. Ганнибал - Лиловый (I) (СИ)

За час до заката Острон начал рубить ветви с попадавшихся по пути чахлых кустарников; его примеру благоразумно последовали остальные, и теперь у них было достаточно сухих веток для костра. На этот раз никто и не спрашивал ни о чем, его сразу вытолкнули в центр, где Острон быстро нашел удобное место между камнями и сноровисто раздул пламя.

-- Как у тебя это ловко получается, -- заметил один из марбудов.

-- Это потому, что я нари, -- ответил Острон.

-- Замиль и Зинат тоже нари, -- возразили ему. Острон пожал плечами.

-- Среди нас тоже умение обращаться с огнем разнится от человека к человеку. В моем племени вообще был мальчишка, который вечно обжигался, даже если особенно и не лез к огню.

Костер тем временем разгорелся достаточно ярко; все стражи уселись вокруг него на камнях, а уставший до смерти Замиль улегся, завернувшись в драный бурнус.

Острон вытащил из-за пояса ятаган в белых ножнах и принялся его рассматривать. Оружие и вправду было безупречным, можно сказать, совершенным; белая рукоять, тонко украшенная позолотой у самого клинка, а кожа на ножнах такая крепкая, что даже после позавчерашнего удара одержимого на ней не осталось и царапины. Хотя, может, тот удар и смягчила материя, в которую был завернут клинок. Острон аккуратно обнажил лезвие, но не до конца; чудесный металл еле заметно блеснул в свете костра.

-- Потрясающий меч, -- вполголоса заметил сидевший рядом китаб. -- Я, если честно, много слышал о клинках работы Абу Кабила, но ни разу не видел их, кроме тех, что висят в цитадели, да они высоко, не рассмотришь.

-- Да я тоже не много их видал, -- честно ответил Острон. -- Никак не могу понять, зачем он дал мне этот.

-- Везучий ты. Я бы и не думал, зачем да почему, просто радовался бы.

Острон пожал плечами и убрал ятаган за пояс.

-- Надо назначить часовых, -- сказал он погромче, чтоб все услышали. -- ...Замиль может не караулить. Пусть трое несут стражу до полуночи, а четверо -- до рассвета. Кто хочет караулить сейчас?

-- Я, -- отозвался Басир. Остальные переглянулись; Замиль насупился, но он был самым уставшим из всех и еле держался на ногах.

-- Мы с Дакиром покараулим, -- предложил наконец Гариб.

-- Хорошо, -- кивнул Острон. -- Тогда я, Зинат, Хатим и Джалал -- с полуночи. Разбудите нас, когда луна будет стоять в высшей точке.

С этими словами два марбуда снялись со своих мест и уселись спиной к костру; один подальше, другой поближе, чтобы еще следить за пламенем. Басир сел дальше всех, на самой границе светлого круга, и Острон, улегшийся лицом к костру, который отделил его от китаба, мог видеть его белевшую спину в сумраке.

В другое время, может быть, он бы и не уснул из-за мучивших его тревог, жажды и голода, но усталость быстро взяла свое, и Острон задремал. Ему снилась Сафир; во сне все было по-прежнему, их племя стояло лагерем в крошечном оазисе, в котором они проводили лето, и Острон гонялся за смеющейся девушкой по песку между пальмами, пытаясь догнать, а она все никак не давалась, и ее силуэт таял в тенях.

Он проснулся неожиданно. Посмотрел на небо; луна еще только карабкалась по небосводу, освещая хамаду ледяным сиянием. Спина Басира по-прежнему белела впереди, костер стал чуть поменьше, но рядом с ним сидел Дакир, осторожно подкладывая ветки.

Может, возня Дакира разбудила его?.. Острон поднял голову. Тишина. Почти нереальная; даже костер, будто не желая тревожить спящих, почти не трещал. Дакир тоже совал веточки в огонь почти бесшумно. Острон облизал пересохшие губы, почувствовав соль на языке. В голове царила какая-то мутная взвесь, мешавшая думать. От холода по коже бежали мурашки.

Такие сильные, что на какое-то мгновение у него возникло глупое ощущение, что он сейчас просто поднимется на вставших дыбом на спине волосках. Чтобы избавиться от этого мерзкого чувства, Острон сел и непонимающим взглядом уставился в темноту за костром.

Рядом с белой фигурой сидящего китаба была черная.

-- Басир! -- заорал Острон, хватаясь за ятаган.

Этот крик спас китабу жизнь; прошедшие два дня научили молодых стражей немедленно реагировать на громкие звуки, еще не осознав, что именно они означают, и Басир вскочил.

Темный клинок, который иначе срубил бы ему голову, миновал его на уровне пояса. Острон в ужасе видел, что траектория полета лезвия проходит точно по правому локтю китаба. Он раскрыл рот, готовясь крикнуть снова; бесполезно, это было слишком быстро.

Острон еще надеялся, что чудом темный меч минует плоть, обогнет ее по немыслимой дуге, но бездушный металл и не собирался подчиняться желаниям, с хлюпаньем врезался в человеческое тело и снова взмыл.

Китаб закричал, хватаясь за локоть; к собственному счастью, от внезапной дикой боли он не удержался на ногах и рухнул в сторону, подальше от твари, которая подхватила отрубленную руку и высоко подняла ее.

Пламя осветило белое страшное лицо с бездонными глазами без зрачков. Черная ткань взмыла в воздухе, будто крылья. Тварь запрокинула голову и раскрыла рот, в который с ее добычи потекла кровь.

С криками с обеих сторон на нее бросились два нари, бывшие ближе других; их ятаганы вспороли ткань, но не нашли плоти. С визгливым хохотом чудовище ускользнуло, исчезло, будто его и не было, и только обрубок плоти упал на камень под ноги стражам.

-- Это марид! -- заорал Зинат, в ужасе оглядываясь по сторонам. -- Боги, Мубаррад, мы пропали!

-- Где он? Где он?!

Острон стремительно обернулся, чувствуя, как волоски на спине и руках просто пытаются вырваться от дикого, неведомого ощущения.

-- Гариб, ложись! -- крикнул он, и марбуд тут же шлепнулся ничком; острое смертоносное лезвие высверкнуло в волоске над его амусом. Сверху, в темноте, блеснули черные глаза марида -- и снова исчезли.

-- Кажется, я могу чувствовать его! -- заорал Острон, поворачиваясь вокруг своей оси. -- Он слева от Гариба! Движется к Хатиму! Хатим, уходи!

Смуглый ассахан, обронив тюбетейку, мгновенно перекатился по земле и оказался рядом с Остроном. Хищно сверкнул его ятаган.

-- Острон чует его, -- выкрикнул Хатим. -- У нас есть надежда!

Марид, промахнувшись уже во второй раз, злобно зашипел. Его одеяние хлопнуло, опять растворяясь в темноте, но на этот раз в глазах оставшихся на ногах семерых стражей была ярость загнанного в ловушку зверя, готового драться до последней капли крови.

-- Зинат, рядом!.. -- проорал Острон; нари тут же подпрыгнул, и сделал совершенно правильный выбор, потому что на этот раз клинок марида прошел прямо под его ногами, у самых камней. -- Он снова приближается к Басиру!

Они замешкались; Басир лежал ничком у камней и не шевелился. Страх и отчаяние смешались в груди Острона: он до смерти боялся прямого столкновения с маридом, но смотреть, как убивают беззащитного человека?..