Джон Толкин - Хоббит

– Почему же ты его снова не подобрал?

– Силы небесные! Он еще спрашивает! Тьма, гоблины кусаются, все падают и налетают друг на друга! Ты чуть не снес мне голову Гламдрингом, а рядом Торин тычет Оркристом куда ни попадя. Тут твоя вспышка, и гоблины с воем бегут назад. Ты кричишь: «Все за мной!», и все должны были побежать. Мы думали, все и бегут. Считать было некогда, сам вспомни, пока мы не пробежали мимо караульных, в дверь и дальше вниз, не разбирая дороги. И вот мы здесь – без взломщика, чтоб ему пусто было!

– А вот и взломщик! – сказал Бильбо, вступая в круг гномов и снимая кольцо.

Батюшки, ну и подпрыгнули же они! А потом закричали от изумления и радости.

Гэндальф был изумлен не меньше других, а обрадован – даже больше. Он окликнул Балина и сообщил тому, что думает о дозорном, мимо которого так запросто можно пройти. Вообще после этого случая гномы по-настоящему зауважали Бильбо. Если до сих пор они, несмотря на слова Гэндальфа, сомневались, что он и вправду первоклассный взломщик, теперь эти сомнения рассеялись. Особенно удивлялся Балин, но все твердили, что Бильбо – молодец.

Хоббиту так понравились хвалы, что он только усмехнулся про себя и не стал рассказывать о кольце. Когда его спросили, как ему это удалось, он ответил: «Ну, просто подкрался очень-очень тихо и незаметно».

– Н-да, это первый раз, когда хотя бы мышь проскользнула мимо меня очень тихо и незаметно, – сказал Балин. – Снимаю перед тобой капюшон.

Что гном и сделал.

– Балин к вашим услугам, – промолвил он.

– Ваш слуга, Бильбо Бэггинс, – отвечал Бильбо.

Потом гномы захотели узнать, что с ним было. Бильбо сел и рассказал все, кроме истории с кольцом («Не сейчас», – подумал он). Особенно слушателей заинтересовала игра в загадки; они сочувственно ежились, слушая про Голлума.

– А когда я не смог придумать другого вопроса из-за того, что он сидел рядом, – закончил Бильбо, – я спросил: «Что у меня в кармане?» Он не ответил с третьей попытки, поэтому я сказал: «Теперь выводи меня, как обещал!» Но он бросился на меня, чтобы убить, и я побежал и упал, а он меня в темноте не заметил. Тогда я пошел за ним, потому что слышал, как он говорит сам с собой. Он думал, что я знаю дорогу наружу, и рассчитывал меня догнать. Потом он сел в проходе, и я не мог его обойти. Ну, я перепрыгнул через него и бросился к воротам.

– А караульные? – спросили гномы. – Их что, не было?

– Еще как были, целая куча! Я прошмыгнул мимо них и застрял в двери – она была приоткрыта совсем чуть-чуть – и лишился почти всех пуговиц, – Бильбо с сожалением оглядел порванную одежду, – но все-таки протиснулся, и вот я здесь.

Гномы смотрели на него с новым уважением, когда он рассказывал, как прошмыгнул мимо караульных, перепрыгнул через Голлума и протиснулся в дверь, словно это совсем не страшно и не опасно.

– Что я вам говорил! – со смехом сказал Гэндальф. – Мистер Бэггинс совсем не так прост, как вы думаете. – Он странно взглянул на Бильбо из-под кустистых бровей, и хоббиту показалось, что волшебник угадал недосказанное.

Теперь пришел черед Бильбо задавать вопросы, ибо, если Гэндальф и объяснил все гномам, его-то при этом не было. Ему хотелось знать, как волшебник появился снова и куда они теперь направляются.

Гэндальф, сказать по правде, не прочь был лишний раз похвалиться своей мудростью. По его словам, они с Эльрондом хорошо знали о гоблинах в этой части гор. Однако главные ворота раньше были на другом перевале, более легком, и гоблины часто ловили заночевавших неподалеку путников. Видимо, теперь этой дорогой перестали ходить, и они пробили новый ход к перевалу, которым шли гномы – совсем недавно, потому что до последнего времени он считался вполне безопасным.

– Придется поискать более или менее приличного великана, чтобы он завалил этот вход, – сказал Гэндальф, – не то через горы совсем станет не пройти.

Как только волшебник проснулся от крика Бильбо, он понял, что произошло. При вспышке, которая убила схвативших его гоблинов, он успел проскочить в щель, когда та закрывалась, и последовал за пленниками и погонщиками до самого главного зала. Здесь, у входа, Гэндальф сел, и, как мог в темноте, принялся готовить волшебство.

– Была – не была, – сказал он.

Но, конечно, Гэндальф специально изучал колдовство со светом и огнем (вы помните, что хоббит не забыл волшебные фейерверки у старого Тука). Остальное вам известно, кроме того, что Гэндальф знал про черный ход, как гоблины называют нижние ворота, те самые, в которых Бильбо потерял пуговицы. Кстати, о нем знали все, более или менее знакомые с этой частью гор, но без волшебника гномы в жизни не отыскали бы дорогу в темных туннелях.

– Ход пробили давным-давно, – сказал Гэндальф, – отчасти как путь к отступлению, отчасти для ночных вылазок в предгорья. Гоблины стерегут его днем и ночью, так что еще никому не удавалось завалить эту дверь. Теперь будут стеречь вдвое бдительней, – рассмеялся волшебник.

Остальные тоже рассмеялись. Они лишились пони и снаряжения, зато убили Великого Гоблина и много других в придачу, не потеряв никого из своих, так что в конечном счете могли считать себя победителями.

Однако волшебник быстро их охолодил.

– Мы немного отдохнули, а теперь надо трогаться, не мешкая. С наступлением ночи сотни гоблинов кинутся в погоню, а тени уже удлинились. Они возьмут наш след даже много часов спустя. К сумеркам мы должны быть далеко отсюда. Если повезет, ночь будет лунная. Гоблинам луна не помеха, но нам по крайней мере легче будет идти.

– О да! – ответил он на новые расспросы Бильбо. – В туннелях ты утратил счет времени. Сегодня четверг, а гоблины напали на нас в ночь с понедельника на вторник. Мы прошли многие мили через самое сердце гор и оказались по другую сторону хребта. Сейчас мы не там, куда спустились бы с перевала, а гораздо севернее, так что, хоть мы и срезали, дорога впереди не из легких. К тому же мы все еще довольно высоко в горах. Идемте!

– Ужасно есть хочется, – простонал Бильбо. Он вдруг понял, что ничего не ел с поза-позавчерашнего дня. Вообразите, что это такое для хоббита!.. Теперь, когда волнение улеглось, он чувствовал пустоту в желудке и слабость в ногах.

– Ничем не могу помочь, – сказал Гэндальф, – разве что ты вернешься и вежливо попросишь гоблинов вернуть тебе пони и поклажу.

– Ну нет, спасибо! – ответил Бильбо.

– Вот и отличненько. Затянем пояса и вперед – не то попадем гоблинам на ужин, а это куда досадней, чем остаться без ужина.

Всю дорогу Бильбо оглядывался по сторонам в поисках еды, но ежевика еще только цвела, и не было, разумеется, ни орехов, ни боярышника. Он пожевал листик щавеля, попил из бежавшего через тропу ручья и съел три земляничины, однако сытости от них не прибавилось.