Илона Эндрюс - На страже мира (ЛП)

Люди врезались в меня. Толпа двигалась, и существа пытались внести меня в свой поток. Пойти или не пойти? А что, если Шон был там, пил чай из Аула, его ныне разрушенной планете? Это было бы очень неудобно. Привет, помнишь меня? Я выгнала тебя из моего дома, потому что ты осел, и ты меня поцеловал? Он уехал не просто так. Я не хочу быть чьим-то взрывом из прошлого.

Незнание было хуже, чем любая неловкость. Я пробралась через толпу и вышла через арку. Тщательно организованный магазин встретил меня. Оружие с нечестивыми изогнутыми клинками висели на стенах. Ножи лежали под стеклом. Странная броня висела на манекенах как солдаты на церемонии, рядом с хай-тек оружием в металлических стойках. Большое животное появилось передо мной, его лапы были больше моих рук. Сине- зеленый, с лохматой гривой и ушами, которые доходили до моей груди, он двигался, как хищник. Несмотря на размер, было что-то от люпина в его строении. Он был похож на волка, и если вы увидели его на Земле, вы бы подумали, что он был духом всех волков.

— Привет, Горвар, — поздоровалась я.

Чудовище у моих ног предупреждающе зарычала.

— Кто там? — Из другой комнаты вышел мужчина. Высокий, седой и поджарый, он двигался подобно Шону, с природной легкостью и грацией. Его серебристые волосы спадали на плечи, а в глазах вспыхнули золотистые радужки, когда на него упал свет из дверного проема.

— Здравствуй, Уилмос, — улыбнулась я.

— Ах да, Дина, правильно?

— Да.

— Чем могу помочь?

— Я была рядом и хотела узнать, как там Шон. Не видела его некоторое время. — Надеюсь, это не звучало слишком жалко.

— Он задолжал мне, а я был должен моему другу, — сказал Уилмос. — У него доходный маршрут, а также ваучеры с нескольких досуговых планет, из-за этого на него сильно давили. Ему был нужен хороший человек для обеспечения его безопасности, и я на год дал ему Шона. Для того это тоже был неплохой вариант. Он хотел увидеть величие Вселенной, и он получил тур. Вы хотите, чтоб я ему что-то передал? — Спросил Уилмос. — Я, могу оставить сообщение для него. У меня есть коды судна.

Хм. Я счастливо улыбнулась.

— О чем речь! Это бы было прекрасно.

Уилмос набрал что-то на стекле ближайшего прилавка. Оно потемнело, а в углу появился маленький кружок со светящимися символами.

— Простите, отправить можно лишь текстовое сообщение. Они слишком далеко для видеосвязи. — Он снова набрал что-то на кружке, поворачивая его кончиками пальцев. В низу прямоугольника загорелась английская клавиатура. Мне предстояло отправить межзвездное сообщение.

— Прошу, — сказал он.

Мне нужно было написать что-то, о чем знал только Шон. Так я хотя бы могла выяснить, жив он или мертв. Я набрала «Это Дина. Яблони оправились».

Уилмос коснулся светящегося символа. Сообщения ярко засветилось и исчезло. Секунды тянулись за секундами. Я терпеливо улыбалась.

Высветилось ответное сообщение. «Говорил же тебе, что я не ядовитый».

Шон был жив. Больше никто не знал, что я едва не прибила его метлой за то, что он метил территорию у меня в саду.

— Что-нибудь еще? — спросил Уилмос. Он пытался казаться беспечным, но не сводил с меня пристального взгляда.

— Нет, это все. Премного благодарна.

— В любое время. Я уверен, он посетит нас, когда получит отпуск на берег.

— Мы будем рады ему в любое время, и вам тоже. Идем, Чудовище.

Чудовище рыкнуло на прощание Горвару, и мы вышли из магазина, присоединились к толпе и продолжили идти вниз по улице.

Это не имело никакого смысла. Уилмос создавал и продавал оружие. Некоторые механизмы в его магазине выглядели слишком новыми, чтобы быть антикварными. Он, должно быть, имел много связей у солдат в мире наема… Когда Уилмос признал Шона, он совсем расклеился. Шон был естественным биологическим ребенком двух альфа — оборотней, которые не должны были пережить гибель планеты. Но Шон был сильнее, быстрее и более смертоносным, чем девяносто девять процентов беженцев — оборотней, разбросанных по всей галактике. Уилмос относился к Шону, так, как если бы тот был чудом.

— Вы не удержите чудо на корабле, в качестве охраны. Есть много способов, чтобы увидеть величие Вселенной.

Это все равно, что обнаружить последнего тасманийского волка и продать его какому-то богачу забавы ради. Что-то тут не сходилось.

Уилмос не хотел, чтобы я знала, чем занят Шон. Я не знала почему, и очень хотела это выяснить.

Мне потребовалось почти полчаса, чтобы добраться до места пребывания Острошипа. Владелец магазинов указал мне на дверь, но там было еще три этажа, и я должна была пройти наверх, чтобы попасть на террасу. Острошипы были уединенной расой, гордыми, склонными к драме и к насилию, когда загнаны в угол. Пара из них остались в гостинице моих родителей и пока все шли своей дорогой, они были совершенно сердечны, но если появлялась любая малая проблема, они ставили восклицательные знаки в конце всех своих предложений.

Моя мама не любила иметь с ними дела. Она была очень практичной. Любую проблему могла разложить по полочкам и выяснить, как лучше ее решить. Из того, что я помнила, Острошипы отнюдь не всегда хотели решения своих проблем. Они хотели возможности потрусить когтистыми кулаками в небо, взывая к богам и вести себя так, как будто настал конец света.

Мой отец был великолепен в обращении с ними. До того, как он стал владельцем гостиницы, он был очень хорошим считывателем, отлично умел читать следы и метки, и он умело обращался с нашими самыми трудными гостями. Вскоре они ели из его рук. Я попыталась вспомнить, что он говорил мне об этом. Что это было? Что-то об игре…

Я пересекла террасу к каменному мосту. Мост не имел никаких рельс и был едва двух футов в ширину. С другой стороне мост вливался в узкий балкон с темной деревянной дверью. Глубокие следы, как будто что-то с нечеловеческой силой и острыми, как бритва когтями, атаковали дверь… Я прищурилась. Царапины вписывали фразу, которая повторялась на нескольких языках. НЕ ВХОДИТЬ. Замечательно.

Я наклонилась, и посмотрел под мост на улицу. По меньшей мере, пятьдесят футов до улицы. Если Острошип выпрыгнет из двери и столкнет меня с моста, я умру точно. Я бы стала Диной — блин. Чудовище заскулила.

Я подхватила ее на руки и стала не спеша переходить мост. Я ничего не имела против высоты, но не отказалась бы сейчас от поручня.

Шаг, еще шаг. Я ступила на балкон и постучала. Не успела я постучать второй раз, как дверь распахнулась, и в проеме возник темный силуэт. На меня уставились два горящих белых глаза и рот, полный острых зубов.

Пасть раскрылась и низкий голос проревел:

— Убирайся прочь!

Дверь с лязгом захлопнулась прямо у меня перед носом.