Мария Крайнова - Фениксова песнь (СИ)

Он потянулся ко мне язычком зеленого пламени. Живой, настоящий, способный заменить душу. И я понял, что скучал по магии. Скучал, как порой скучают по друзьям, воспринимая ее как нечто большее, чем обычную безликую силу.

Я поднял руку, осторожно вывел в воздухе гексаграмму. Она светилась изнутри, как призрак, только ее свет исходил не от остатков жизни, а от эманаций смерти, щедро разлитых по мертвому городу. Медленно обводя фигуру в круг, я начал читать заклинание, и мое сердце билось все быстрее. Я чувствовал, как вместе с рисунком в наш мир приходит часть мира потустороннего. И чем дольше я говорил, тем яснее звучал знакомый напев, эхом отдаваясь в ушах и застилая глаза туманом.

Когда края круга соприкоснулись друг с другом, на руины крепости легла тень. Солнце продолжало сиять в небе, но было бесконечно далеко. Оно боялось магии смерти, боялось, как почти любое существо. И поэтому не вмешивалось.

Закончив фигуру, я мысленно потянулся к ближайшей могиле. Задумался. Может, стоит поднять нескольких зомби, чтобы уж точно не прогадать? Мысль неплохая, но энергии уйдет многовато. Ладно, ограничимся пока одним, а потом, если что, призовем на помощь Шаира.

В избранной мною яме покоилась женщина. Еще молодая, погибшая из-за болезни. Пришлось прощупывать ее суть, выясняя, не станет ли это угрозой для живых. Только убедившись в этом, я пробормотал:

- Именем Жизни, Смерти и Белого Огня, горящего в мертвом сердце, именем Белых Цветов и Красной Крови, именем Твоим и Ее, встань, пробудись, открой свои глаза, ибо смотрят на тебя очертания Белого Круга...

Я старался, чтобы мой голос звучал как можно убедительнее. Зомби, вынужденные пробудить свой разум, могут обезуметь и разорвать самих себя, стоит только потерять над ними контроль. Белый Огонь, Огонь мира мертвых, дарит им спасительное спокойствие, но жажда крови никуда не девается. Поэтому некромантам приходится идти на жертвы. Я не жалуюсь, нам вообще всегда приходится, и хорошо, что платой является всего лишь кровь. Это куда лучше, чем продать свою душу высшему демону, как сделал злосчастный Зарат Ладор.

Я вытащил агшел из ножен и коротко полоснул по своему запястью. Закрыл глаза. Мертвая женщина, наоборот, открыла - и сразу почувствовала запах живой крови. Только сейчас для нее это была не тупая жажда, а необходимость, и она осознавала то, что этим я плачу ей за то, что поднял ее из могилы днем и осмелился ей приказывать. Я с удивлением понял, что она испытывает нечто сродни обиде - женщина знала, что все равно не может ослушаться, и плата кровью является только формальностью. Или подачкой.

Я видел мир глазами зомби, и этот мир ничем не отличался от того, каким его видел я. Женщина одним нечеловеческим прыжком выбралась из могилы, гордо выпрямилась и направилась к нам. Повелители не представляли для нее никакого интереса. Удивление вызвала только смутная тень Града, который, похоже, чувствовал в трупе отчасти живую сущность. Но больше всего женщину притягивал я - или, вернее, запах моей крови. Она подошла и остановилась по ту сторону Круга. Я осторожно, плавно и медленно протянул свою руку сквозь гексаграмму - и разрезанное запястье похолодило дуновение потустороннего мира. Наконец моя рука оказалась рядом с мертвой женщиной, и она, склонившись над раной, так нежно прикоснулась к ней губами, будто хотела поцеловать.

Только после этого я решился открыть глаза.

Ведьмин Круг полыхал, и его пламя, ослепительно белое, окутывало мой локоть. Лица зомби я не видел - только отчасти сохранившиеся волосы на затылке, испещренном длинными царапинами. Женщина пила мою кровь, но я этого не чувствовал - рука, протянутая сквозь магическую фигуру, будто перестала существовать.

Когда женщина подняла голову, Круг начал медленно гаснуть, пока не исчез совсем. Я стоял, и передо мной не было ничего, что могло бы меня защитить. Желание выхватить меч было столь сильным, что я обхватил запястье правой руки пальцами левой - и почувствовал резкую боль, сковавшую левую руку до локтя. Но не скривился, не поморщился. Смог сдержаться и сделать вид, что меня ничего не беспокоит.

Лицо мертвой женщины нельзя было назвать лицом. Человеческими в нем остались только глаза - красивого незабудкового цвета. Челюсть обнажалась под висящей лохмотьями плотью, а нос заменял темный провал, в котором медленно извивался толстый белый червь.

- Ш-што ты... хош-ш-шешь? - прошипела зомби, и я почувствовал волну злости, окатившую ее с головы до ног. Она хотела наброситься на меня, но не могла, потому что я заплатил.

- В этой крепости, - я правой рукой указал на руины, - Был сильный артефакт. Амулет, сдерживающий демонов. Ты видела его? Знаешь о нем?

- С-с-снаю, - согласилась женщина. - Он ос-с-стался там. Вниз-з-су. В подз-з-семелье. Мы хотели украс-с-сть, хотели выброс-с-сить, унес-с-сти туда, где он не меш-ш-шал бы нам, не з-з-саставлял чувс-с-ствовать... Но он не поз-з-сволил. Пр-р-рогнал. С-с-сказал, ш-ш-што мы не долж-ш-шны больш-ш-ше пр-р-риходить к этим... р-р-развалинам.

- Кто сказал? - насторожился я.

- Тот, кто ж-ш-шивет в подз-з-семелье.

Я растерянно оглянулся на повелителей. Те стояли, как статуи, и не сводили глаз то ли с меня, то ли с зомби. Было видно, что задавать вопросы они сейчас не способны. Поэтому я снова отвернулся и обратился к женщине:

- Ты можешь показать мне, где находится вход?

Она кивнула, протянула мне руку. Пришлось взяться за ее мягкую ладонь и снова сдержать эмоции. Я боялся, что плоть слезет с ее пальцев и останется на моих, но поделать ничего не мог.

Женщина повела меня прямо к повелителям. Они расступились, и мы прошли мимо, будто провожаемые странным почетом. Зомби шагала ровно, твердо. Магия давала ее рассыпающемуся телу такие силы, о которых люди и мечтать не могли. Небывалая сила, скорость, слух... Однако женщина видела в этом только проклятие и ненавидела его всей своей сутью. Она пыталась ему противиться, но не могла. И за это ненавидела уже себя.

Мы дошли до места, где руины обрывались, и зомби указала вниз, себе под ноги. Я отвлекся от ее чувств и с удивлением обнаружил круглую дыру, по краям которой вилась винтовая лестница. Некоторых ступеней не хватало, а внизу вообще было темно, хоть глаз выколи.

"Ну мы и идиоты", - подумал я. А вслух сказал:

- Большое тебе спасибо. Теперь ты можешь отправляться спать.

- Я вс-с-се равно с-с-скоро прос-с-снусь, - ответила женщина, отпуская мою ладонь. Отвернувшись, она побрела обратно по руинам. Повелители проводили ее немного отстраненными взглядами, а потом по одному, пошатываясь, как в трансе, подошли ко мне. Тинхарт заглянул в дыру, опустил одну ногу на ступеньку. Убедившись, что она держит его вес, он встал на нее полностью и почесал затылок.