Эльбрус Мяус - Бессмертное сердце

Поиски лавки трав привели девушку в конец города. Серое каменное здание с деревянной покосившейся вывеской стояло у самой кромки леса. Чуть поодаль виднелись стены церкви Создателя. Но сама она выглядела заброшенной: витражные окна осыпались, двери отсутствовали, а побелка посерела. Дворик вокруг сильно зарос, и даже из пустых проемов виднелись ветви плюща. Странное место. Привязав коня, лекарка торопливо вошла в лавку.

Внутри было светло и сухо: на плошках лежали порошки, с потока свисали пучки трав, на полочках и стеллажах стояли склянки, фиалы, баночки, мешочки. У прилавка стояли корзинки с фруктами и ягодами, в основном сушенными, нужными для настоев. За прилавком расположилась женщина, с собранными в тугой пучок черными волосами. Ее лицо покрывала легкая сеточка морщинок на смуглой коже, глаза были поведены коричневой краской, а в ушах виднелись длинные круглые серьги. Одета хозяйка в платье, поверх которого был наброшен пуховый платок.

— Что тебе, деточка? — сузив глаза, спросила женщина. Голос ее чуть хрипловатый.

Девушка молча протянула ей список. Та окинула лист цепким взглядом и недовольно поинтересовалась, есть ли у армеди разрешение на эти травы, но увидев медальон, успокоилась и, подобрев, собрала, что просили. Это заняло минуты три, Медея поблагодарила женщину, расплатилась и с чувством выполненного долга вышла на улицу.

Вечерело. Поиски заняли у нее слишком много времени. Когда лекарка собиралась в обратный путь, со стороны церкви послышался какой-то шум. Медея слезла с коня и, оставив его на поляне, ближе к лесу, отправилась посмотреть. Неуемное любопытство! В церкви было темно, а из-за того, что тучи обложили небо, казалось, будто свет никогда не проникает в помещение. Все это что-то ей напоминало и наводило на определенные мысли, но сейчас было не время и не место, чтобы медлить и рассуждать.

Несмотря на свое хорошее зрение, Медея пробиралась на ощупь. Что она хотела найти в старой заброшенной церкви? Но что-то не давало ей повернуть назад. Мысленно кивнув самой себе, переступая через обломки мебели и кирпичи, она пошла в северную часть, где виднелась лестница на второй этаж. Она так же была полуразрушенной. Некоторые ступеньки отсутствовали, от кованых перил остались обрубки. Подтянувшись, лекарка залезла на ступеньку и, отряхнувшись, осторожно пошла вверх.

Чем выше девушка поднималась, тем отчетливее становились звуки. Сначала армеди слышала шорох и легкий скрежет, отчего ей казалось, что это возятся мыши. Но когда она поднялась, то стала слышать шепот и глухие звуки ударов. Так как она пробиралась в темноте, ничего рассмотреть не удавалось. Все сливалось в единый черный цвет. Медея шла медленно, осторожно ступая с пятки на носок. Неизвестно, сколько она прошла, но неожиданно справа шепот стал слышен особенно четко.

— Это последний? — послышался грубоватый голос.

— Да, теперь он уже ничего не скажет, — ответили слева. — Старейшины будут довольны.

— Скорее уходим.

Если судить по звукам, то людей было двое. Но армеди они не заметили и благополучно покинули помещение. Едва звук стих, Медея зажгла светящийся шарик. И срочно прикрыла рот, чтобы не закричать. Длинная, как пенал, комната напоминала либо мясницкую, либо уголок палача или маньяка. В дальнем углу виднелись застарелые темные пятна от крови и множество костей. Ближе к центру лежало пять обезображенных трупов. Лиц молодых людей невозможно было определить. По помещению распространялась характерная вонь.

Медея боялась пошевелиться и наступить на что-нибудь. Скованная страхом и отвращением, она никак не могла двинуться. Сквозь нее проходили волны Силы. Яростные волны захлебывали сознание, заставляя ее видеть жуткие, жестокие картины. Глаза армеди наполнились злыми слезами. В желудке поселились ежи, они ворочались, выворачивая его наизнанку. Память церкви легко подкидывала ей образы тех людей, что недавно покинули ее стены. Их перекошенные, фанатичные лица въедались девушке прямо в душу. Магических следов не осталось, но сомнений не было — Клан Дракона стоит обходить стороной.

На ватных ногах, судорожно, стараясь глубоко не вдыхать, лекарка направилась к выходу. А когда она вышла из церкви, снаружи было так же темно, как и внутри. На нее дыхнуло свежестью леса, несколько выветривая остатки увиденного. Быстро вскочив на коня, девушка помчалась прочь.

Тошнота не проходила. На улице было совсем темно, небо затянуло тучами. Ветер дул ей в лицо, заставляя глаза слезиться. Девушка уткнулась в гриву своего коня и так ехала, не разбирая дороги. Когда же они остановились, оглядевшись, Медея поняла, что снова вернулась к таверне. Она никак не могла прийти в себя и слезть. Лекарку продолжал бить озноб. Медея никогда не боялась смерти и крови. Армеди имели длительную продолжительность жизни, и убить их было трудно. Но вид мертвых людей привел ее к чувству отвращения и неприязни. Зверское убийство хуже сцен войны, которые ей показывал Звончик с помощью видений. Подняв голову, она сделала несколько глубоких вдохов и, спешившись, направилась внутрь таверны.

Там было более оживленно, чем утром. Рабочий день окончился, поэтому со всех улиц народ стекался для того, чтобы расслабиться. Половина отдыхающих с увлечением наблюдала за центром зала. Там вальяжно расположившись, играли в карты четверо мужчин. Одного из них Медея узнала сразу. Это был наемник, которого она видела утром. На вид ему было чуть больше двадцати, его темные волосы топорщились в разные стороны, в карих глазах отражался свет от масляной лампы, а в левом ухе виднелась длинная сережка. Играл парень со старым морским пиратом, поседевшим, с длинной бородой и усами; мощным детиной, в два раза шире и выше молодого наемника, и щупленьким, почти беззубым пьянчужкой.

Видно было, что играют они уже не в первый раз: их плечи и лица выдавали напряжение, между бровями пролегла складка. То и дело наемник, сомневаясь, проводил по волосам рукой, словно от этого появится везение. Играли на деньги, коих больше всего наблюдалось у того самого пьяницы. Несмотря на напряжение, в его глазах читалось лукавство.

— Ты жулик! — пробасил амбал, указывая на щуплого пройдоху, который, в очередной раз, сгреб себе выигрыш в пятьсот золотых монет. На его гневную реплику, победитель хитро улыбнулся и принялся раздавать новую партию карт. Морской волк сменил позу, почесал нос и выпил полкружки рома залпом. Несколько капель напитка пролилось, попав на его серого оттенка бороду. Детина тоже отхлебнул от свой кружки и закусил сдобной булкой.

Медея огляделась. К вечеру пришли в порт корабли, и свободных мест не было, кроме одного стола — самого близкого к играющим. Лавируя между людьми, девушка прошла к столу и, заказав кружку эля, присела.