Джордж Липперт - Джеймс Поттер и проклятие Привратника

– Сдается мне, что это сохранится на века, – гордо воскликнул голос. – Жаль, что не в цвете.

– Цвет будет достаточно скоро, Годрик, – счастливо пропел голос женщины. – И, возможно, даже будут движения, как на маленьких живых картинах.

– У нас уже есть движущиеся картины, – пробормотал второй человек слегка насмешливо. – Я не вижу, чем это лучше.

– Ты всегда был скептиком, Салазар, – прокомментировал голос другой женщины. – Не сдержался даже чтобы не покритиковать изобретательность Кандиды. Лучше прибереги это для учеников, чья работа – совершенствовать свое мастерство.

У Джеймса глаза чуть не вылезли из орбит на лоб. Потом, когда фотография была сделана, четыре человека потянулись к выходу из ротонды. Невысокий седой гоблин тушил механизм вспышки, а другой гоблин разбирал гигантскую древнюю фотокамеру. Когда две женщины и двое мужчин вышли на залитый солнцем зал, Джеймс глянул на высокую арку. Там были слова, тщательно вырезанные на камне на вершине арки, и каждая буква острая, как долото, что вырезало слова: «SCHOLA HOGVARTENSIS ARTIUM MAGICARUM ET FASCINATIONUS» [7] (лат.) «Школа чародейства и волшебства Хогвартс». .

Когда голоса стихли, Джеймс резко откинулся к стене. Не было никаким сомнений в этом. Так или иначе, похоже, что он был отброшен во времени к основанию Хогвартса. Он стоял в старой ротонде, скрывающийся под неповрежденной статуей основателей, а сами основатели шли в свете заката тысячелетней давности. Но что поразило Джеймса, как самое абсурдное из всего, что было: Эшли Дун была права в тот день на Истории магии.

Джеймс и был призраком в тени от постамента.

Джеймс подождал, пока гоблины не закончили вручную убирать камеру и прочее оборудование, потом они загрузили части на тележку и повезли ее дальше, все время переговариваясь между собой на странном гоблинском языке. Когда же они закончились, и ротонда [8] Ротонда (от лат. rotundus – круглый) – большое круглое строение, напоминающее беседку, но только из камня, обычно с колоннами. опустела, Джеймс выпрыгнул из своего убежища. Он всмотрелся в зеркало в серебряной раме, задаваясь вопросом, зачем кому–то вешать зеркало позади статуи. Зеркало показало просто темные задние стороны статуй и собственное лицо Джеймса с довольно безумными глазами. Его очки были перекошены. Он снял их и положил в карман пижамы. На мгновение он ужасно запаниковал.

Зеркальная дверь закрылась! Как ему тогда вернуться? Но когда он коснулся рукой поверхности зеркального стекла, отражение изменилось. Кабинет Мерлина возник в отражении, как будто вызванный прикосновением Джеймса. Свечи были зажжены, и Мерлин восседал за своим столом спиной к Зеркалу. Он поворачивал страницы в Книге Заклятий. Казалось, он ощутил пристальный взгляд Джеймса, поскольку внезапно повернул голову, внимательно всматриваясь назад в Зеркало. Джеймс отпрянул в сторону, прижимаясь к каменной стене рядом с зеркалом. На мгновение его пальцы оторвались от поверхности зеркала, и отражение сразу изменилось назад на нормальное; кабинет директора школы мигнул вдалеке, замененный отражением огромной статуи и ротонды.

Джеймс облегченно вздохнул. Все, что он должен был сделать – это подождать, пока Мерлин снова не покинет свой кабинет. Тогда Джеймс сможет просто коснуться зеркала с этой стороны и пожелать вернуться в его собственное время. Он надеялся, что его вернут назад через Черту Времени. Как только он возвратится, то должен будет во что бы то ни стало избежать обнаружения в кабинете директора школы, но эту проблему он решит тогда, когда придет время. Сейчас же Джеймс спокойно сидел на корточках позади основания статуи, прислонившись к стене.

Наконец Джеймс немного успокоился и стал замечать шумы и чувствовать запахи этой древней версии Хогвартса. Сама ротонда была пуста, но остальная часть замка походила на живой улей. Голоса отзывались эхом, накладываясь и превращаясь в деловитый гул. Доносились шаги и даже грохот копыт по камню. Лязг и шипение масла наводили на мысль, что неподалеку располагается кухня.

Запахи были смешанным попурри [9] Попурри (фр. pot-pourri, мешанина) – музыкальная инструментальная пьеса, составленная из популярных мотивов других сочинений. тушеного мяса и вспаханной земли, опилок и навоза. Джеймсу стало любопытно. Если он так и так должен был ждать, то почему бы немного не исследовать оригинальный Хогвартс? Роуз, вероятно, прибьет его, если он не воспользуется этой возможностью. Джеймс взобрался наверх и выглянул между огромных ног статуи Пенелопы Пуффендуй. Ротонда была пуста.

Джеймс осторожно выполз из–за статуи и пересек помещение. Оно была таким же, как и в старой ротонде в Хогвартсе, которую он знал, за исключением того, что здесь все было не так старо; каждый кирпич в стене был прямым и с острыми краями, отлично помещаясь на своем месте. Под аркой Джеймс обернулся и посмотрел на статую. Он часто задавался вопросом, на что они были похожи прежде, чем это были сломаны. Каждая из каменных фигур основателей была примерно шесть метров высотой, все они улыбались за исключением статуи Салазара Слизерина, который, как казалось, скорее, ухмылялся, прищурив глаза. На стене позади них, над зеркалом в серебряной раме висел гигантский герб Хогвартса, сделанный из древесины и ярко раскрашенный. Он выглядел весьма внушительно.

– Эй, мальчик! – вдруг раздался громкий голос поблизости. Джеймс так резко подскочил, что чуть не упал на пол.

Человек в длинном плаще, отороченном мехом, стоял в арке входа в ротонду. Его густые брови сошлись на переносице, яркие глубоко посаженные глаза горели. Он держал узду королевско–белой лошади:

– Отведи вьючную лошадь в конюшню и скажи твоему лорду, что его гости прибыли. Я же отправлюсь в свои покои, раз уж никто не позаботился меня встретить.

Джеймс был сбит с толку. Не зная, что делать, он подошел к человеку и нерешительно взялся за вожжи. Человек подозрительно посмотрел на его сверху вниз и Джеймс вспомнил, что по–прежнему одет в полосатую бело–синюю пижаму.

– Не моего коня, мальчик, – зарычал человек. – Никто не смеет трогать это животное кроме меня. Твоя работа – вон та вьючная лошадь.

Он указал за арку на огромную кобылу, нагруженную тяжелыми вьюками. Она была запряжена в телегу с массивными деревянными колесами. Человек склонился к Джеймсу угрожающе.

– Ты конюх или шут? Что это за манеры?

– Э–э, извините, сэр. Нет проблем, – пробормотал Джеймс. – Я справлюсь с вашей лошадью, э–э, Сир. Мастер. Э–э, Ваше Высочество.

Лицо человека внезапно расплылось в зубастой усмешке, как будто он облизнулся в предвкушении, подумал Джеймс.