Джордж Липперт - Джеймс Поттер и проклятие Привратника

– Северус, – сказал Волан–де–Морт, не обращая внимания на неистовство и протестующие всхлипы женщины, – этот прискорбный случай заставляет меня рассмотреть вариант, который, как я надеялся, не понадобится.

Джеймс обернулся и увидел Снейпа, стоявшего у закрытой двери гостиной. Он знал, что ни Снейп, ни Волан–де–Морт не могут его видеть, но несмотря на это, чувствовал дискомфорт, стоя между ними во время разговора. Мальчик отошел в ближайший угол, напротив пристально наблюдавшего Люциуса Малфоя. Снейп просто стоял и ждал, глядя прямо в жуткое змеиное лицо.

– Я отозвал тебя с поста по той причине, что больше не полагаюсь на Нарциссу, Сивого и сына Малфоя. Никто другой не должен знать об обязанности, которую я на тебя возлагаю. У самого Люциуса будет в этом своя роль, если он пожелает ее принять. У меня есть все основания полагать, что он жаждет доказать свою состоятельность в свете последних событий. Но у тебя, Северус, в данном мероприятии будет не менее важная функция.

– Как пожелаете, мой лорд, – спокойно сказал Снейп.

Волан–де–Морт продолжил, отходя от камина:

– Как ты знаешь, Северус, я подготовил Крестражи, создав нерушимую цепь бессмертия для своего господства...

Когда Волан–де–Морт медленно пересек комнату, разбитая люстра бесшумно поднялась над полом, позволяя ему пройти. Осколки хрусталя взлетели вместе с ней, вращаясь и поблескивая, как капли дождя.

– Я вполне уверен, что Крестражи сослужат мне службу, однако, хотя и маловероятно , если все они будут разрушены...

– Никогда, мой лорд! – воскликнула Беллатриса, продолжая пресмыкаться на полу. – Это невозможно!

– На этот случай я подготовил один, последний Крестраж, – продолжил Волан–де–Морт, полностью игнорируя вспышку Беллатрисы. – Абсолютно уникальный. Фактически, я совершенно уверен, что подобный предмет никогда прежде не создавался.

Волан–де–Морт достиг середины комнаты и остановился. И пока разбитая люстра парила над ним, он медленно сунул руку в мантию и извлек длинный узкий кинжал. Сделанный из серебра с драгоценной инкрустацией, он выглядел на редкость безобразно. Лезвие было запятнано до тусклого блеска, словно покрытое копотью.

– Этот кинжал, – продолжил Волан–де–Морт, медленно поворачивая его в свете огня, – вещь для меня особенная. Он долго путешествовал со мной и много раз помогал мне. Тебе может показаться интересным, что он принадлежал моему отцу. Я забрал его как наследство из его мертвой руки. Так что, вполне логично, Северус, что этот кинжал – последний и, возможно, самый важный из моих Крестражей. Я поручаю тебе сохранить его под защитой Хогвартса до тех пор, пока не придет его время.

– Я сохраню его любой ценой, мой лорд, – сказал Снейп, склонив голову. – Для меня честь выполнить задачу, которая продлит срок вашей жизни.

– Увы, Северус, – протягивая тому кинжал столь медленно, словно не желая отдавать его. – Этот Крестраж не относится к подобному роду. Отдавая эту реликвию, я думаю о будущих поколениях. Не хотелось бы лишний раз упоминать о милосердии твоего Лорда, ведь данный Крестраж предназначен не для меня. Как я уже сказал, этот кинжал – особенный. И содержащаяся в нем часть моей души навеки потеряна для меня. Вернуть ее я не могу. Таким образом, если цепь прочих Крестражей будет разрушена, этот кинжал не последует их примеру, он не повлияет на мою жизнь или смерть.

Беллатриса ахнула, ее огромные расширенные глаза не отрывались от кинжала, который, поблескивая, покачивался в бледной руке Волдеморта.

– Часть моей души, заключенная в этом оружии, – бесценный дар, друзья мои. Его предназначение – быть переданным. Люциус, мой верный слуга, я попросил тебя остаться, потому что знаю, насколько сильно твое желание оправдать себя в моих глазах. Возможно, когда–нибудь твоим долгом – и твоей честью – будет передать этот кинжал дальше, если сей день наступит.

Впервые за все это время на безэмоциональном лице Люциуса Малфоя появились признаки жизни. Он моргнул, затем потянулся вперед, к Волдеморту, не решаясь коснуться своего господина.

– Благодарю вас, мой лорд! Это большая часть для меня! Я не подведу вас!

– Уверен в этом, – спокойно, почти доброжелательно проговорил Волдеморт. – Если же по каким–либо причинам кинжал будет тобой утерян, то он сам найдет путь обратно. Благодаря моим чарам он будет связан с тобой и твоей семьей. В случае, если несчастье постигнет директора Снейпа, ты получишь кинжал в свое владение. Он будет ждать тебя. То же самое случится, и если момент для его использования будет упущен. Кинжал найдет тебя и членов твоей семьи. Уверен, ты понимаешь, о чем я.

– Я понимаю, мой лорд, – кивнув, выдохнул Люциус. – Я выполню все ваши указания. Клянусь, господин!

Волан–де–Морт медленно кивнул:

– В таком случае твоя работа начинается сегодня, Люциус. Найди для меня достойный сосуд. Найди чистокровную семью, лояльность которой никогда не вызывала сомнений. Когда придет время, приди к женщине из этой семьи, ждущей ребенка. Она должна взять кинжал и собственной рукой начертить мой знак – первые буквы моего имени – на животе над нерожденным ребенком, написать своей кровью. Пусть ее желание перенесет жизнь из кинжала в материнскую кровь, и она будет принята младенцем. Таким образом, остаток моей души будет передан. Мальчик будет иметь мою сущность, обновленную и готовую служить еще одному поколению. Это твой долг и обязанность передо мной, Люциус. Поклянись.

– Я клянусь, мой лорд, – хрипло произнес Люциус, падая на колени.

– Мой лорд! – задыхаясь воскликнула Беллатриса, подползая на коленях и умоляюще протягивая руку. – Выберите меня! Позвольте мне стать сосудом вашего дара будущим поколениям! Я выращу мальчика вашим идеальным подобием! Я готова! Я жажду!

– Да, моя верная Беллатриса, – тихо сказал Волан–де–Морт, не поворачиваясь к ней. Между ними вращались в воздухе осколки парящей хрустальной люстры. – Но при такой задаче твоя верность – компрометирующее обстоятельство. Никто не должен догадаться, в чьем чреве переродится моя душа. Несмотря на твое огромное желание, этот долг не может пасть на тебя.

Беллатриса зарыдала.

– Тогда зачем вы держите меня здесь, мой лорд? – отчаянно простонала она. – Зачем оставили меня смотреть, как то, чего я жажду больше всего, вырывают из моих рук?

Волдеморт снисходительно вздохнул.

– Дорогая Беллатриса, ответ скрыт в самом твоем вопросе. Попробуй взглянуть на это с другой точки зрения: я мог бы убить тебя на месте за то, что ты позволила Гарри Поттеру ускользнуть от тебя сегодня, а вместе этого я всего лишь убил твою мечту.

– Нееееет! – взвизгнула Беллатриса, заламывая руки. Волосы на затылке Джеймса встали дыбом, он никогда не слышал такого отчаяния, такой безысходности в человеческом голосе.