Ули Драфтер - Преумножающий дары

Он смотрит на меня, осознавая, что должен пойти против себя ради других. Должен сломить себя, чтобы выстоять.

— Я согласен.

— Я не сомневался в тебе.

Я чувствую невероятную радость, почти эйфорию. Подхожу к скованному, изувеченному эфелину. Обхватываю его за шею, приникаю губами к губам. Перестраиваю матрицу, делая ее восприимчивой к другим формам энергии. Заставляю почувствовать сильное желание контакта к любой из сущности. Нет, я не собирался делать его судьбу героической, вожделенной для подражания. Трагичной, тяжелой — да. Но не героической. Предатели не достойны подобного.

Когда я отпускаю его, он еще осознает себя, в отчаянии смотрит на меня, с ненавистью выкрикивает проклятия.

— Не будь столь наивен, Имивар, героями не становятся без позора, — говорю я отходя и отдавая приказ привести химер, — ты же сам напитал свою матрицу ненавистью. Смирись, прими судьбу и поверни все тягости в свою пользу. Тогда ты поймешь, в чем заключается эта война. Та, которую ты объявил мне, Имивар. Так ты поймешь меня, отступник. Если ты справишься, то добьешься успеха, если нет, то в том только твоя вина.

Я добавляю в его матрицу сильные восстановительные способности, оставляю на полу изолятора несколько кинжалов и ножей.

— Вот он ваш бог, вожделенный идол, — говорю я вошедшим химерам, — возьмите его, сделайте подобным вам, чтобы он без страха вел вас вперед. Любите его как не любили никого.

Даю им импульс желания контакта. Легкие к воздействию структуры откликаются сразу.

— Помни о своей клятве, — оборачиваюсь я к эфелину, — пусть твои намерения не омрачат никакие испытания, — те химеры, которые смогли лучше осознать свои потребности уже взяли орудия пыток, подошли к распятому телу, — я прошел через то же ради своей силы. Крепись, — говорю ему, уже ступая за двери.

Ухожу из изолятора, слыша сдавленный крик эфелина. Дальше разносится полузвериный рев химер. Никому не прощается намерение опорочить служителя Уровней, энгаха, воина, аннигилятора, наложника, хранителя знаний. Чем больше функций, тем тяжелее и многограннее наказание.

Я не убил, Вард. Цени это. Я остался верен себе, Патранаториан. Верь в меня. Я остался собой. Главное не сомневаться в этом.

Следующий изолятор полон другими воинами-отступниками. Горящее копье ложится в мою руку. Они погибнут, только половина. Другие будут нести в себе их силу, опыт. Продолжат их жизнь. Только уже зная ее цену. — Выберете из вашего числа тех, кто пожертвует собой ради жизни других, — объявляю я приговоренным. Сома проступает через оболочку, окутывая ее призрачным пламенем. Им оказана большая честь. Не многим суждено лицезреть бога. Деманона воплоти. Пусть они знают милость и гнев Уровней в моем лице.

Когда экзекуция была закончена, оставшиеся в живых энергоформы и химеры были отданы на восстановление эфелинам. Мне же нужно было вернуться к Патрону с отчетом. Но только я прибываю на место мне сообщают, что некий посланник хочет видеть меня в изолированном зале.

— Кто это? — пытаюсь я уточнить у функционала, принесшего весть.

— Не известно. Его аура полностью скрыта. Он сказал, что будет говорить лишь с вами, энгах, — слышу я его ответ.

Предельно обеспокоенный я подхожу к дверям зала-изолятора. Внутри, к моей радости, меня ждут Вард, Патрон и Хорг. Четвертый действительно не проявляет себя, его оболочка так же скрыта. Он одет в подобие серой накидки, закутан в нее с ног до головы. Лицо срывает глухая маска из неизвестного мне материала.

— Приветствую вас, энгах, — говорит Хорг, первым склоняясь в простом поклоне. Я приветствую его как старшего. Вард не реагирует на мое появление, Патрон же отдает ментальный сигнал подойти к нему. Я становлюсь рядом с ним, напротив серой фигуры.

— Аваларион, — слышу обращение от него, сразу чувствуя, как холод прорастает в тело, будто вымораживая раскаленную сому, — я пришел говорить с тобой как с великим воином и мудрым управителем. Выслушай меня.

Светлый. Высший. Не может быть иначе. Я застываю, не зная как поступить дальше.

— Мы говорили о том договоре, который был предложен на совете Старшего Хорга, — говорит Вард, — сейчас встает вопрос об устройстве испытательной зоны иного характера. Одну из ведущих ролей в ее организации хотят доверить тебе.

Я стою, понимая, что нужно дать ответ, однако мои вычисления словно заморожены, удалены из тела.

— Алури, — Вард выводит меня из остолбенения.

— Я готов выслушать ваши предложения, — отвечаю, понимая, что голос оболочки звучит несколько глуше обычного..

— Соглашение Хорга мы решили распространить на новые территории, — сообщает Патрон, — те самые, которые были рассчитаны на переселение энергоформ.

Я удивлен. На такое быстрое решение я даже не рассчитывал, Вард же лишь ухмыльнулся, ментально передав «Не благодари».

— Каковы же условия? — спрашиваю я, обращаясь как к своим, так и пришельцу.

— Их мы и должны обсудить, — отвечает мне старший исполнитель.

— Наши изначальные условия — ограниченная зона с доступом к ресурсам и энергии мира. Контролируемый обмен и преобразование, — напоминаю я нашему небольшому собранию.

— Мы принимаем это, Аваларион, — говорит серая фигура, — но просим лишь о большей свободе. О возможности взаимодействовать с представителями вашей истинной энергии.

— Это пока слишком сложный вопрос, — слышу слова Патрона, — но если он будет рассмотрен на собрании Уровней, то при поддержке созидателей и лекарей можно будет разработать методы взаимодействия.

Фигура кивает.

— Позвольте обратиться к вам с еще одной просьбой, — обращается посланник ко мне. Теперь я не впадаю в оцепенение, киваю в знак согласия.

— Наш воин был правомерно наказан вами, — я понимаю, о ком он говорит, — но мы хотели бы просить вас освободить его. Мы же обязуемся прекратить любые попытки захвата подвластных вам миров. Нарушитель же будет наказан по нашим законам.

Я задумываюсь над этим предложением. Доверять только потому, что они сами признали свою вину и пошли на уступки. Но пока это лишь слова. Дела покажут их правдивость.

— Я готов пойти вам на встречу, — говорю, чувствуя неоднородный отклик от всех троих. От удивления до осуждения, — но лишь спустя достаточный срок. Сто полных циклов, при соблюдении договоренностей станут гарантией его освобождения.

— Хорошо, Аваларион, — говорит светлый, снова склоняясь, — мы принимаем ваше решение.

Он соглашается так быстро, что я думаю, не выбрал ли слишком простые условия для него.

Когда совещание решено окончить, я подхожу к серой фигуре.

— Почему вы обращаетесь ко мне иначе, светлый.