Стивен Дональдсон - Презрение Лорда [ Проклятие Лорда, Проклятие лорда Фаула]

— Вам известно, что это за цвета? Голубой — это цвет Высокого Лорда Фел, знамя Лордов. Оно символизирует их клятву и преданность народам Страны. А красный — это знак опасности, угрожающей нам в настоящее время. Он будет развеваться там до тех пор, пока сохраняется опасность.

Кавинант кивнул, не отводя взгляда от Колыбели. Но через мгновение он перенес внимание на вход в Ревлстон. Тот был похож на пещеру, уходящую прямо в гору, только внутри виднелся солнечный свет.

Над воротами стояли на страже трое часовых, расположившись равномерно по всей длине свода арки. Их внешность привлекла внимание Кавинанта; они были похожи на всадников боевой Стражи. По росту и телосложению они походили больше на жителей Подкаменья, но лица у них были плоские и смуглые, кудрявые волосы коротко подстрижены. Их одежда состояла из коротких туник цвета охры, перетянутых голубыми поясами, а руки и ноги были обнажены. Просто стоя на своде арки, безоружные, они держались с удивительным достоинством и в то же время были настороже; казалось, они готовы вступить в бой по первому же подозрению.

Когда до ворот оставалось не так уж далеко, Кваан крикнул часовому:

— Эй, первый знак Тьювор! Как же вышло так, что Страже Крови пришлось встречать гостей?

Главный среди часовых ответил на языке, казавшимся чужим, неуклюжим, словно говоривший привык говорить на наречии, абсолютно чуждом языку Страны.

— Гиганты и посланники вместе прибыли в колыбель.

— Ну что же, Стража Крови, — отозвался Кваан уже дружелюбным тоном, — исполняйте свои обязанности. Гигант — это Соленое Сердце Преследующий Море, посланник из Сирича в Совет Лордов. А этот человек тоже посланник, Томас Кавинант Неверующий и чужеземец в Стране. Готовы ли для них места?

— Распоряжения отданы. Баннор и Корик ждут. Кваан сделал знак рукой, что он все понял, и вместе со своими воинами въехал в каменные ворота Колыбели Лордов.

Оказавшись между каменными челюстями, Кавинант покрепче сжал в левой руке свой посох. Вход напоминал туннель, проложенный под башней и выходящий на открытый двор между башней и главной Колыбелью, и туннель освещался только тусклым отраженным солнечным светом. В камне не было ни окон, ни дверей. Единственными отверстиями служили бойницы прямо над головой, проделанные, видимо, для каких-то оборонительных целей. Стук лошадиных копыт эхом отдавался от гладких каменных стен, наполняя туннель словно отголоском войны, и даже легкое постукивание посоха Кавинанта звенело вокруг, словно его собственные тени следовали за ним по пятам вдоль горла Колыбели, отстав на шаг.

Затем йомен выехал на залитый солнцем двор. Здесь природный камень был выдолблен до уровня входа так, что между двумя высокими отвесными стенами образовалось пространство шириной почти с башню. Двор был плоским и вымощен плитами, но в центре его находился широкий участок земли, из которого рос старый золотень, а по бокам этого седого дерева сверкали два маленьких фонтана. С противоположной стороны было еще несколько каменных ворот, подобных тем, которые находились в основании башни, и они тоже были открыты. Это был единственный вход в Колыбель на уровне земли, но над двором через равные интервалы деревянные мостки опоясывали открытое пространство от башни до зубчатых выступов на внутренней поверхности Колыбели. Вдобавок две двери с каждой стороны туннеля обеспечивали доступ к башне.

Кавинант взглянул вверх, туда, куда уходили стены главной Колыбели. Тени лежали на южной и восточной стенах двора, но верхняя их часть все еще сверкала в полном блеске полуденного солнца, и с того места, где стоял Кавинант, Ревлстон казался достаточно высоким, чтобы служить основанием для небес. На мгновение благоговение, охватившее Кавинанта, заставило его пожелать, чтобы он подобно Преследующему Море — наследнику Колыбели Лордов — каким-то образом мог претендовать на великолепие этого сооружения. Ему хотелось быть принадлежностью этого места. Но как только первоначальный удар, нанесенный ему Ревлстоном, миновал, Кавинант начал сопротивляться возникшему желанию. Это был всего лишь еще один соблазн, а он уже и так утратил слишком большую долю своей хрупкой, столь необходимой независимости. Он подавил благоговение, нахмурившись как можно сильнее, и прижал рукой кольцо. То, что оно теперь было спрятано, придавало ему решимости.

Была всего лишь одна надежда, которую он мог себе представить, единственное решение его парадоксальной позиции. Пока он держал кольцо спрятанным, он мог доставить послание Лордам, удовлетворить насущную потребность в беспрерывном движении и избежать опасных неожиданностей, требований силы, которой он не обладал. Преследующий Море и Этьеран тоже, быть может, непроизвольно дали ему определенную свободу выбора. Теперь он, возможно, смог бы сохранить себя, если ему удастся избежать дальнейших соблазнов и если Гигант раскрыл его секреты.

— Преследующий Море, — начал было он, но потом остановился. К нему и Гиганту приближались двое мужчин из главной Колыбели. Люди были похожи на часовых над воротами. По их плоским непроницаемым лицам невозможно было определить возраст, словно их отношения со временем были в некоторой степени двухвалентности, и от них исходило такое ощущение твердости в ответ на взгляд Кавинанта, что его внимание отвлеклось от Гиганта. Они пересекли двор с таким спокойствием, словно являлись воплощением скалы. Один из них приветствовал Преследующего Море, а другой направился к Кавинанту.

Подойдя к нему, он отвесил легкий поклон и сказал:

— Я — Баннор из Стражи Крови. Мне поручено опекать вас. Я провожу в приготовленные для вас апартаменты. — Речь его тоже была неловкой, словно язык не мог приспособиться к диалекту Страны, но в его тоне Кавинант уловил некоторую резкость, прозвучавшую, как недоверие.

Это обстоятельство, а также суровая внушительная внешность Стража Крови сразу заставили Кавинанта почувствовать себя не в своей тарелке. Он посмотрел в сторону Гиганта, увидел, как тот отдает Стражу Крови салют, полный уважения и старой дружбы.

— Привет, Корик! — сказал Преследующий Море. — Отдаю честь Стражу Крови и передаю ему заверения в преданности от Гигантов Сирича. В эти трудные времена мы горды назвать Стражу Крови в числе своих друзей.

Корик бесстрастно ответил:

— Мы — Стражи Крови. Апартаменты для вас уже готовы, чтобы вы могли отдохнуть. Идемте.

Преследующий Море улыбнулся.

— Хорошо. Я очень устал, друг мой.

С этими словами он вместе с Кориком отправился к воротам.

Кавинант пошел было за ним, но Баннор преградил ему путь сильной рукой.