. Ганнибал - Лиловый (I) (СИ)

В соседней комнате расположились Леарза и Искандер; маарри выглядел мрачным и начищал свой скимитар, а китаб читал какую-то книгу.

-- Я знаю, дед сказал тебе идти с нами, -- осторожно начал Острон, когда удалось привлечь внимание Леарзы, -- но все-таки предсказания -- такая мутная вещь...

-- Я пойду до конца, -- почти сердито ответил ему тот. -- Даже не думай, что я отступлю, Острон! Может, толку от меня не очень много, но вдруг и мои звезды пригодятся. И дело даже не в каких-то там предсказаниях, просто если уж я увязался за вами, то на середине пути не передумаю.

Острон только пожал плечами и отправился в другую комнату. Исан и Абу Кабил разговаривали, и когда он открыл дверь, до него донесся обрывок фразы ассахана:

-- ...говорят, из этих элементов и состоит весь мир.

Недоуменно подняв брови, Острон уставился на Абу; тот состроил смешную физиономию. Исан тоже глянул на вошедшего нари и своим холодным голосом спросил:

-- От меня что-то еще требуется? Я не чувствую присутствия безумцев в черте города, только далеко за его пределами.

-- ...Нет, я не к тебе, Исан, -- отозвался Острон. -- Абу, я хотел поговорить с тобой.

-- Дай угадаю, -- немедленно ухмыльнулся тот, -- вы с Сунгаем сегодня полдня провели у Муджаледа на его командном посту, небось рассуждали, что вам делать дальше. Вот ты и подумал, что от бесполезных спутников лучше избавиться, от меня, например.

-- Абу, -- воскликнул Острон, смутившись. -- Почему сразу "избавиться"! Я просто подумал, что ни к чему тебе идти в такое опасное путешествие, когда ты даже не воин, ты кузнец. К тому же, возможно, нам надо будет ехать в тайне, и чем меньше народу...

-- Сам-то подумай, сумеешь удержать свой поход в тайне, герой? -- фыркнул Абу Кабил. -- Знает один -- знает один! Знают двое -- знают все. Да и все равно всему городу ясно, что вы на месте сидеть не станете, сама судьба влечет вас в Талла. А я, может, и не воин, да в такое время каждый здоровый мужчина -- боец.

Острон вздохнул, хотя на самом деле чувствовал себя скорее обескураженным: он не знал, что возразить кузнецу.

-- Если хочешь знать мое мнение, -- добавил Абу, с лица которого не сходила хитрая усмешка, -- никакой тайны из этого все равно не выйдет, так что лучше набрать какое-нибудь круглое число людей, например, тысячу, и открыто отправиться в поход, и пусть слуги темного бога обломят об тебя свои зубы! Кстати, а пока они будут атаковать наш героический отряд, внимание самого темного бога окажется отвлечено от остального Саида и его мирных жителей. Конечно, нам-то придется от этого куда тяжелей, но на то вы и избранные богами, верно?

-- Я должен тебя предупредить, -- заметил Исан со своего места, -- что хотя вы, возможно, сумели бы укрыться от Асвада, я от его знания укрыться неспособен. Поэтому, если я иду с вами, он совершенно точно будет знать, где вы находитесь.

Острон покосился на белоглазого.

-- ...Это верно, Абу, -- сказал он. -- Тайны не выйдет. Но скажи мне, отчего ты так хочешь идти с нами? Конечно, ты прав, и в такое время каждый должен сражаться, только я думаю, что в поход в Хафиру должны идти сильнейшие.

Светлые глаза Абу блеснули.

-- Сила есть -- ума не надо? -- спросил кузнец. -- Ну, если настаиваешь на "сильнейших", я тебе предлагаю попробовать выйти против меня со своими сабельками. Посмотрим, сколько ты продержишься против моего молота, герой.

Острон припомнил то, что не ощущает Абу в бою, совсем никак; это смутило его и напрягло одновременно. Сказать об этом Острон не мог, не был уверен, что это нужно, но в одном Абу был прав: в бою он был бы совсем не слабый противник.

-- А что до того, отчего я хочу идти с тобой, -- усмешка наконец-то сошла с пухловатого лица Абу, -- так ответ тут простой. Не знаю, чем там темный бог пудрит тебе мозги, Острон, может, рассказывает, что каждый второй твой спутник у него в кармане, а только я к тебе привязался еще с Тейшарка и считаю тебя своим другом. Доверяешь ты мне или нет, а я тебе доверяю. И хочу помочь, чем смогу.

Острон виновато опустил голову. Он еще сам не до конца понимал это, но в груди у него разгорелось радостное облегчение; Абу Кабил молчал и смотрел на него, и тогда нари честно сказал ему:

-- Ты и тут угадал, темный бог... много чего заявляет. Он без конца говорит мне, будто среди моих спутников есть... его сторонники. Пытается вызвать во мне недоверие к остальным.

-- И ко мне тоже? -- поинтересовался Исан. Острон кивнул.

-- Конечно. Я уверен, темному богу было бы на руку, если бы мы прогнали тебя или вовсе убили. Впрочем, это лишь убеждает меня в том, что ты действительно на нашей стороне, Исан.

-- А что до Бел-Хаддата?

На этот раз и Абу, и Острон дружно посмотрели на белоглазого. Тот пожал плечами.

-- Я давно заметил, что ты не доверяешь ему.

-- ...Я не доверяю ему, -- согласился Острон. -- Но не из-за слов темного бога. Он странно себя ведет. А что ты думаешь о нем, Абу?

-- Бел-Хаддат -- суровый вояка, -- фыркнул кузнец, -- который явно за свою жизнь повидал немало дурного. Небось в итоге окажется, что в прошлом с ним случилась какая-нибудь беда, а на самом деле он добрый и милый человек, ха-ха. В любом случае, что я о нем знаю, так это что он лет десять назад узнал ту легенду про Эль Кинди, которая не дает ему покоя до сих пор, и все искал хоть одного Одаренного Хубала, чтоб узнать, что же такое увидел Эль Кинди перед битвой в Эль Габра. Ты, пожалуй, слишком молод, друг мой, чтобы понять, что означает вот так вот взять и бросить дело, которому ты посвятил целых десять лет.

Острон задумался.

-- ...Не мог он сразу об этом сказать, -- пробормотал он наконец смущенно. -- И об этой легенде, и о своей цели. Больше бы ему было доверия.

Абу расхохотался, потряс лохматой головой.

-- Что ты, герой! Даже в сказках только злодеи сразу пытаются войти в доверие, а положительные персонажи, как дураки, молчат! К тому же, не думаешь ли ты, что он тоже тебе не очень-то доверяет?

-- Но я Одаренный Мубаррада, -- вспыхнул Острон.

-- Ага, и это сразу делает тебя хорошим парнем? Уж точно не в глазах такой стреляной птицы, как Бел-Хаддат!

И так, смущенный и обрадованный одновременно, Острон отправился в комнату, которую разделили между собой нахуда Дагман и сам Ворон, чтобы спросить их, хотя уже, в общем-то, знал ответ на свой вопрос.

Ну и правильно, наконец подумал он, оставшись один в коридоре. Темный бог все это время усердно пытался вызвать и в нем самом, и в Сунгае подозрительность. "Никому не хочу доверять", сказал Сунгай. Джейфар и вправду в последние недели как-то совсем мрачно выглядит. Наверняка именно этого и добивается главный враг.

Что ж, доверять свою жизнь Бел-Хаддату его никто не заставляет, но если этот человек хочет идти с ними -- пусть идет, в конце концов, с клинком он управляется ничуть не хуже Острона, и сам Острон не был уверен, чем бы закончилась драка между ними.