Александра Плен - Голос

Старший брат Ноа с женой. Генрих и Роберта. Будущий наследник, после отца. Им даже было позволено родить двух детей. Племянник и племянница Ноа находились здесь же, с няней. Их привезли на Рождество из частной школы. Генрих почти искренне улыбнулся Риве, следом пожал руку младшему непутевому братцу со словами "Давно не виделись". Ноа ответил: "Ты же меня знаешь. Я на месте не сижу, в отличие от тебя". Роберта украдкой разглядывала платье Ривы, в глазах мелькали восхищение и зависть.

— А как зовут ваших детей? — поинтересовалась девушка у нее. Роберта повернулась к мужу.

— Кристофф и Анжелика, — ответил Генрих. — Но вы вряд ли успеете познакомиться с ними поближе, завтра они улетают обратно в школу.

— Неужели нельзя устроить им каникулы в честь Рождества? — ахнула Рива.

— Режим превыше всего, — Генрих пожал плечами.

Пригласили за стол. Увидев бесконечный ряд столовых приборов, лежащих на скатерти возле тарелки, Рива слегка запаниковала. Ее никто не учил разбираться во всех этих премудростях. Ее образование действительно оставляло желать лучшего. Общеобразовательная школа в бедном квартале, вечерние курсы вокала… И, пожалуй, все.

"Будь что будет. Я вижу этих людей в первый и последний раз", — решила девушка и смело подошла к месту, над которым висела прозрачная надпись "Ривальдина".

За столом говорили о политике, погоде и новых выборах в парламент. В этот раз голосование будет проходить по новому принципу, с учетом степени планет. Майер Ганновер все-таки сумел добиться принятия закона.

— Как он смог убедить Совет, — рассуждал Дарий, — не понимаю. Когда я разговаривал с Питерсоном, тот утверждал, что почти три четверти сенаторов настроены категорически против законопроекта. Тем не менее "за" проголосовало более восьмидесяти процентов.

— Мне всегда нравился молодой Ганновер, — отозвался мистер Оун, сидящий во главе стола. — Он умеет убеждать.

— Но за одно слушание? — парировал Дарий, пожимая плечами. — Это невозможно. Я помню, когда я еще был в Совете, для принятия одного закона требовались многие месяцы дебатов.

— Зря ты ушел из политики, — с укоризной произнес его отец, — у тебя были огромные шансы занять пост Председателя.

Рива уважительно глянула на свекра. Оказывается, он когда-то заседал в Совете Федераций!

— Никаких шансов у меня не было, — холодно возразил Дарий. — Что-что, а свои умения я всегда умел оценивать объективно и беспристрастно.

— Жаль, что у Майера заканчивается второй срок на посту Председателя, — вставил Генрих и улыбнулся. — Он столько всего запланировал. Собирается заменить половину состава полиции андроидами. Плюс исследования в области биогенной инженерии. Я слышал, что опыты по выращиванию клонов из пробирки оказались успешными. На планете Лирой даже создано что-то вроде заповедника. Пока это держится в секрете, ведь есть же Омега для тестов…

Генрих кашлянул и виновато сморщился, словно извиняясь перед дамами за неприятные слова.

— Хватит ему и двенадцати лет, — возразил Дарий, — в следующем году я не буду голосовать за него. Пусть не рассчитывает и на спонсорскую поддержку…

— Кто знает, — с конца стола донесся скрипучий голос старейшины, — кто знает… Все бывает в первый раз.

— Ты что, реально думаешь, что Майер сможет пройти на третий срок? — Дарий с недоумением уставился на своего отца. — На моей памяти никто ни разу не избирался на третий. Даже великий Эванс Киджерстин, объединивший три круга планет, был Председателем всего два раза.

Рива с интересом наблюдала за дебатами мужчин. Если Майер действительно ее дядя, то ей хотелось узнать о нем побольше. Ноа не интересовался политикой, поэтому молчал и поглощал ужин, не забывая подливать ей в бокал вино и шепотом подсказывать, каким прибором пользоваться в данный момент. Таким милым Рива давно его не видела. Атмосфера за столом накалялась, мужчины, разделившись на два лагеря, спорили все яростнее. Тут-то хозяйка и решила перевести разговор в другое русло, избрав для этого Риву.

— Ривальдина, — обратилась к ней, мило улыбнувшись, Литиция, — а где живут ваши родители? Расскажите немного о своей семье. Мы о вас так мало знаем.

Девушка внутренне сжалась, но сумела ответить ровным тоном.

— Мои родители — простые рабочие. Мама преподает историю в школе, отец работает в шахте. (Это была биография Марты и ее мужа, она разрешила Риве пользоваться своим именем и ссылаться на семейное родство.) Они и сейчас живут на Серебряном Дожде.

Если родные Ноа и были шокированы плебейским происхождением невестки, то никак не показали своего неприятия. Наоборот, вели себя участливо и необычайно любезно. Она не понимала, что происходит. Почему семья Ноа так резко изменила свое отношение к ней?

— У вас странное имя, — добродушно заметил Дарий, — такое имя нечасто встретишь в простой рабочей семье.

— Вы знаете много рабочих семей? — насмешливо приподняла брови она.

Дарий стушевался, но быстро взял себя в руки.

— И как же нашего младшего сына угораздило встретиться с вами? — улыбнулся он. — Мы никогда не замечали, чтобы он посещал концерты или увлекался историей. На него это не похоже.

Ноа ласково приобнял жену, перехватывая инициативу.

— Все произошло совершенно случайно. Я благодарен судьбе за то, что она свела меня с этой прекрасной, очаровательной, несравненной… — начал он заливаться соловьем.

Рива облегченно выдохнула: теперь можно не переживать, Ноа расскажет все, что нужно.

Ужин подходил к концу. Уже принесли десерт, когда к новой невестке обратился сам старейшина.

— Ривальдина, — Рива обернулась в сторону главы, — Ноа, мы решили, что сделаем вам подарок.

Сердце девушки замерло. Ничего хорошего от семьи Холланд она не ждала. Ноа же заулыбался, придвигаясь ближе. Старик продолжал:

— Мы посовещались и на семейном совете приняли решение вписать в генеалогическое древо нашей семьи вашего отпрыска.

Рива вопросительно приподняла брови и, не зная, как реагировать на это заявление, просто молча сидела и ждала продолжения. Справа улыбался Дарий, Генрих встал, подошел ближе и хлопнул Ноа по плечу, поздравляя.

— Что вы имеете в виду? — поинтересовалась она наконец.

— Нам, дорогая, разрешили завести ребенка, — расшифровал Ноа, нежно целуя ее в щеку.

— Ребенок — это так чудесно! — воскликнула Литиция и добавила, наклонившись к Риве: — Возможно, Ноа остепенится, когда у него будет свой собственный сын.

Риве захотелось взвыть. Значит, они хотят с ее помощью заставить Ноа взяться за ум? А ее кто-нибудь спросил?! Хотя… Для нормальной любящей женщины рождение ребенка — великая ценность. "Только не с Ноа!.." — простонала мысленно.