Эльбрус Мяус - Бессмертное сердце

— Точно! — воскликнула Зифф, хлопнув себя по лбу.

Дверь скрипнула и отворилась, через пару секунд в дом вошла еще одна девушка с охапкой хвороста. Это была противоположностью Зифф: маленького роста, миниатюрная, с длинными темно-лиловыми волосами, заплетенными в толстую косу. Девушка напоминала танцовщицу, так плавно она передвигалась. Скинув хворост около камина, вновь прибывшая повернулась — чертами лица она походила на Зифф — глаза раскосые, уши вытянутые, только кожа бледно-лиловая. Одета девушка была в белую распашонку и темно-коричневую юбку, которая доходила до самых щиколоток. Она улыбнулась, и на лице тут же вспыхнули ямочки:

— О, гости, — подойдя к Звончику, девушка взяла его на руки и прижала к груди. — Располагайтесь, сейчас выпьем чего-нибудь горяченького.

— Кая, ты его задушишь! — смеясь, воскликнула Зифф и, махнув на прощание рукой, вышла.

Они остались втроем: Кая ушла в кухню, а Звончик отодвинул плетеный стул и сел за стол. Медея последовала его примеру, поражаясь, как он вытворял такие вещи. За пятьсот лет знакомства, лекарке так и не удалось разгадать своего друга. А за три тысячи лет жизни армеди пришлось повидать многое. Пусть девушка и не помнила обитателей дома, ей было очень спокойно и уютно. Словно и правда пришла к старым добрым друзьям.

Вскоре вернулась Кая с тремя чашками, наполненными горячей, ароматной жидкостью. Как ни странно, но девушка принесла любимый кофе Медеи — с апельсином, корицей и карамелью, сама же хозяйка пила чай, который пах цитрусами, яблоками и медом. Для Звончика Кая принесла молока, от чего Медея облегченно вздохнула, сообразив, что пушистый прохвост не намерен шутить. Впрочем, при желании он пил и ел любую еду, что еще раз подтверждало — никакой он на самом деле не кот. Вся гостиная наполнилась приятными ароматами. Не обошлось и без десерта. И здесь Медею удовлетворили — Кая принесла почти несладкий пирог с орехами и вишней — единственная сладость, которую предпочитала лекарка.

— Спасибо большое! — с восторгом воскликнула девушка, тронутая такой мелочью. — Вы извините, что я не помню вас.

— Ничего страшного, — Кая дотронулась до руки девушки, в знак поддержки. — Только не стоит разговаривать со мной так формально. Все-таки мы давно знакомы.

— Как дела на границе? — тем временем спросил Звончик. Он моментально выпил свое молоко и теперь скучал.

— Как всегда, спокойно, — пожала плечами Кая. — Прошли те времена, когда из Ламастора сбегали в людской мир. Видимо, перевелись храбрецы. Да и люди магов не любят.

Медея с какой-то детской радостью поглощала пирог и запивала его кофе, поэтому слушала вполуха. Как мало ей нужно было для счастья! Но в этом-то и вся прелесть. Лекарка любила и умела ценить и радоваться простыми вещами.

— А сюда никто не пытается пробиться? — Звончик стянул с тарелки кусок пирога.

— Нет, — Кая отрицательно покачала головой. — Можно сказать, что мы сторожим границы «на всякий случай». — Она горько усмехнулась.

— Простите, о чем это вы оба говорите? — удивленно спросила Медея.

— О том, что Кая и ее сестры — полинаи, — важно проговорил Звончик, разом съедая весь кусок. — И они стерегут границы.

— Полинаи? — переспросила лекарка, словно пробуя слово на вкус. В голове что-то шевельнулось. — Клан воинов — союзников армеди? Разве вы не погибли?

Кая и Звончик переглянулись, затем мягко посмотрели на девушку, как лекарь смотрит на душевнобольного. Медее стало неуютно.

— Понимаешь, — тихо начала говорить Кая. — Нас выгнали армеди.

— Нет, это неправда! — вскакивая с места, воскликнула Лунный Веер. — Ты врешь! Рамайтон никогда бы так не поступил!

Кая опустила глаза.

— Медея, сядь, пожалуйста, — Звончик вздохнул. — К сожалению, то, что она говорит — чистая правда. Просто ты не помнишь. Этот случай не хотели предавать огласке. Хорошо, раз ты мне не веришь, я покажу тебе.

Кот взмахнул лапами, делая слегка странноватые движения, от которых появлялся особый дым, вызывающий видения. Через несколько минут перед девушкой открылась картина.

Было около трех часов ночи. Погода стояла ясная, светила луна, а небо усеивали звезды, но эта картина вовсе не романтический пейзаж, а долгожданный отдых после продолжительной битвы. Люди (если их можно назвать людьми) устали, всем хотелось есть и спать, а от крови и тел болели глаза. Всем пришлось многое пережить, кто-то рядом плакал, кто-то ругался, а кто-то от бессилия и отчаяния просто не мог промолвить ни слова. Кая сидела на коленях на полупримятой траве рядом с убитыми родителями и ранеными сестрами, да и сама она не в лучшем состоянии. Глубоких ран не было, но почти все тело — сплошная царапина, а вывихнутая рука опухла. Зифф была ранена в ногу, и ей необходим лекарь. Весь клан полинаев ждало помощи от армеди. Но помощь ожидали уже сорок минут, и до сих пор никто не появился.

— Я пойду сама за ними, — поднимаясь, сказала Кая.

— Нет, не ходи. Я чувствую, что они вот-вот подойдут, — остановил ее глава клана.

Кая до крови закусила губу и смолчала. Хотелось ей многое сказать, да что толку срывать свой гнев на своих товарищах, которым и без того тяжело. Но как бы то ни было, глава не ошибся, через пять минут подошел отряд армеди вместе с Рамайтоном. Никто не верил, что он придет.

— Приветствую вас, полинаи, — громогласно молвил он. — Я привел своих целителей. Но должен вам кое-что сказать — после лечения вы должны немедленно покинуть Арий. За нарушение приказа вы будете изгнаны. Кто осмелится остаться — казнить.

— Что? — не веря собственным ушам, со злостью вскричала Кая. — Кем ты себя возомнил? Хоть мы и помогаем армеди, мы не твои подчиненные. Они прорвали защиту там, где никто не ожидал. Если бы мы не отступили, твари воспользовались этим. Большинство наших собратьев погибло. Ты понимаешь, что мы чувствуем?

Кая тяжело дышала. Поднявшийся гнев никак не хотел успокаиваться. Древняя беда Солнечной Страны периодически давала о себе знать, а так как армеди считали себя главными, в их обязанности входила защита Ария. Когда-то давно Круг Светлейших заручился поддержкой немногочисленного, но сильного клана полинаев, и теперь пользовался этим, как хотел.

— Меня это не волнует, — привычно спокойное лицо Рамайтона исказилось. — Факт в том, что вы не справились со своим заданием, и Кругу пришлось самостоятельно заделывать брешь. Если регери узнают об этом, это будет катастрофой. — Он замолчал, окинул взглядом присутствующих. Его мало интересовала судьба собственных пешек, поэтому успокоившись, он продолжил: — Я высказал все объяснения. Вам лучше поторопиться и исчезнуть.

Едва он закончил говорить, Мудрейшего окутал дым, и он испарился. Кая от бессилья не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Ее злость теперь тлела, словно угли, уступая место горечи и разочарованию. Они, не только полинаи, позволили такому, как он, быть лидером. От этого ей хотелось плакать.