. Ганнибал - Лиловый (I) (СИ)

Снялся с места Элизбар, подошел к Басиру... а нет, конечно, пронырливого ассахана Басир нисколько не интересует: Острон не слышал, но видел, как резко изменилось выражение лица Лейлы со скучающего на надменное. Никак ассахан пригласил ее на танец, но девушка отказалась. В следующее мгновение их глаза встретились: Острон спешно отвел взгляд, делая вид, что вовсе и не смотрел на нее. И последнему идиоту ясно, чего она хочет. Потом и вовсе встал и вышел на улицу, потому что в зале ему вдруг показалось душно.

Он вздрогнул, когда дверь за ним снова открылась, выпуская наружу второго человека; оглянувшись, обнаружил, что это Элизбар. Тот явно не ожидал такой встречи и неловко пробормотал что-то себе под нос, отошел в сторонку и опустился на старую скамью, стоявшую под навесом, почти спиной к Острону. Острон уставился в темноту, туда, откуда доносился плеск реки. Раздался шорох, потом негромкая ругань; оглянувшись, он обнаружил, что Элизбар держит в руках трубку, а огниво, видимо, позабыл в комнате.

Не задумываясь, Острон протянул руку. На кончике указательного пальца засиял крошечный огонек.

-- Спасибо, -- неохотно буркнул Элизбар. Острон пожал плечами и отвернулся снова.

-- Не за что.

-- Ты прямо факел ходячий.

-- Ханса меня так и называет.

Неловкий разговор завял. Из здания постоялого двора волной лилась музыка; кто-то, должно быть, достал дарбуку, и слышались голоса поющих людей. Может, для странствующего поэта-аскара это было недостаточно возвышенное занятие, но великие вещи начинаются с малых. Возможно, когда-нибудь Улла действительно станет знатным аскаром, будет путешествовать по Саиду и исполнять саги собственного сочинения.

-- Я не очень давно узнал, что владею Даром, -- сказал задумчиво Острон, поднимая руку; на кончиках его пальцев ярко всполыхнули белые огоньки и тут же угасли. -- Едва ли год назад. Не могу сказать, правда, что был тогда очень рад... кажется, твой Дар тебя тоже не радует.

Элизбар еле слышно фыркнул.

-- Это как насмешка, -- отозвался он. -- Всю мою жизнь.

-- Насмешка?..

-- Ну например, пару раз мне доводилось спасать людей, которых я мечтал убить. Знал бы ты, насколько по-идиотски я себя тогда чувствовал.

-- Но это так... великодушно, -- возразил Острон, вспомнив Аделя; временами, еще когда они жили в Тейшарке, Острону действительно хотелось прибить его, но как бы он был счастлив, если бы был в состоянии спасти Аделя в ту роковую ночь!..

-- Великодушно, -- рассмеялся Элизбар. -- Я был вынужден это делать, идиот. Все в округе знали, что я Одаренный. Если бы я отказался... я ушел и с тех пор скрывал свой Дар, сколько мог. Порой, правда, приходилось подрабатывать лекарем, но постоянно этим заниматься было нельзя, потому что во всяких там травках и прочей лекарской премудрости я нисколько не разбираюсь.

-- ...Но ты не разбойник, -- произнес Острон. -- И ты скитался по Саиду один все это время?

-- Жизнь, полная приключений, -- Элизбар взмахнул рукой, в которой держал трубку, распространяя дым. -- Разве не об этом мечтают мальчишки вроде тебя?

Острон вздохнул.

-- Когда-то я мечтал об этом. Пока не узнал, что это такое.

-- Я работал в портах Харрод. Торговал с марбудами, охранял их караваны вместе с другими наемниками, даже пару месяцев провел в Визарате на стройке, но по сравнению с китабами я лишь бестолковый разнорабочий, так что все, что они мне поручали, было таскать какие-то ведра и камни.

-- Но ты мог приехать в город вроде Ангура, устроиться там и использовать Дар, -- заметил Острон. -- Разве каждый второй пришедший к тебе человек оказывался бы врагом?

-- Я не просил Ансари об этом проклятом Даре! -- поднял голос Элизбар. От резкого взмаха из его трубки вылетела крошечная искорка. -- В моей жизни был только один момент, когда он мне был нужен, но в тот момент я еще не знал о том, что он у меня есть.

-- Я впервые использовал Дар, когда одержимые убили моего друга, -- негромко сказал Острон. -- Если бы я смог сделать это хотя бы на полминуты раньше, я спас бы его. Но я смотрел, как он умирает, и только потом вокруг меня вспыхнул огонь. Пожалуй, тогда я тоже был совсем не рад своему Дару...

Элизбар хрипло рассмеялся.

-- Интересно, -- сказал он, -- у всех ли Одаренных так бывает. Хотя готов поспорить, у джейфара было иначе. Моя мать умерла от лихорадки, с которой не справились лекари, а на следующий день я открыл свой Дар.

Острон молчал. На какое-то мгновение все вокруг показалось ему сном; где-то за спиной хохотали и пели люди, а спереди еле слышно плескали воды Харрод, а он стоял на нагретых за день камнях террасы, и рядом с ним сидел другой человек, которого он почти не знал -- но Острону вдруг показалось, что он давно знает его.

-- Но ведь Дар останется с тобой на всю жизнь, -- произнес Острон. -- Скольких людей, близких нам, мы еще сумеем защитить?..

Элизбар резко поднялся на ноги. Постоял, вытряхивая пепел из трубки. Острон оглянулся на него; теплый свет проникал из окна постоялого двора и золотил темные волосы ассахана. Тот посмотрел в сторону реки и убрал трубку в карман жилета.

-- Этот Абу Кабил, -- вдруг сказал он.

-- Что?

-- Кто он такой?

-- Почему ты спрашиваешь? -- удивился Острон. Элизбар только передернул плечами, и Острон послушно добавил: -- Он был кузнецом еще в Тейшарке. Очень хорошим, кстати. Это он выковал один из моих ятаганов, а однажды он даже спас мне жизнь, когда я был серьезно ранен. Он ведь тоже ассахан, хоть и не Одаренный.

Элизбар вздохнул.

-- Ладно, не бери в голову, -- наконец сказал он. -- Просто этот Абу Кабил, он... странный.

-- Он очень умный, -- осторожно сказал Острон. -- Умнее, чем кажется на первый взгляд.

-- Да я не о том... а, -- ассахан махнул рукой и повернулся, направившись к дверям постоялого двора. -- Не объяснишь тебе.

Острон недоуменно пожал плечами и пошел следом. Духота зала резко окутала его дымным облаком, оглушила людским гомоном; он отыскал взглядом столик, за которым остались только Сунгай и Анвар, осторожно по стенке пробрался к ним. Остальные танцевали. Острон рассмеялся, обнаружив, что Лейла весело подпрыгивает в танце с Абу Кабилом: и чего странного в нем нашел Элизбар?.. Сунгай протянул ему пиалу.

-- Наконец-то Улла оживился, -- прокричал ему Острон, стремясь перекрыть гул голосов и музыку. -- Надеюсь, сегодняшний вечер пойдет ему на пользу.

Джейфар с сомнением покачал головой.

***

Все было готово. Палящее солнце понемногу опускалось за горизонт; скоро время выступать. Этот оазис находится не так далеко от реки Харрод, всего две ночи на лошади -- и он достигнет города. Возможно, остальным понадобится больше времени... не считая, конечно, Абу Катифы и Набула.

Все было готово, но он по старой солдатской привычке проверил, хорошо ли затянута подпруга, достаточно ли остро наточен ятаган. Они говорят, что может простая сталь сделать против их оружия? Но он всегда, с детства верил, что в ятагане есть душа. Есть честь и благородство, присущее только обычному булату, то, чего нет и никогда не будет у мерзкого оружия гор Талла. Главное -- не уподобляться этим безумным людям. Не потерять свою душу, то, что делает тебя человеком. Лицемеры! Они утверждают, будто тоже следуют пути Катариан. Но еще со времен Эльгазена известно, что это не так.