек. Обрадовался, что ты его прибила – достал он меня уже. Бабах и влюбился.

– Даже влюбился? Вот так прямо сразу?! – Кира покраснела не то от смущения,

не то от возмущения.

– Эй, друг, полегче! – Нааррон обнял Киру за плечи. – Это моя сестренка!

– Керун, Как ты мог так странно перемешать этих людей? – Крэг, паясничая,

воздел рук к потолку. – Это надо же! Дева-воин и брат-заучка. Вы же похожи, как две

капли, – тут он явно преувеличил для пущего эффекту, – Тебе косичек не хватает, а тебе

– щетины... – договорить ему не дали.

Брат с сестрой, не сговариваясь, обрушили на Защитника град шуточных

тумаков, и он нарочито визжа полез под лавку, заставив друзей покатится со смеху.

Отсмеявшись, они разошлись по лавкам. У мужчин выдалось непростое

путешествие. Последние три дня они почти не спали, спешно уходя от настигающей

Стаи. Мороз и голод выгнали хищников из леса, и вой слышался каждый раз все ближе.

К счастью, они удачно свернули и набрели на эту вот самую охотничью избушку, где и

решили перевести дух – сил ни у людей, ни у лошадей почти не осталось. Все это за

ужином поведал Крэг в своей обычно полушутливой манере. Теперь Кира лежала, глядя

в темноту и прислушиваясь к шорохам за окном: «Идет Стая. Что-то будет…».

Вдруг подумалось, что она так и не открыла им своей тайны. Не сказала, что

Пасита её тренирует, и что она, похоже, Защитница. А никто из них не поинтересовался,

что её связывает с Защитником Золотых Орешков, будто намеренно избегая скользкой

темы. Кира гадала – почему так поступила? Не выдалось подходящего момента или же

просто испугалась? Ладно, на разговоры ещё будет время.

Кира полежала ещё чуть-чуть, предаваясь размышлениям и, улыбнувшись,

решилась:

– Крэг? – позвала шепотом. – Спишь?

– М-м?

– А я тебе и правда понравилась бы со щетиной?

Последовала короткая пауза, а затем предельно серьезный ответ:

– Правда. Даже лысая, – он ещё немного помолчал и добавил, – даже горбатая.

ещё через мгновение оба прыснули.

– Да тише вы! Дайте поспать наконец! – проворчал Нааррон. – Первая ночь,

когда никто над ухом не воет, а вы тут все портите.

– И правда не воет. Странно… – пробормотал засыпая Защитник.

Кира уснула с улыбкой на губах.

Она снова забыла принять Матренино зелье и увидела сон. В нем странно

переплелись три образа: Микор, со смехом отправляющий её сеять репу. Пасита, с

презрительным выражением лица ругающий её косички, а потом умоляющий о

прощении. И Крэг, который бросил в них охапку дров, заставив раствориться в дымке, а

затем обернулся и проникновенно сказал: «Даже горбатая!». Его глаза пожелтели,

превращаясь в волчьи. Вокруг стало темно и вот уже перед ней вместо Защитника сидит

крупный зверь. Волк поднял голову к усыпанному звездами небу и протяжно завыл.

Стая! – Кира подскочила на постели.

Глава 29

Харила застыл посреди горницы, обхватив голову руками, закружился, издав не

то рык, не то вой отчаянья.

– Где! Где, сартог меня дери, эта книга?

Он сходил с ума, наверное, уж в сотый раз простукивая половицы, каждую

подковырнул ножом, нажал, попробовал сдвинуть в сторону. Стены, потолок,

притолоку, лавки, стол, постель тин Хорвейга – он проверил все. Книги нигде не было.

Харила даже пошарил в печи, хотя это было глупо – он собственноручно её

растапливает каждый день.

– Думай тин Шноббер! Думай!

Пасита может быстро её достать и спрятать, значит на деле ничего сложного. Он

снова лихорадочно обвёл комнату взглядом, но никаких новых идей в голову не

пришло.

– Прав Мордан. Я – тупица.

Вспомнив о брате Харила испытал новую волну разочарования. Кузен ни разу не

написал с тех пор, как уехал. Обиделся? Наверное, дядя и правда заслал его в