Алина Солнцева - Герои по ту сторону: дебют

Но мера была. Ни один проступок божества не вредил людям напрямую. Да, бывало всякое, порой эхо последствий докатывалось спустя столетия, но чаще всего тому виной были злые силы, порождаемые Дьяволицей. Никто из богов нарочно не вредил людям и не допускал, чтобы с подопечными что-то случалось.

Никто, кроме одного.

— Есть мера, Деланей, — неожиданно для самой себя заговорила богиня войны. — Мы никогда не позволяли себе напрямую причинять вред людям, действием или бездействием. И потому единственным, кого мы посчитали нужным наказать по всей строгости, был Аден. Да, порой мы все перегибали палку, невольно развязывали конфликты, войны, провоцировали стихийные бедствия…

Ведущая битву умолкла. Неожиданно она осознала всё, о чём говорила. Взглянув на улыбающегося Деланея, она поняла, что он знал всё с первых слов.

— Вот видишь, милая, — вкрадчиво сказал он. — На самом деле правил нет и никогда не было. Вернее, были, но именно как рекомендации, иначе вы бы следовали им неукоснительно. То, что сейчас вы иногда действуете как надо, лишь следствие личного опыта. Вы знаете, что если завести ребёнка в мире людей, есть риск лишиться бессмертия, и не заводите лишь потому, что боитесь этого. Вы знаете, что надо присматривать за подопечными, потому что другие будут к вам безжалостны, если вы что-то упустите.

Деланей вышел в центр круга, образованного стоявшими в зале богами, и заулыбался ещё шире.

— Нет правил, нет законов, нет меры. Все мы вольны поступать как вздумается, и единственное, что держит нас в узде — лишь мы сами. Даже этот договор о тотализаторе для вас не указ, потому что вы готовы оправдать мошенницу, стоящую перед вами.

Бог тьмы сложил руки на груди и напряжённо замер. Ведущая битву не знала, чего он добивался, когда говорил всё это, но его слова возымели своё действие.

— Мошеннице нет оправдания! — рявкнул Фалберт. — Но ты дело говоришь, брат. Мы составили договор и должны следовать ему. Там чётко сказано, что мы не имеем права лишать кого-либо бессмертия, статуса бога или Столпа. А значит, нужно выбрать другое наказание.

— Правильно, — кивнула Благословляющая воду Линн. — Да, Лилиан не справилась как хранитель, и если и надо судить её за что-то, то только за это. Пусть Сиири скажет своё слово, ведь академия принадлежит ей.

Со всех сторон послышался одобрительный гул. Ведущая битву вздохнула. Это было правильное решение, но ей совершенно не хотелось решать судьбу капризной богини. Слишком много проблем она доставляла в последнее время…

— Ну же, милая, — тихо сказал Деланей. — Скажи своё веское слово.

Сиири несколько долгих секунд всматривалась в глаза Покровительствующей любви. Она всё так же была преисполнена чувством собственного достоинства и ничего не боялась. Правильно, ведь худшее, что могло случиться, уже было под запретом. Богиня останется богиней.

Допускать её до подопечной Сиири не имела права. Возможно, для Лилиан это не будет наказанием, но главной расплатой будет позорное изгнание из соревнований. Амбициозной, самовлюблённой богине любви, только начавшей добиваться чего-то, это понравится меньше всего.

— Покровительствующая любви Лилиан, я отстраняю тебя от попечительства над Алиной Николаевой и требую забрать у неё твоё благословение. Поскольку больше ты не являешься хранителем, ты не имеешь права участвовать в состязаниях. Я считаю это достаточной мерой.

На несколько секунд воцарилась тишина. Деланей одобрительно кивнул, показал большой палец и захлопал. Следом за ним зааплодировали остальные боги. Лилиан злобно посмотрела на Ведущую битву.

— Пусть так, — процедила богиня любви. — Но мы ещё посмотрим, кто выйдет истинным победителем…

Сиири вздрогнула. В памяти послушно всплыли слова Деланея, небрежно брошенные несколько минут назад. «Нет правил, нет законов, нет меры. Все мы вольны поступать как вздумается, и единственное, что держит нас в узде — лишь мы сами». А ведь другие боги сейчас наверняка думают о том же. Что если нет наблюдателя, никто не узнает о том, как ты нарушаешь правила. Станут ли эти слова спусковым крючком, выпускающим на свободу зверя? Да. Наблюдателей в Мире грёз не осталось, есть лишь болельщики, и каждый из них займёт свою сторону.

Ведущая битву наблюдала, как боги обсуждали произошедшее. Сейчас все они снова разделятся на группы поддержки, как было в прошлые разы. Страсти накаляются, состязания движутся к финалу. Если Алина Николаева исключается, Хоуп Харви и Вероника Александрова остаются. Это будет действительно тройка сильнейших.

И Сиири с ужасом осознала, что из троих хранителей только она одна осмелиться играть честно.

Нет. Пока не поздно, надо действовать. То, что для богини войны начиналось как детская забава или отпуск, неожиданно превратилось в серьёзный вызов. Только тот, кто по достойной причине занимает своё место в стане небожителей, кто продолжает исполнять возложенные на него обязанности, может выйти победителем. Неужели богиня войны позволит кому-то из этих бездельников показать, что хранитель из него выйдет лучше, чем из неё? Неужели она не достойна звания сильнейшей? Неужели она не сможет показать, что только тот, кто работает, не покладая рук, имеет право называться хорошим хранителем?

Сиири оглянулась по сторонам. Фалберт спешил на выход из Главного зала, Линн торопилась занять место у Видящего кристалла. Да, эти двое однозначно решили идти до конца, чего бы это ни стоило. А значит, так же следовало поступить и ей.

И пусть Джереми только попробует проиграть…

Новостей из Мира грёз не было ни утром, ни во время перехода назад, в Санктум. Элиот говорил, что несколько раз вызывал Ведущую битву, но та либо не отвечала, либо говорила, что сейчас не до этого. Оставалось только ждать, но это был один из тех случаев, когда ожидание результата было хуже любого результата.

Алина ни с кем не разговаривала, на вопросы отвечала односложно, большую часть времени шла, уткнувшись в телефон. Мобильная связь в этой части острова практически не ловила, но Дар позволял этой девушке выйти в Интернет в любой точке мироздания. Вероятно, она пыталась связаться с Покровительствующей любви. Вероника не собиралась уточнять.

Элиот не решился рассказать Джереми и Санни о том, что произошло ночью, хотя те и чувствовали напряжение, царящее между остальными участниками похода. Они пытались выяснить что-нибудь у Вероники, но та не знала, что сказать. Признаться, что Алина жульничала? Сказать о том, что видела с ней богиню любви? Где та грань, которую нельзя было перейти, не задев при этом чьих-либо чувств? Вероника не знала, а потому так же отделывалась общими ответами. Вскоре и Джереми, и Санни оставили бесплодные попытки и ушли в сторону.