Джордж Локхард - Тени и пыль

Движение подъемника было очень медленным и плавным, запустить моторы удалось лишь частично — управляющая электроника сгорела при импульсе. Чтобы достичь вершины шахты, колоссальному лифту потребовалось почти три часа. Узники вели себя достаточно тихо, видимо, не до конца верили в близость свободы, а измученная Фокси мирно спала. Ей даже удалось неплохо выспаться.

Когда платформа, наконец, с лязгом остановилась, из груди тысяч пленников разом вырвался облегченный вздох. Поднятый им ветер выбил последние окна под потолком сортировочного зала. Звон заставил Фокси проснуться, она сладко потянулась, не понимая, где находится. Красный волк грустно смотрел на летунью.

— Линг? — недоверчиво спросила сонная Фокси, но тут же все вспомнила и прикусила язык. Синтет легонько покачал головой.

— Вы решили звать меня Энгом. Но если вам больше нравится имя «Линг», я не вижу препят…

— Нет! — Фокси содрогнулась и невольно коснулась крылом медальона. Опустила голову, сглотнула. — Пусть будет Энг. Хорошо? Зверь печально улыбнулся.

— Как скажете.

Встряхнувшись, летунья расправила крылья и по спирали набрала высоту. Теперь на нее смотрели почти все бывшие узники.

— Друзья! — крикнула летучая мышка. — Вы свободны! Бегите в леса садовой зоны, там много пищи! И ничего не бойтесь; хозяева не зря старались подавить вашу тягу друг к другу, им хорошо известно: вместе, мы сила!!! Последние слова утонули в шквале радостных воплей. Фокси терпеливо ждала, пока шум утихнет.

— Прежде, чем разбежаться, послушайте важное объявление! — крикнула она что было сил. — Пусть каждый, кто меня слышит, передаст соседу: нужны синтеты, умеющие работать с компьютерами менталлов! Срочно нужны! Хоть один!

Живой «ковер» из зверей шевелился, дышал, шумел. На зов долго никто не откликался, и у Фокси екнуло сердце. Но вот, в дальнем конце платформы возникло оживление: небольшое, гибкое существо взвилось над толпой и всего за пару прыжков оказалось рядом с красным волком. Фокси спикировала на голову к Энгу.

— Вот это да… — прошептала она, во все глаза уставившись на гостя.

Смотреть и правда было, на что; Фокси еще не встречала полноценных, 100-процентых синтетов, которые уже почти ничем не напоминали предковую животную форму. В данном случае, незнакомец отдаленно походил на рисунки египетского бога Анубиса — если б у того все тело покрывала ярко-желтая шерсть с пурпурными пятнами и имелось две пары тонких, длинных рук с восемью пальцами на каждой. Размерами зверек не превосходил кошку, его роскошный пушистый хвост с поперечными полосами мог принадлежать лемуру и еноту одновременно, а мордочка очень напоминала лисью, только с огромными треугольными ушами, как у самой Фокси. Еще одна особенность существа стала заметна не сразу: большие и красивые голубые глаза не имели век, густые ресницы росли прямо из шерсти. Летучая мышка содрогнулась, догадавшись, зачем это было сделано: синтет попросту не мог закрывать глаза. Казалось, он пожирает взглядом все, на что смотрит.

— Я рейнджер Фоксглав, — представилась летунья. — Мне срочно нужен помощник, знакомый с компьютерами менталлов! Синтет склонил голову набок, не сводя с Фокси немигающих глаз.

— Что я с этого получу? — поинтересовался он хриплым низким голосом. Летучая мышка слегка опешила.

— А-а-а… Свободу!

— Свободой сыт не будешь, — заметил синтет. — Бывай. Он развернулся, но Фокси взмахнула крыльями и опустилась перед ним на пол, загораживая путь.

— Стой! Я же спасла вас из утилизатора, неужели откажешь помочь?!

— Я синтет, — усмехнулся шестилапый лемуроенотолис. — Откуда во мне взяться совести? Фокси нахмурилась.

— Но ты погибнешь, все погибнут, если я не успею. Логика вам знакома, разве нет?

— Значит, за помощь я получу дополнительное время функционирования? — уточнил зверь. Летунья обрадовано закивала.

— Точно!

— Не интересует, — отрезал синтет. Растерянная Фокси моргнула.

— Тогда что интересует? Зверь задумчиво почесал за обоими ушами одновременно.

— Ничего, — ответил он безразлично. — Я брак.

— А меня зовут Фокси, очень приятно… — летунья запнулась. — Постой. Брак? Это имя? Синтет рассмеялся. Вместо него ответил красный волк:

— Он бракованный экземпляр. Иначе, такая новая модель в утилизатор бы не попала.

— Да нет, пусть будет имя, — хохотнул лемуроенотолис. — А что? Брак, хорошо звучит! Летучая мышка с сомнением прищурила глазки.

— Что-то ты не похож на синтета…

— В яблочко, — зверь кивнул. — Потому и забраковали. Полетел ингибитор. Все, кроме Фокси, разом отшатнулись, красный волк даже попятился, широко раскрыв глаза. Летунья с тревогой оглянулась:

— В чем дело?

— Сломан ингибитор! — прошептал один из синтетов в толпе.

— Почему его сразу не деактивировали?!

— Как можно держать ЭТО в одной камере с нами?! Фокси гневно топнула лапкой:

— Что за ингибитор?!

— Мелочь, — пояснил Брак. — То, что отличает всех нас от природных. Летунья обернулась к Энгу. Тот сглотнул.

— Ингибитор не дает нам убивать, — выдавил красный волк. — Синтеты не могут причинять вреда хозяевам и природным…

— А я могу, — усмехнулся Брак. Присев на хвост, он небрежно скрестил на груди четыре верхние лапы. — Еще как могу, старикан.

— Чудовище! — с легкой дрожью отозвался Энг. — Деактивируй себя немедленно!

— Обойдусь как-нибудь, — зло ответил синтет. Его немигающие голубые глаза обратились к удивленной Фокси. — Ну? Разговор окончен, или урод вроде меня тебе еще интересен? Летучая мышка помедлила.

— Знаешь, Брак… — сказала она после долгого молчания. — Видимо, ты не понимаешь. Они, — Фокси обвела крылом молчаливую толпу, — Считают тебя чудовищем, но, в действительности, они просто слабее. Их удерживает от преступлений какой-то «ингибитор» в голове, а ты свободен. Летунья пожала крыльями.

— Не знаю, как вам, я мне кажется — куда достойнее держать себя в узде силой воли, чем гордиться уздечкой, что вам надели хозяева. Брак с легким удивлением кивнул.

— Хорошо сказано, зверушка. Ты первая, кто понял.

— Не первая, — Фокси улыбнулась. — И не последняя. Брак, помоги мне, и обещаю — тебе вновь станет интересно жить. Она крепко зажмурилась.

— Нет ничего важнее спасения жизней… — тихо сказала летучая мышь. — Это лучшее на свете занятие. Я раньше не понимала, мне казалось — быть спасателем значит просто интересную работу, приключения, дружбу с замечательными существами. Все это так, и в то же время — лишь малая доля истины. Главное… — Фокси глубоко вдохнула, — …самое главное, знать, что с твоей помощью смерть еще разок проиграла. Шестилапый лемуроенотолис помолчал, раздумывая над словами летуньи.