Екатерина Шашкова - Тропы Междумирья

До этого я местных язычников встречала всего один раз, и были они больше похожи на сектантов, причём свихнувшихся на магии. Гордо называли себя Орден поклонников Старых Богов и творили чёрт знает что. Ну и ещё эльфы верили во что‑то своё, но подробностей нам в академии не преподавали, она вообще была заведением совершенно светским.

Так что в вопросах местной религии я до сих пор плавала. А тут такая возможность для просвещения.

— Я не только в старых, я во всех верю! — охотно рассказал гигант. — Никак в толк не возьму, с чего святоши решили, что если один сильный пришёл, то остальные сразу уйти должны. Они ж испокон веку в наших землях жили. С чего им уходить‑то? И куда? Я так думаю, до сих пор гуляют где‑то неподалёку да смеются над нами.

— Прямо‑таки сами гуляют? — удивился караульный, опередив меня.

— Сами, да не совсем. Бабка говорила… Она умная была, бабка моя. Настоящая ведьма. За то и сожгли, упокой Хранитель её косточки. Ну так вот, она говорила, что сами боги к нам не сходят, слишком велики они для нашего мира. Но дарят некоторым людей при рождении толику своей силы. И люди эти вроде ничем от других не отличаются, той же жизнью живут, только знают больше, да умения у них есть особые. И могут они богов слышать, волю их исполнять, да до них наши мольбы доносить. И числом их всегда четверо, как и богов. Как только один помрёт, так ему на смену сразу другой рождается.

Рассказывал громила красиво. При этом не убеждал, не уговаривал окружающих разделить его веру, а словно легенду вслух зачитывал. Я и слушала как легенду, не особо примеряя на реальность. В богов я, честно говоря, не верила ни в каких: ни в старых, ни в новых, ни в этом мире, ни в каком другом.

Но всё равно любопытно было послушать. Тем более, что никто, похоже, не собирался немедленно писать в город кляузу на проклятых вероотступников. Здешним ребятам было совершенно наплевать, какой ты веры и владеешь ли магией. Да и на уши мои никто кроме самого Дамира косо не смотрел. Это было внезапно и непривычно, но крайне приятно.

— А символ их прежде был точно такой, как священники новому богу нарисовали — крест, значит, — продолжал тем временем гигант. — Потому и четыре конца у него, что богов старых четверо. Первый — это Разящий, что заведует войнами, и искать его посланника надо там, где мечи звенят да кровь рекой. Есть также Музыкант, что за мирную жизнь отвечает, за семейный достаток да за сытный обед, рядом с его посланником нет места грусти и печали. Ещё Праматерь есть. Эльфы её Лесной матерью величают, но то неправда, не лесная она, а всеобщая. Без её ведома ни одно существо в мире не родится, и ведомы её посланнику многие тайны природы, ибо она есть воплощение самой жизни. А последний — это Хранитель. Он сторожит врата в царство мёртвых и в назначенный час провожает туда смертных. Раньше, говорят, не только провожал, но и порой и выпроваживал. Редко, но бывало. Но давно уже о таком никто не слышал.

— А его посланника как узнать? — заинтересовалась я. Есть боги или нет — не так уж и важно. А вот подробностей про местную загробную жизнь хотелось. Мало ли что…

— Его посланника, говорят, сложнее всего найти. Таится он от людей. И то правда: сложно, небось, не таиться, если видишь, когда у кого жизнь оборвётся. Так и совсем затворником сделаться недолго.

— Но если его найти, он может человека выпустить из царства мёртвых?

Гигант задумался. Видимо, припоминал бабкины рассказы. Или тут же, на месте, их выдумывал.

— Сам‑то нет, пожалуй, не сможет. Бога своего спросит, это Хранителя, значит. А уж согласится тот или нет — как угадать? Но неужели ты, княжна, задумала кого с той стороны врат вернуть?

— Нет, конечно, — поспешно отмахнулась я.

— Ну и верно. Нечего такими глупостями голову забивать.

— Сам же и забиваешь, — хмыкнул разговорчивый караульный. — Вы, княжна, ему не верьте. Если кто умер, лучше в храм сходите да помолитесь, а не байки чужие слушайте. Мало того, что враньё, так ещё и опасное.

Ничего опасного я в истории о богах не видела. Разве что перспективу сгореть на костре, если инквизиция узнает про такие крамольные разговоры. Но для этого надо, чтоб кто‑то ей рассказал. А воякам с перевала я почему‑то верила.

— Может, ещё что узнать хочешь? — прозорливо спросил здоровяк.

— Ага. Зовут‑то вас как?

— Ты это выканье‑то прекрати. У нас здесь по — простому, все свои.

— Да вроде неловко как‑то.

— Чего же тут неловкого, если я сам предложил? А если хочешь этих ваших дворянских вежливых расшаркиваний да правил приличия, так ты и по происхождению старше меня, и по званию. У меня‑то ни того не другого вовсе нет. Да и имени, считай, не осталось. Здесь Тихоней кличут, и ты так зови. Договорились?

Я кивнула. Тихоня — так Тихоня. Интересно, кто его так прозвал‑то? И за что? Уж тихим‑то громила точно не был. Да и слишком громким тоже. Большим он был. Возвышался, как скала, а при разговоре приходилось настолько задирать голову, что у меня начала уставать шея.

— А скажите, после того, как мы тут с эльфами прошли, вы меч случайно не находили? Где‑то там, — я кивнула в сторону ворот.

— Да нам как‑то не до чужих мечей было, свои бы не потерять. Как горы затряслись — тут всё ходуном ходило. Думали, до рассвета не доживём. Но нет, пронесло. В лагерь разве что мелкие камушки попадали, а вот с эльфийской стороны… Да чего описывать, лучше сама глянь.

И я глянула.

Ворота ради меня, конечно, отпирать никто не стал. Пришлось вскарабкаться по стене и разглядывать пейзаж оттуда. А он заметно изменился. Раньше здесь была ровная и широкая дорога. Сейчас же почти всё пространство за стеной было завалено булыжниками разных размеров. Кое — где между ними змеились трещины. Самая глубокая проходила как — раз в том месте, откуда Хейнар творил свое суровое заклинание. Меч должен был остаться неподалёку. Только бы никуда не провалился…

— Ваша работа? — спросил всё тот же разговорчивый караульный. В отличие от Тихони, он высокородной княжне айр Муллен 'тыкать' не спешил.

— Нет, один из эльфов постарался. Я так не умею. И что вы теперь делать будете?

— Да пока вроде наш сказал не трогать. Если б до войны дело было, то уже всё расчистили бы, а сейчас… чего стараться‑то? Видать, сама природа нам решила дополнительную стенку поставить.

На стенку завал, конечно, не тянул, но застопорить проход чужих войск вполне мог. Да и беззвучно прокрасться ночью по таким валунам было вряд ли возможно. Зато ногу в темноте сломать — раз плюнуть.

А ведь если хочу свой меч обратно, то мне придётся туда залезть. Не думаю, что Дамир отправит своих людей искать оружие, потерянное какой‑то остроухой девчонкой. Пусть даже эта девчонка — дочка 'стоящего мужика' Муллена.