. Ганнибал - Лиловый (I) (СИ)

-- Огонька не дашь, факел?

-- Конечно, -- бездумно отозвался Острон, протянул руку.

На пальцах вопреки всем ожиданиям не вспыхнуло огня. Острон резко подобрался. Элизбар не сказал ни слова: всей позы нари было достаточно, чтобы понять, что что-то не так, а уж про белоглазого ассахан был наслышан.

Они первыми и начали оглядываться, а их встревоженные взгляды привлекли внимание остальных.

-- Острон? -- вполголоса окликнула его Лейла; он не ответил. Понемногу люди зашевелились, нашаривая оружие, и небольшая стайка птиц взмыла в воздух неподалеку. Острон выжидающе глянул на Сунгая; птицы, в основном вьюрки, опустились тому на плечи, а потом джейфар покачал головой.

-- Они говорят, никого поблизости нет.

Острон вздохнул, взглянул на собственные пальцы; через какое-то время огонь вспыхнул на них, давая Элизбару возможность разжечь трубку. Нари в глубокой задумчивости отвернулся.

-- Этот человек, -- негромко пробормотал Элизбар. -- На каком расстоянии от него ты теряешь свой Дар, Острон?

-- Н-не знаю, -- ответил тот. -- Когда он в пределах видимости -- это однозначно. Но я даже не знаю, препятствует ли он мне намеренно или нет... да если Сунгай сказал, что поблизости его нет -- значит, его нет.

-- Что ж тогда это было?

Острон неуверенно пожал плечами.

-- Поначалу мне совсем не так часто удавалось вызвать пламя, -- сказал он. -- Приходилось пугать меня или злить, чтобы я смог управлять Даром. Но теперь вроде бы это давно прошло...

-- На всякий случай лучше быть настороже, -- произнес Сунгай, не оборачиваясь; джейфар ехал впереди всех, а Хамсин кружила высоко сверху, зорким глазом оглядывая окрестности. -- Животные и птицы донесут мне, если за нами кто-то следует, но вероятно, что он дальше, чем мы думаем.

-- Это пугает, -- пробормотал Острон. -- Если этот ужасный человек может препятствовать мне использовать огонь на таком расстоянии, что я даже увидеть его не могу...

-- Успокойся, -- посоветовал Элизбар. -- Я вот почти не могу использовать собственный Дар, когда сильно нервничаю.

Острон последовал совету и набрал воздуха в легкие. Скорее всего, показалось, Может быть, он просто недостаточно сосредоточился на пламени...

Но где-то в глубине души он знал .

-- По крайней мере я не один, -- заметил он много позже, когда отряд уже остановился на ночлег около зарослей горады. -- Если я и не смогу вызвать огонь, -- Острон нервно усмехнулся, -- всегда есть стрелы Сафир, и наши ятаганы ему тоже не остановить так просто.

-- На всякий случай караул сегодня несут сразу трое, -- предложил Сунгай. -- До полуночи я, Басир и ты, а после -- Элизбар, Улла и Ханса.

-- Хорошо, -- отозвался Элизбар и сразу устроился чуть поодаль от костра, завернулся в бурнус. Люди в большинстве последовали его примеру; за день все устали, и Лейла уснула сразу, прижавшись к спине Хансы затылком, и Абу Кабил с Анваром еще совсем недолго разговаривали, а у разведенного Остроном костра (в такой близости от кустов горады огонь разводить поручали ему одному) устроились лишь трое караульных: Острон, Сунгай и Басир. Присутствие других людей рядом успокаивало, но Острон все-таки напряженно вглядывался в темноту, сев спиной к костру. Сунгай смотрел в другую сторону; его сова улетела охотиться. Один лишь Басир как ни в чем ни бывало читал книгу, устроившись так близко к пламени, как только мог. Свет огня выхватывал его лицо из мрака, отбрасывая тень в крошечной ямочке на левой щеке.

Острон сидел, выпрямив спину, и смотрел в ночь; понемногу холодало, и поднялся ветер, трепавший складки хадира и бурнуса на его плечах. С одной стороны, многолетний опыт кочевника говорил о том, что это самая обычная ночь, каких его ждет еще тысяча, начало лета в пустыне; с другой...

Но ведь он точно знал, что пламя не явилось на его зов несколькими часами ранее.

Белоглазый, где ты? Как сумел перебраться на другой берег реки? Быть может, темный бог завладел душами людей на севере, и теперь племена вовсе не так неуязвимы, как им казалось?..

Сами мысли об этом пугали.

Задумавшись, он не видел, как на своем месте зашевелился Улла. На аскара посмотрел только бдительный Сунгай, но без особой тревоги: мало ли что могло тому понадобиться?..

Сунгай не разделял излишней радости Острона по поводу того, что Ниаматулла в последнее время вроде как пришел в себя, Сунгай был для этого слишком осторожен. Но и джейфар перестал обращать на аскара внимание, к тому же, только сегодня утром они втроем, Улла, Ханса и Острон, гонялись друг за другом по лагерю и смеялись, как малые дети.

Ниаматулла медленно поднялся на ноги, оставив бурнус валяться на песке, с минуту стоял, слегка покачиваясь. Сунгай отвернулся, вглядываясь в темноту. Возможно, где-то там притаился белоглазый, главный враг Острона; необходимо быть начеку...

А потом события просто начали происходить.

Улла учился вместе с другими новобранцами Эль Хайрана, но хорошим мечником так и не стал; тем менее Сунгай ожидал от него такой скорости и уверенности в движении. Он едва успел крикнуть:

-- Острон!..

Тот, повинуясь инстинктам, завалился в песок, чудом избежав сильного удара по голове; Улла не остановился, его телом будто управлял кто-то другой, гораздо более сведущий в боевых искусствах, и в свете костра блеснуло лезвие ятагана. Нари в последний момент выхватил свой собственный, один из двоих, резко вскинул его, не доставая из ножен; их белую кожу вспорол клинок ятагана Уллы, но чудной металл работы Абу Кабила встал надежной преградой между вражеским оружием и своим хозяином. Острон не мешкал, откатился в сторону и вскочил.

-- Улла, это не смешно! -- крикнул он. Сунгай тем временем тоже уже был на ногах.

-- А это и не шутка, -- мрачно предупредил он Острона. Просыпались, поднимали головы и другие; негромко ахнула Сафир, Ханса уже мчался к ним и вовремя схватил Уллу за руку, когда тот попытался в очередной раз атаковать.

-- Улла! Прекрати, что ты делаешь!

Маарри не ответил.

Паника, охватившая Острона, мешала внятно думать. Ничто на этот раз не препятствовало ему использовать Дар, и стена пламени охватила лагерь кругом, ясно осветив происходящее; огонь отразился в темных глазах-вишнях Ниаматуллы.

-- Ханса, осторожней!

Но юный марбуд был слишком опытным, чтобы терять бдительность, и легко увернулся от неожиданного удара. Силы ему тоже было не занимать, он скрутил Уллу, заведя руки за спину, и хотя маарри дергался, пытаясь высвободиться, из рук Хансы так просто было не уйти.

К тому времени все уже были на ногах, и пламя вокруг лагеря угасло; Острон нервно дышал, сжимая рукояти ятаганов. Улла опустил голову, его кудрявые волосы закрыли его лицо.

-- Ниаматулла, -- сказал Сунгай. -- Ты еще слышишь нас?