Владислав Римма Храбрых - Завод седьмого дня (СИ)

– Вряд ли он вообще о чем-то думал, – пробурчал Карел.

– Так вот. Альберт ничего мне не говорил, на вопрос, где ты бродишь, сказал, что ты сам за себя отвечаешь и никто тебе не указ. Но я знаю, где ты. Поэтому, пожалуйста, ответь мне – куда ты собрался?

Карел отвел взгляд и поджал губы. Отвечать он не собирался даже Лиа, к которой он относился очень хорошо.

– Я уже говорила это Альберту, скажу и тебе. Я знаю, почему он хочет уйти, и я даже пытаюсь его понять. А вот что движет тобой – я могу только догадываться. И мои предположения мне не нравятся.

Она уложила рукав по-женски ровно и аккуратно, после чего погладила Карела по локтю.

– И если я права – а если ты мне не расскажешь, я буду думать именно так, – то ты просто-напросто трус. Мне не хотелось бы так о тебе думать. Слушай, что я говорила твоему брату: я понимаю, что вам обоим очень трудно. Да, ему не менее трудно, чем тебе, что бы ты там себе ни думал. И на вас лежит огромная ответственность, не только за Марту, но и за всех, кого вы оставите без сыра и творога. Я вот люблю творог. А Джои любит сыр. Ты готов оставить Джои без сыра?

Карел раздраженно фыркнул.

– Это шантаж. И с сыром Альберт лучше управится.

– Видишь, ты перекладываешь ответственность на младшего – младшего, я повторяю! – брата. Неужели ты считаешь это нормальным? Тебе сколько лет, что ты убегаешь от ответственности?

– Нормально мне лет…

Лиа взяла вещи, переложила их на кровать рядом. Прислушалась к живой тишине внизу и покачала головой.

– Вот уж чего не думала, так это того, что Мартенсы и Якобсы будут разбегаться, как тараканы от света. Как будто у нас проблем никогда не было.

Подхватив вещи, Карел резко сел, чуть не толкнув Лиа плечом.

– Ты ничего не понимаешь.

– Ну да, – тут же согласилась Лиа. – А еще это не мое дело совсем. Я знаю. Я это слышала уже очень-очень много раз. Но я не думала, что ты сможешь бросить Марту. Ты же знаешь, это плохо кончится. Гор рушится прямо на глазах, а ты тут жалеешь свое обиженное эго. Как-то по-детски, не находишь?

– Это не твое дело, – огрызнулся Карел, сутулясь и зарываясь пальцами в свои густые волосы.

После отрывчатого тяжелого сна ему было нехорошо и меньше всего хотелось слушать нотации обычно такой приятной Лиа. Хуже было бы только видеть упрек на лице Даана, который сказать-то ничего не мог, но если мог бы – обязательно бы сказал. Карел надеялся, что Лиа пока ничего не говорила мужу.

А потом уже будет все равно.

– Карел, я не хотела бы этого делать, но я использую свое право голоса, чтобы запретить тебе то, что ты придумал.

Карел изменился в лице. Встал, обняв свои вещи. Лиа привстала, напряженно смотря на него.

– Нет. Ты не использовала голос официально, этого никто не может засвидетельствовать, даже Даан. Поэтому не считается. Ты можешь мне запретить только как друг семьи. И я не послушаюсь. Пока, Лиа.

Он решительно вышел из комнаты, оставив Лиа за спиной.

Спустившись в зал, он помахал Даану, привлекая к себе его внимание.

– Джои, можешь мне помочь? Сейчас я скажу твоему отцу кое-что, а ты переведи, если потребуется. Хорошо?

Мальчишка кивнул и встал рядом с ним. Даан удивленно переводил взгляд с одного на другого.

– Даан. Я хочу тебе сказать вот что: береги Лиа. Она у тебя самая замечательная на свете.

Улыбнувшись, Карел потрепал Джои по волосам.

– И ты береги маму.

Он вышел из дома, на ходу заматывая свои вещи в помятый пиджак.

Даан посмотрел на него удивленно, посидел немного, но по мере того, как проходило время и Джои пытался что-то сказать, на его подвижном лице появлялась мысль. Судя по напряженной складке между бровей, не очень хорошая.

Он вскочил и быстро зашагал вверх по лестнице. Видимо, думал, что сейчас увидит свою жену зареванной и в рваной юбке.

Но та уже спускалась и очень удивилась, когда Даан, не позволяя ей идти самой, подхватил на руки и уволок в зал, где Джои молча радовался и хлопал в ладоши.

Альберту казалось, что Лиа знала больше, чем говорила. Например, когда уговаривала его не уходить за Йоханом. Про ответственность говорила. Которая совершенно внезапно легла на него с удвоенной силой.

– Ты знаешь, куда ушел Карел? – поинтересовался он у Лиа, когда заскочил на пять минут, чтобы передать последнюю голову сыра.

Мыслями он был где-то далеко, в бидоне с молоком, который скоро должен был стать новой молочной продукцией.

Марта рвалась помогать, но сын раз за разом оставлял ее в постели. Иначе легенда о том, что Карел буквально днюет и ночует в землянке, с треском бы провалилась.

– Не знаю, – она покачала головой, отрезая полголовы и возвращая ее назад. – Держи, это твое.

– Оставь. Через неделю еще будет готово. Марта сыр не ест, а я буду на ужин приходить.

Лиа хмыкнула и завернула сыр в хрустящую бумагу. Ей почему-то показалось, что теперь на Альберта навалится столько дел, что ему будет далеко не до дружеских посиделок за кухонным столом.

– Хорошо, приходи, – она улыбнулась и одобряюще потрепала Альберта по волосам.

Тот даже не дернулся, хотя если бы знал, о чем женщина думает – обязательно бы обиделся. А думала она о том, что мальчику теперь несладко придется. Хотя, наверное, если бы он пошел за Йоханом в Завод, было бы ничуть не лучше. В общем, куда ни повернись – везде ничего хорошего.

Самое время стать настоящим пессимистом.

– Побегу, работы много.

Лиа кивнула. Ей было приятно узнать, что Альберт не прибежал к ней, чтобы пожаловаться на нерадивого братца, который просто исчез, сбежав от трудностей. Впрочем, то ли еще будет через пару месяцев.

– Пока-пока, – Лиа протянула ощутимый по весу промасленный сверток. – Сегодня ты, я думаю, на ужин не придешь. Вот вам, чтобы на готовку не отвлекался.

– Спасибо, Лиа. Большое спасибо, – Альберт устало улыбнулся и поднялся со стула. – Джои, до встречи. Забегай, если что.

Он потрепал мальчика по кучерявым волосам и настоятельно ткнул пальцев в кончик носа.

– Даану большой привет. Он где?

– Во дворе со стульями возится, – отозвалась Лиа.

– Ну, тогда огромный привет, а не просто большой.

Альберт махнул рукой и вышел на улицу, где уже второй день моросил дождь.

Из-за влажности дороги и предгорье развезло, песок с камнями, составляющий большую часть улиц, намок и превратился в глину, так что пройти и не поскользнуться было практически невозможно.

Дома его уже ждал Маркес. Он сидел за столом и очень обрадовался, увидев Альберта. Правда, радость его была такая, что в миле вокруг должно было скиснуть все молоко – Альберт даже невольно обеспокоился и твердо решил зайти в землянку после того, как выпроводит гостя.

– Чем обязан?

Не проявляя особенного энтузиазма от встречи, Альберт прошел через кухню, встал у плиты, включил плитку. Поставил на нагревающуюся спираль сковороду и вывалил на нее содержимое свертка от Лиа. Там оказалось мелко порубленное мясо и жареные овощи. Сок овощей уже зашкворчал на разогревшейся сковородке, когда Маркес наконец подал голос.