Владислав Римма Храбрых - Завод седьмого дня (СИ)

– Это мой брат.

Жан открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Элиот рассмеялся:

– Брось, дорогая, как будто мы не знакомы.

Они с Жаном пожали друг другу руки, и после этого Элиот пригласил его в зал. Волочась следом за женихом, Николь сделала страшные глаза, чем развеселила брата еще сильнее. Видимо, это было нервное.

Следующие полчаса просто молча ели, так, как будто это был последний обед в их жизни. Жан много ел после болтанки, а Николь и Элиот просто нервничали, вот и уминали то, что помогла приготовить Жанн, за обе щеки. Вышло, надо сказать, очень вкусно, так что им всем было о чем помолчать.

Наконец чавкающая пауза стала до того неприличной, что Николь кашлянула, вытерла губы фигурно свернутой салфеткой и робко поинтересовалась:

– Ну как?

Элиот с Жаном переглянулись и одновременно ответили, перебивая друг друга:

– Что?

– Очень.

Николь зарделась, как будто сама готовила все то, что стоит на столе. Элиот закатил глаза, но раскрывать тайну сестры не стал – в конце концов, Жан скоро узнает, что она не умеет готовить, а если никогда не узнает, так это ему же и лучше будет.

Николь опасливо покосилась но Элиота, но, увидев, что тот молчит, благодарно заулыбалась. Она прижалась к плечу Жана и принялась ковыряться в тарелке, размазывая по ней ореховый салат.

Элиот подивился тому, как сестрица умудряется кокетничать, даже объевшись и не зная, как скрыть сытую отрыжку.

– Ну-у, что же, – осторожно протянул Жан, чуть отодвигая от себя Николь, чтобы увидеть ее брата.

Элиот чуть наклонился к столу, удивленно приподняв брови, как бы предлагая скромному жениху продолжить.

Жан кашлянул и повторил:

– Ну, вот… Элиот. Послушай, Элиот! – вышло не очень вежливо, Жан сам это понял и смутился. – В общем, я хотел сказать, что тебе очень повезло с сестрой.

Элиот согласно закивал. Жан приободрился, сжал ладонь отчаянно краснеющей Николь и продолжил.

– Поэтому я хочу предложить ей стать моей женой и переехать ко мне. У нас окна на лес полгода, пока платформа не повернется.

– Ну, – вежливо поторопил его Элиот, надеясь, что Жан не почувствует издевку.

– Что – ну?

Николь, понявшая все сразу, недобро прищурилась.

– Давай, предлагай. Я-то при чем? Мне-то с тобой и видом на лес не жить.

Жан, кажется, опешил, а Элиот усмехнулся, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку стула. На Жана он не смотрел и чуть щурился, чувствуя себя слишком умным для этого мира. Надменная мина тут же скривилась: Николь цепко ухватила его за бок и потянула.

– А, ну да. Ты прав. Николь!

Жан развернулся к девушке и потянул ее к себе за руку. Николь сделала до того удивленный вид, что Элиот чуть не расхохотался: как дети! Оба уже все знают, но продолжают ломать комедию.

– Ты хочешь стать моей женой? Ну, и окна на лес по полгода, конечно, – поспешно добавил Жан, будто это что-то решало.

– Конечно, – выдохнула Николь и обернулась к Элиоту.

Тот только пожал плечами.

– Спасибо! – она кинулась к брату и звонко чмокнула его в щечку, не забыв еще раз ущипнуть за бок, уже благосклонней.

Элиот, похоже, разрушил ее представление о приличном сватовстве, но Николь его прощала – потому что слишком уж была счастлива.

Элиот еще раз отметил, что любая «приятная случайность» – это на самом деле «грамотно подготовленный и выполненный план». Интересно только, сама-то Николь это понимает?

Жан и Николь тут же увлеклись обсуждением чего-то очень мило-любовного, оставив Элиота со своими совершенно неромантичными мыслями. Покачав головой, он поднялся со стула и принялся собирать со стола.

Посуды оказалось столько, что он, не думая долго, загрузил ее не в малюсенькую раковину, а сразу в ванну и принялся наполнять ее водой. Уже по локоть опустив руки в пенную воду, Элиот расслышал счастливое щебетание из соседней комнаты – и только еще раз покачал головой.

Как-то это все слишком мило, чтобы затянуться надолго.

Николь подобралась к нему тихонько, обняла за шею и чмокнула в макушку. Скользкие тарелки чуть не выскользнули из рук Элиота, но тот их каким-то чудом удержал и заворчал.

– Что ты на меня кидаешься? Что там опять не так?

– Фу, – рассмеялась Николь. – Никакого уважения к счастью других.

И немного виновато помолчав, наигранно весело добавила:

– Не хочешь немного прогуляться?

– О да, конечно, – усмехнулся Элиот и принялся смывать с рук пену. – Конечно, я как раз именно об этом и размышлял.

Он не придумал ничего лучше, кроме как спуститься этажом ниже, к Жанн, заодно и вернув ей миски под салаты. Женщина ему странно обрадовалась и пригласила на чай, видимо, заметив недоумение на его лице. Натан и Хьюго, сказала она, должны скоро прийти.

Элиот согласно закивал, хотя почему-то сыновей Жанн ему хотелось видеть этим вечером меньше всего.

Но они неизбежно пришли, да еще и привели с собой гостя. Не прекращая разговора со Стариком, в квартиру вошел тот самый заводчанин, которого Элиот провожал. Тут же встав, на кухню ушла Жанн, оставив их вчетвером. Натан поздоровался и сел рядом, махнув рукой.

– Это Кристиан. Они с Хьюго пойдут разговаривать, а мы не будем им мешать.

И, уже дождавшись, когда те уйдут, он навалился на подлокотник кресла, с интересом разглядывая Элиота:

– Чего пришел?

– Ну, как-то...

Элиот немного растерялся. Натан как будто его ждал и подталкивал к разговору. Только это же было не так?

– Просто зашел. Вон, миски принес.

– Ну, и как прошло? – незамедлительно поинтересовался Натан, да еще и таким тоном, как будто он должен был присутствовать на этом празднике жизни, а его не пригласили.

– Как-как... Отлично просто, – Элиот поморщился. – Все, Жан берет ее в жены и увозит к себе. Жить в квартире с видом на лес. Всего полгода, правда, но все равно хорошо.

Натан удивленно на него уставился, а Элиот только отмахнулся.

– А этот, Кристиан. Зачем он приходит?

– О!

Натан округлил глаза. Видимо, ему не терпелось поделиться информацией.

– Этот парень пришел сюда, потому что Завод хочет с нами сотрудничать. Лаги они строить не могут, поэтому согласны их покупать и учить у нас своих пилотов. И вот Кристиан будет этим руководить со стороны Завода. Хьюго пока что ломается, но я уже вижу, что он согласен. Суммы-то, суммы!

Жанн принесла графин с холодным розовым чаем, Натан налил себе подряд два стакана и тут же их осушил. Налил и Элиоту, тот взял стакан и некоторое время крутил в руках, прежде чем отпить. Кисло, как он и ожидал.

Да и все предложение Завода подозрительно и нехорошо кислило. Такого же не бывает. Точнее, все не просто так. И либо Натан чего-то не говорит, либо сам не знает. Но ведь Старик не настолько простодушен, чтобы верить всем предложениям Завода на слово? Это же как-то глупо. И наивно.