. Ганнибал - Лиловый (I) (СИ)

-- И что?

-- Часть породы, по которой шла тропа, -- хмуро пояснил Ворон, -- обрушилась. Раньше этой башни здесь не было!

-- Она что, была внутри скалы ? -- не понял Острон.

-- Когда-то нет, -- буркнул Бел-Хаддат, направляясь через площадку к развалинам и рассматривая их. -- Этому зданию, должно быть, не одна тысяча лет.

-- Разрешите, -- раздался ровный голос позади них. Острон оглянулся и увидел, что к ним направляется господин Анвар; толстяк осторожненько прошел между ним и Сунгаем, выйдя на площадку, и быстро оказался рядом с Бел-Хаддатом. -- Потрясающе! -- почти сразу заявил он. Те недоуменно переглянулись.

-- Так что же это за башня? -- спросил Острон. Ученому китабу, как всегда, не было дела до осторожности, он уже подошел к древней стене и рассматривал там что-то. Это действительно была башня, сомнений не оставалось: высокая, круглая и на удивление хорошо сохранившаяся. Можно было только гадать, насколько здоровый кусок скалы отвалился, если оголил ее, -- если, конечно, эта башня действительно все это время была внутри .

-- Господин Анвар, -- окликнул его Сунгай, -- неужели такое действительно может быть? Башня внутри скалы?

-- Скорее всего, это была не скала в прямом смысле этого слова, -- благодушно отозвался тот. -- Судя по всему, этой башне в самом деле несколько тысячелетий, но все это время она была заброшена, и понемногу, с течением времени ее заносило песком и иными другими осадками. За такой срок эти осадки отвердели и стали похожи на камень.

-- Что-то вызвало обвал, -- буркнул Бел-Хаддат. -- Скорее всего, грунтовые воды. И хотя, между прочим, с этого места откололся здоровенный кусок, башня устояла. Видать, строители хорошо знали свое дело.

Наконец остальные путники тоже вышли на площадку, благо места здесь хватало всем; подойдя к господину Анвару, Острон увидел, что тот отыскал вход. Дверь была сделана из чудного материала, который он никак не мог отнести ни к камню, ни к металлу; короткие пухлые пальцы Анвара мягко скользили по ее поверхности, но на ней не было ни намека на замок или даже ручку.

-- Поразительно, -- воскликнул Леарза, подошедший следом за Остроном. -- Прямо как я и думал!

-- Что ты думал? -- удивился тот.

-- Ну, -- китаб немного смутился, -- я давно размышлял о том, что со временем ветер ведь наносит пыль, песок и мелкие камушки, и наверное, слой земли становится толще. В шахте в Кфар-Руд однажды нашли скелет человека, когда рыли новый тоннель, так что он никак не мог там оказаться, если только это не был человек, умерший много сотен лет назад.

-- Ты хочешь открыть ее, господин Анвар? -- спохватился Сунгай с другой стороны. -- Может быть, не стоит?

-- Отчего же? -- отозвался ученый. -- Разве тебе не интересно узнать, что там внутри?

-- Но...

-- Кто бы ее ни построил, -- раздался низкий угрюмый голос Бел-Хаддата, -- это точно были не одержимые. Так далеко на север племена никогда их не пускали.

-- Непохоже, чтобы ее можно было открыть, -- негромко хмыкнул Элизбар. -- Может, там внутри ничего и нет?

Но потом пальцы Анвара будто нашарили что-то; видевшие это раскрыли рты, потому что на двери высветились непонятные символы.

-- Что это? -- загалдели они потом, толпясь вокруг ученого китаба.

-- Цифровой замок, -- ответил тот. -- Нужно набрать правильную комбинацию символов, и тогда дверь откроется.

-- Но как набирать?..

Он просто коснулся пальцами нескольких знаков; они приугасли, потом загорелись снова.

-- Неверное сочетание, -- хмыкнул Анвар. -- Если я потрачу немного времени, впрочем, быть может, я открою эту дверь. Мы можем позволить себе такую задержку, Острон?

Острон неуверенно посмотрел на Сунгая. Тот пожал плечами.

-- Полдня особой роли не сыграют.

Острон ожидал, что сейчас же вмешается Бел-Хаддат, который всю дорогу только и делал, что понукал их, но Ворон то ли сам был заинтересован этой таинственной башней, то ли устал подгонять отряд, смолчал.

Неожиданная передышка, впрочем, обрадовала почти всех. Пожалуй, только Искандер, отойдя от остальных на безопасное расстояние, принялся тренироваться, вызывая тонкие струйки воды, другие устроились на площадке между вставшими лошадьми. Острон подошел к Сафир, и какое-то время они тихо стояли за ее лошадью, скрытые от взглядов людей; Абу Кабил и Дагман, переглянувшись, ухмыльнулись друг другу. Бел-Хаддат курил самокрутку, как обычно, в стороне от своих спутников. Бледное солнце проглянуло сквозь тучи и скользнуло по его холодному лицу. Для нари он определенно был слишком светлокожим, и не исключено, что в его жилах текла кровь китабов тоже; об этом подумал Леарза, косившийся на него какое-то время. Вообще внешность у него какая-то не слишком обычная. Квадратная челюсть, а лицо худое, и это делало Бел-Хаддата... еще больше каменным , что ли.

Леарза вообще за прошедшие дни не испытывал ни малейшего желания общаться с этим человеком, хотя, в отличие от Острона, он полагал, что тот поступил так, как поступил, вынужденно. Вроде как, когда лекарь бывает вынужден отсечь тебе ногу, чтобы ты выжил, ненавидеть его за это ты не станешь... но и любить -- тем более.

Теперь он стоял, глядя то на древнюю башню, то на Ворона. Любопытство мучило Леарзу. Любопытство, если так можно сказать, было его основной проблемой еще с детства, служило причиной отсутствия бровей (по временам) и хорошего знакомства с углом, в который его ставил в наказание отец. Иногда любопытство приносило ему косые взгляды других людей. В тот раз, года три назад, когда шахтеры с криками ужаса выбежали из нового тоннеля и рассказали, что нашли человеческий череп, в сабаине царил настоящий переполох: в большинстве напуганные люди думали, будто это темный бог поместил череп в толщу земли, что шахта проклята, ну и всякие другие вещи, которые обычно приходят в голову напуганным людям, и один Леарза сгорал от любопытства и даже попытался ночью пробраться в тоннель, чтобы копать дальше: он думал, не найдется ли там других интересных вещей? Его, правда, на входе поймал один из шахтеров, так что раскопки провести не удалось. Тот тоннель потом засыпали.

Любопытство победило и сегодня.

Бел-Хаддат как раз закончил курить и потушил свою самокрутку носком сапога, когда Леарза встал рядом с ним. Ворон никак не отреагировал, не поднял головы.

-- Скажи, ты... -- неуверенно начал Леарза, -- ведь ты ходил этой тропой раньше?

-- Да, много раз, -- буркнул Бел-Хаддат.

-- И что, неужели этой башни здесь в самом деле не было?

-- Это была самая высокая точка тропы, -- отозвался тот, -- и сверху лежали странные камни. Я еще ориентировался по ним поначалу, когда не так хорошо знал местность. Но ни намека на башню не было.

-- ...Удивительно, -- пробормотал Леарза.

-- Возможно, когда-то гора была выше, -- сказал Бел-Хаддат, -- а потом случился обвал, как сегодня, но завалило эту башню. Или, как ты говоришь, занесло ее с годами.