Admin - Везде светит солнце. Дилогия (СИ)

Положив гребень на столик, Камелия вышла из комнаты, одетая в ночной лёгкий халатик. Ей отвели целый этаж в отстроенном заново и расширенном по площади дворце. Двери вели: в репетиционный зал, в комнаты служанок, прислуживавших только придворной диве, в купальню и огромную гардеробную, а, как ни странно, королю и королеве пришло в голову поселить Даида именно на этом этаже, чтобы, наверное, сочинитель был поближе к своей спасительнице. Комната сочинителя находилась в конце коридора и напоминала коморку Бренлена в бедном районе, когда он жил вместе с родителями в их скромном домике. В комнате поместились только стол и кровать, а окно вообще забыли сделать, так что коморка приобрела законченную форму замкнутого пространства ящика. И в этот ящик проскользнула бесшумно Камелия, разбудив Даида дуновением аромата духов. В тусклом свете свечи сочинитель смотрел на обворожительную молодую женщину и не мог вообразить, зачем понадобился ей среди ночи - не репетировать же.

-Я пришла к тебе,- без тени стеснения, а скорее кокетливо произнесла Камелия, приближаясь к кровати.

-А что-то случилось?- спросил недогадливый Даид.

-Тише, тише,- шепча и вставая на колени на кровати перед лежавшим под одеялом сочинителем, играла Камелия и выражением лица, и длинными волосами в пальцах.

Сказать, что выражение обольщаемого представляло в этот момент не просто испуг, а стопроцентное недоумение - это означало бы не приукрасить краски, ибо так оно и было. Даид походил на школьника, которого должны были вот-вот выпороть, и он страшился этого больше, чем чего бы то ни было ещё.

-Я не нравлюсь тебе?- згрибив губки и тут же хихикнув, спросила Камелия.

-Я...

-Будь моих сегодня ночью и ничего не бойся,- прошептала Камелия и легла рядом. Её жаркие губы целовали Даида то нежно, то страстно, руки ласкали его тело, призывая не думать, не сомневаться и освобождали его желание завладеть телом женщины так же сильно, как она хотела завладеть им.

Гелию, дремавшему в башне в любимом потёртом кресле, мгновенно донесли дворцовые подсмотрщики о страсти, разгоревшейся в каморке сочинителя. Колдун усмехнулся, выслушав эту новость, которая его нисколько не удивила. Находиться рядом с сыном, который предавал его неоднократно, было противно колдуну, но он знал, что женщины могут зачастую заставить страдать мужчину сильнее, чем реальная боль, поэтому и согласился оставить Даида сочинителем для Камелии. Но эти детские игры мало волновали сейчас колдуна, потому что пришло сообщение о том, что город гентагов был испепелён, и это значило, что только Брадо было под силу уничтожить то, что не удалось илларам. Совет илларов уже появлялся перед Гелием, чтобы спросить как действовать им дальше, потому что угроза - плясать под дудочку молодого мага - снова встала в перспективе. Гелий вместе со всеми ожидал появления Брадо в Геране уже третий день, но разбойник не спешил появляться, словно боялся сопротивления или замышлял что-то.

Сосредоточившись лишь на одной проблеме сейчас, Гелий перелистывал книгу с подсказками будущего, но ничего не мог увидеть - страницы упрямо оставались белыми, словно даже магическая сила не могло с уверенностью сказать как будут разворачиваться события.

-Я жду тебя в спальне, а ты всё не идёшь,- подойдя к мужу сзади и обняв руками худые плечи, капризно произнесла королева.- Ты всё листаешь эту книгу...Брось, Брадо не вернётся. А знаешь почему?

-Скажи.

-Потому что теперь этот напыщенный оборванец не уверен в своих силах. Он попался в одну твою ловушку и сомневается, что сможет одолеть твою хитрость в следующий раз. Ну пойдём в кроватку, Полюшка хочет поласкать своего птенчика,- щекоча Гелия, завершила Полия уговоры этими словарными лобызаниями.

-Может быть ты и права, Полюшечка ты моя,- согласился Его Величество, ласково играясь с именем жены безвыразительным выражением лица, словно произносил смертный приговор.

Приказав королевским рыцарям смотреть в оба, а придворным птицам - поднимать шум при малейшем подозрительном шорохе, и доведя до сведения иллара Первея, что он отвечает головой за сладкий и спокойный сон самого Гелия и королевы, супружеская пара уединилась на своём этаже. Первей прозрачной тенью прохаживался мимо двери их спальни, карауля и прислушиваясь не только к звукам, но и к шорохам силовых волн. Глаза старика были опущены, поэтому, когда он вдруг поднял их и посмотрел вперёд в тёмный угол коридора, невольно вздрогнул, заметив движение. Для иллара уже не оставалось загадкой кто прятался в темноте, но лишь на доли секунды он успел задуматься как действовать дальше, и не успел ничего придумать, потому что Брадо прыжком встал перед ним нос к носу.

-Не дрожи, иллар, в тебе же живёт такой сильный рам, а ты сжался, словно я тебя в кулак засунул,- презрительно хмыкнул Брадо.- Ты знаешь почему я вернулся?

-Вернуть себе власть хочешь?- логично предположил иллар.

-Я был слишком терпелив, вот и поплатился. Нет, старик, я не буду вас истреблять, не стану откручивать башку Гелию и его жёнушке. Но скоро вы услышите о Брадо снова - моё имя прогремит. А знаешь почему его будут бояться больше, чем когда я был на вершине столичной власти?

-Боюсь даже представить.

-Потому что злость моя, сила моя, беспощадность моя будет обрушиваться на любого не потому, что я корону напялил на голову, а потому что никто мне не указ. Против меня нельзя будет пойти бунтом, или свергнуть с трона, или отравить зельем. Возмущаться будут под стенами дворца и требовать у короля защиты от меня и моей шайки. Ха, требовать от Гелия пойти против меня армией слабаков, чтобы вернуть покой в Селию. Так вот запомни, иллар Первей, вы будете умолять меня остановиться и даже будете протягивать мне корону в знак покорности, но мне уже не нужны вонючие почести - я сам придумаю для себя правила и почёт будет плясать под мою лелту.

С минуту ещё Первей стоял и тупо смотрел в пустоту, после исчезновения Брадо. Прошли те времена, когда иллары не знали страха, поэтому ещё с пол часа старик собирался с духом, чтобы пойти разбудить Гелия и поведать о разговоре с молодым магом, который прошёл сквозь все и колдовские и илларские ловушки, которыми был защищён дворец, доказав, что для него не существует весомых препятствий. И уж конечно Первей не осмелился предположить, что после разговора с ним Брадо направится не восвояси, а этажом ниже, в комнату Камелии. Когда дверь осторожно открылась и лёгкой походкой придворная дива вошла в свою спальню, Брадо не шелохнулся в кресле и с вожделением наблюдал за грациозными движениями прекрасной молодой женщины. В комнату проникал свет только с улицы, где ночное сияние лиизий играло на ночном небе, и в этом голубоватом переливе Камелия казалась магу ещё более притягательной и желанной. Она кружилась в середине комнаты и улыбалась тем жарким и страстным воспоминаниям, которые ещё не успели осесть в памяти равнодушным осадком прошлого. Прочитать её мысли и увидеть всё то, что произошло в каморке сочинителя, для Брадо не составило большого труда, вернее, вообще никакого труда не составило, поэтому он безжалостно вцепился в обивку кресла и вырвал то, что оказалось в кулаках. От резкого неожиданного звука Камелия вздрогнула и в страхе забилась в угол. Она не видела лица незваного гостя, сидевшего в тени, но как только он встал и вышел на свет, падавший косым лучом из окна, ужас отразился на лице певицы и, казалось, она вот-вот потеряет и голос, и дар речи.