Эльбрус Мяус - Бессмертное сердце

Видение пошатнулось, дым рассеялся, и все исчезло. Этого хватило, чтобы Медея Лунный Веер была шокирована. В ее голове все смешалось, и, не зная, что сказать, лекарка поднялась и вышла на улицу. Новая правда оказалась неприятной и вызывала тошнотворные позывы. Весь стойкий образ человека, который был для нее учителем, рассыпался в дребезги, словно хрустальная ваза. Круг Светлейших поведал всем, что полинаи погибли из-за Ветки Заветных Желаний, украденной из одного Хранилища. Другие народы приняли эту информацию спокойно, так как старались сильно не вмешиваться в чужие дела. Кто бы мог подумать, что дело в Темных Сущностях?

Медея стояла на крыльце и медленно дышала, чтобы справиться с эмоциями. Ветер приятно холодил ее разгоряченное лицо, а шелестящие листья успокаивали. У армеди появилось раздражающее ощущение, что ее тоже используют. Но для чего? И почему ее? Почему именно сейчас? Или Рамайтон был настолько отвратительным, что не задумывался, какие методы использует? Очередные вопросы и сомнения только прибавляли проблем.

Понимая, что сейчас нет смысла об этом думать и простояв еще несколько минут, девушка вернулась внутрь.

В честь Бога Гирдасу обещали устроить пышное празднество: его высокую, каменную фигуру на площади украшали цветами, бусинами, лентами и морской солью. Искусство Огня открывало парад и приветственную речь, а после, избранные девушки от всех Искусств, дарили Богу танец. Камилла Лавар была одной из них. Выступать на празднестве считалось большой заслугой, и выпадало не каждому и не просто так. Девушка получила предложение выступить, благодаря своим достижениям и хорошим результатам.

Но сейчас ее мысли летали где-то далеко и были заняты только тем, что ей сказал Альф. Лицо Камиллы было напряжено, в глазах читалось отсутствующее выражение. Хорошая память тела, позволяла не сбиться в движениях. Ей хотелось закончить репетицию как можно скорее и ринуться на поиски Зеркала Правды. У знавшей Ламастор очень хорошо девушки, были некоторые предположения. Единственное место, где она еще не появлялась — Башня Воздуха. Конечно, довольно странный выбор, но что-то подсказывало, что Лавар не ошибается.

Едва Семир — руководитель танца и ассистент Мага Воздуха Рубета — сказал, что репетиция окончена, Камилла понеслась в Башню. Перед входом она начертила одну сложную руну, прошептала пару слов на арийском, и защитная магия, нехотя расступилась. На первом этаже девушка увидела мозаичный, ультрамаринового оттенка пол, лазурные стены и белую с черными, будто артерии, прожилками лестницу. Начиная со второго этажа стены Башни светлели и к крыше становились белыми. Остановившись на четвертом этаже, где располагались комнаты адептов, Лавар огляделась.

В первом алькове, недалеко от лестницы, на выложенном постаменте из серого идеально круглого камня, виднелось нечто, напоминающее четырехстворчатое окно. В дубовой позолоченной раме отсутствовали стекла, и сквозь них не отражалось происходящее за пределами Башни. В правой створке виднелось сине-белое, морозное небо, падал снег, с верхнего края рамы свисали сосульки. В двух проемах посередине плыли чистые, легкие облака, в ближней, к зимней, росли деревья, с набухающими почками; в другой колосилась высокая зеленая трава. В последней створке — слева — алел закат в клубистых, серых облаках, в воздухе плавно летали ярко-рыжие кленовые листья.

По белому мраморному полу тянулась золотисто-желтая ковровая дорожка, с правой стороны виднелись темные двери, ведущие в комнаты адептов. Камилла оторвала взгляд от странного окна и, поежившись от легкого возбуждения восторга, закрыла глаза, выдохнула через нос, и поднялась выше. Ее вело какое-то странное внутреннее чувство уверенности. Наконец широкая мраморная лестница окончилась светлым коридором, поглощенным сумраком, лишенным окон. В конце коридора за коротким поворотом Камилла едва не закричала от радости и страха. Перед ней предстала трехметровая круглая арка с колоннами из сапфира. По колоннам змеились, будто лианы, хрустальные линии, напоминающие струи воды. Сзади и спереди арки на полу лежали два куба, грани которых отражали небо в разное время года и суток. А перед ними пространство разрезали оранжево-красные, светящиеся и блестящие цепи.

Камилла достала пузатый флакон из прозрачного стекла с высокой крышкой, в котором клубилась темно-фиолетовая жидкость, откупорила и, задержав дыхание, быстро выпила. Тело онемело, обдало холодом, живот скрутило и сразу же отпустило. Девушка, шепча заклинания, медленно подносила руку к цепям, на них высвечивалась руна, похожая на мелкие цветки, и цепи с легким хлопком лопались, оставляя после себя настойчивый запах грозового неба. На первый куб она капнула лиловой жидкости из другого флакона, отчего погас и второй. И достав стеклянный ключ болотного оттенка в виде сердца, вставила в арочное пространство и повернула два раза вправо и три влево.

Зеркало Правды мерно засветилось голубоватым светом, на поверхности появились круги, будто накрапывал дождь. Хлынул беспрерывный поток, а затем все успокоилось. И Камилла Лавар увидела…

— Ками! Ками! — доносящийся снизу голос был добор и нежен.

Девочка открыла глаза и, потянувшись, спрыгнула с кровати. Ее босые ножки мягко шлепали по полу — она бегала по комнате в поисках домашнего платья.

— Ками, давай скорее, завтрак стынет! — снизу вновь послышался крик, только на этот раз чуть громче и немного настойчивее.

Впопыхах натягивая платье, Камилла побежала вниз, перепрыгивая через ступеньку. Из кухни доносился запах свежей выпечки.

— Доброе утро, папочка! — Камилла ворвалась в кухню. На ее лице счастливая улыбка от уха до уха, платье надето шиворот навыворот, а хвостик завязан набок.

— Какая же ты забавная! — отец засмеялся, осторожно поправил ее волосы и мягко нажал на маленький нос. Девочка поцеловала отца в щеку и забиралась с ногами на стул.

На столе стояла большая чашка с чаем и круглое блюдо с блинчиками, в виде трубочек с черничным вареньем. Она протянула руки и с большим наслаждением, пачкая рот в варенье, стала завтракать.

— Ну как, вкусно? — отец все так же улыбался, нарезая за другим столом овощи.

— Да! — воскликнула Камилла с набитым ртом.

— Я сейчас буду готовить грибной суп на обед, а после займусь яблочным пирогом. Как ты смотришь на то, чтобы помочь мне?

Она кивнула, беря еще один золотистый рулончик. Варенье вырывалось и капнуло на стол. Еще несколько штучек и она, наконец, наелась. Затем, помыла посуду и прибрала за собой…

После обеда Камилла побежала за рыбой на Главную площадь, где и располагался рынок. Улица, по которой она шла, была довольно оживленна: туда-сюда сновали телеги и повозки, бегали ребятишки ее возраста, слышались крики торговцев.