. Ганнибал - Лиловый (I) (СИ)

-- Все одинаково буйные, бери любого.

Еще через полчаса борьбы с животными путники наконец выехали. Они покинули сабаин, и тропа, поначалу спускавшаяся по скалистому склону, наконец вывела их в хамаду; Острон с тяжелым сердцем оглянулся на видневшиеся вдалеке стены сабаина. Отвернулся, глядя перед собой.

-- Эту дорогу я хорошо знаю, -- сообщил ему Сунгай, рядом с которым он ехал. -- Но она дает немаленький крюк в одном месте, в мирные времена торговые караваны и некоторые племена джейфаров предпочитали заглядывать в ахад Шамсул, что сильно к западу отсюда. Я думаю, нам туда заезжать нет особой нужды. Как ты считаешь?

-- Тебе виднее, -- пожал плечами Острон. -- А напрямик что?

-- Барханы, -- отозвался джейфар. -- Оазисов там нет, но у нас есть Искандер, так что вряд ли это проблема.

Они действительно два дня ехали без всяких приключений, и Исан сообщал, что не чувствует ни единого одержимого на значительном расстоянии вокруг; места были пустынные, воды здесь отродясь не водилось, и Искандер на второй день даже с трудом сумел вызвать небольшую струйку, которой едва хватило на всех.

-- Ведь вода, которую я вызываю, из ниоткуда не берется, -- пояснил он удивившейся Лейле. -- На самом деле почти везде под землей есть ее запасы, просто где-то они лежат очень глубоко. А в оазисах влаги так много, что я могу брать воду буквально из воздуха.

-- Наверное, на берегу моря ты станешь сильным, как бог, -- пробормотала девушка.

Царила глубокая ночь, но они останавливались в тот день в обед и были намерены ехать без остановок до утра; пустыня была окутана гробовым болезненно-белым молчанием, залитая лунным светом, и поневоле люди стихли тоже, сосредоточенно смотрели перед собой, и только изредка доносилось уханье Хамсин, то и дело отлетавшей на разведку и возвращавшейся к Сунгаю, ехавшему впереди всех. Один Леарза смотрел на небо, задрав голову. Ночь выдалась необычайно звездная, и он отыскивал знакомые созвездия, а потом заметил, как одна звезда двигается. "Ух ты, метеор", подумал он с восторгом и какое-то время следил за ней, но потом потерял ее из вида. Тогда уж ему пришло в голову, что для метеора она двигалась слишком медленно, только Леарза пожал мысленно плечами: сколько неизведанных чудес в мире, ему никогда не узнать все его секреты.

Острон ехал чуть позади Сунгая, и рядом с ним была Сафир, они тихо переговаривались поначалу, потом, когда всеобщая тишина окутала отряд, тоже замолчали. Острон то и дело бросал украдкой на девушку взгляды и чувствовал неизбывную нежность по отношению к ней. Она была такая храбрая, думал он: прошла вместе с ним весь этот путь, от самого первого нападения одержимых, ничего не испугалась и пойдет с ним до конца, что бы ни случилось, он был уверен в этом.

Тут с другой стороны Острона нагнал Исан, и, поскольку белоглазый почти никогда этого не делал без нужды, Острон немедленно насторожился.

-- Я чую отряд одержимых, -- предсказуемо сообщил тот, с невозмутимостью глядя перед собой. -- Не очень далеко отсюда. Сова джейфара еще не принесла эту новость?

Сунгай обернулся на эти слова и нахмурился: Хамсин еще не вернулась из очередного полета.

-- В какой стороне? -- спросил он.

-- Там, -- Исан не колеблясь махнул рукой к востоку. -- Их много, около двух сотен. Некоторые из них мерцают.

-- Одержимые на востоке! -- крикнул Острон, оборачиваясь к остальным путникам, и верблюд Сунгая первым перешел на рысь, а следом за ним и остальные. Исан вырвался вперед, ведя других, но слишком долго они не проехали: фарсанг, не больше, затем белоглазый остановился, и путники спешились.

-- Абу, оставайся с животными, -- велел Острон, выхватывая уже ятаганы: теперь они могли слышать человеческие крики впереди, за гребнем бархана. Одиннадцать человек взбежали по песчаной волне и обнаружили, что за ней уже вовсю идет драка.

В свете луны трепетал белый флаг, и конный отряд сражался с толпой безумцев; Острон поселил пламя на своих клинках и первым ринулся в драку, следом за ним летели Сунгай и Ханса, невдалеке просвистела первая стрела. Из-под земли вдруг вырвалась тонкая, но высокая струя воды. Ни конникам, ни Одаренным и их спутникам вода ничего не сделала, но безумцы, страдающие водобоязнью, частью впали в панику и смешались.

-- За Саид! -- разнесся женский голос, и прямо перед носом у Острона, сражавшегося сразу с четырьмя врагами, слетела с плеч голова одного из них, снесенная ятаганом всадника.

-- Мубаррад! -- рявкнул нари, которого этот крик немного сбил с толку.

Драка длилась не очень долго, поначалу проигрывавший отряд конников (их было значительно меньше, чем одержимых) воспрял духом, и среди пришедших им на подмогу одиннадцати бойцов как минимум трое были мастерами клинка, против которых безумцам, которые совсем недавно наверняка были простыми мирными людьми, делать было нечего. Острон прикончил своего последнего врага, стараясь не думать о том, кем был этот человек до того, как поддался голосу темного бога. Вскинувшись, он обнаружил, что и остальные завершили драку, и конники собираются вместе; луна озаряла потные бока животных, поблескивала тут и там на кольчуге.

-- Кто вы такие? -- спросил было один из всадников, судя по силуэту, рослый детина, но другой, стоявший рядом, немедленно ответил за них:

-- Это Одаренные, клянусь Гайят!

Острон вспомнил, что пламя по-прежнему сияет на лезвиях его ятаганов, и потушил его. Остальные понемногу окружили его, и никто толком не понимал, чего ожидать от этих всадников.

-- Так и есть, -- сказал Острон, выступив вперед. -- Назовитесь же и вы.

Всадница, на чьей голове тускло блестел шлем, спешилась и по-военному приложила кулак к груди.

-- Мы называем себя Северной Стражей, -- ответила она. -- Мы собрались около месяца назад, когда в мирных ахадах начали появляться безумцы. Поскольку стены Эль Хайрана больше не существует, надеяться на защиту ее стражей мы не можем, так что мы решили взять эти обязанности на себя.

Острон легонько нахмурился.

-- Ангур еще стоит, -- заметил он вполголоса. -- Отчего вы не направились туда?

-- Там и так достаточно защитников, -- дерзко отозвалась женщина. -- Но остаются мирные поселения на севере, в отличие от сабаинов, у поселений маарри нет никакой защиты, и мы взяли на себя обязанность сопровождать беженцев в горы к китабам. Если мы в пути натыкаемся на шайки одержимых, мы истребляем их.

Тут за спиной Острона произошло движение, и вперед выступил нахуда Дагман, будто вгляделся в лицо женщины под шлемом.

-- Да ведь это никак Алия, -- негромко сказал он. Женщина подобралась, уставилась на него.

-- Откуда ты знаешь мое имя?

Дагман фыркнул.

-- Ты служила у меня юнгой на самбуке, детка, забыла?