Светлана Середа - Эртан (дилогия)

– Издеваешься? – обиделась я.

– Ага. Откуда я могу знать, что происходит? Я же не выхожу из палаты. Сам третий день, как очнулся. В первый – вообще лежал пластом, даже говорить не мог.

– Ну… Ника наверняка приходила.

– О да! – Женька с чувством закатил глаза. – Приходила. Ее сюда пускают раз в сутки и под строгим присмотром: она каждый раз, как меня видит, впадает в состояние, близкое к истерике. А тебя, вон, вообще отгораживают, – он кивнул на сложенную у окна ширму. – Внятного разговора пока не получилось.

– А Дан?

Женя помрачнел.

– Заходил один раз, в самый первый день. Тебя здесь еще не было. Я мог только глазами шевелить, он тоже был не слишком разговорчив: ограничились тем, что посмотрели друг на друга. Я потом просил Нику его позвать, но она сказала, что не нашла.

Я устало прикрыла глаза. Эйфория от встречи с Женькой схлынула, и навалилась апатия, словно я несколько часов кряду занималась изнурительным физическим трудом. Наверное, тоже последствия «магического сна».

Значит, за три дня он ни разу не зашел…

Я прислушалась к себе: что я чувствую? Обиду? Вряд ли. Скорее, смутное беспокойство. И еще – вину. Надеюсь, Дан изучил меня достаточно, чтобы понять: в минуты нервных потрясений у меня срывает крышу, и я могу наговорить глупостей. Шутка ли сказать, обвинила его в гибели друга! И ведь – только сейчас это поняла – сама себе противоречила. «Я знаю, что ты делал сегодня ночью!» – в запальчивости выкрикнула я, имея в виду его вылазку в мою комнату. Но если он был у меня, значит, никак не мог в это время убивать Женю. Да еще и в Реале.

События той ночи вспоминались очень отчетливо – гораздо ярче, чем часы, проведенные «в гостях» у лорда белль Фарро. Пожалуй, Умник, как всегда, оказался прав: это не сон. Дан был в моей комнате. Пытался убить меня. И – не смог. Или не захотел?

Я снова открыла глаза.

– Жень, мне нужно его увидеть.

– Все визиты откладываются на вечер, – строго произнес магистр Астэри, появляясь в дверях. – Вот к этой кровати, пожалуйста.

Два парня с носилками вошли в палату и остановились возле моей койки.

– Юлия, как вы себя чувствуете?

– Ничего. Только слабость…

– Это не страшно.

Магистр откинул одеяло. Голубой камень в перстне вспыхнул, и я почувствовала, как тело становится невесомым, приподнимается в воздух и медленно переплывает на носилки. Магистр накрыл меня простыней и махнул санитарам:

– В смотровую. К вам, Женевьер, я загляну чуть позже.

– Ну вот, через пару дней будете почти в полном порядке, – улыбнулся магистр, закончив осмотр и сопутствующие процедуры… – Если, конечно, не станете геройствовать и потерпите денек на постельном режиме.

– Угу, – согласилась я. Меньше всего мне сейчас хотелось геройствовать. – А где Дан? Он мне нужен.

– Я его видел последний раз два дня назад, когда он навещал господина белль Канто.

– Магистр, – в смотровую просунулась голова Кайриса, – здесь лорд Дагерати, он хочет поговорить с Юлией.

Верховный маг недовольно поморщился:

– Пусть подождет хотя бы до завтра.

– Я просил. Говорит, это срочно. Дело государственной важности.

Магистр покачал головой – очень уж ему не нравилась напористость главы Канцелярии. Или то, о чем Дагерати собирался со мной говорить?

– Магистр, я в порядке, – кажется, улыбка вышла не слишком убедительной. – Я поговорю с его светлостью. Только можно я на бок повернусь? Устала лежать на животе.

– Да, конечно. Я перенесу вас на кушетку.

Перстень снова вспыхнул, и я неспешно переплыла с жесткого смотрового стола на кушетку в углу. Магистр достал откуда-то дополнительную подушку, помог устроиться на боку, укрыл простыней. Мне было почти хорошо. Еще бы оставили в покое…

– Витторио, у вас десять минут. И помните: никаких потрясений. Я приглушил эмоциональную сферу Юлии, психотравма лечится гораздо сложнее, чем физические повреждения.

– Я понял, понял, – нетерпеливо отмахнулся лорд Дагерати.

Он опустился в кресло рядом с моей кушеткой, положил ногу на ногу.

– Здравствуйте, Юлия. У нас мало времени, поэтому обойдемся без предисловий и вопросов о самочувствии. Я хочу, чтобы вы описали все, что с вами происходило, начиная с того момента, как вы вошли в свою комнату перед похищением.

Я описала. Собственно, рассказ получился коротким: странный запах от подушки, пробуждение в доме белль Фарро, «романтический завтрак», экскурсия. А дальше – только свист плети, боль в спине и красная пелена перед глазами.

Как ни странно, эмоций не было. Похоже, магистр каким-то образом заморозил мои реакции: о самом страшном унижении, какое мне довелось испытать в жизни, я рассказывала лишь с легкой брезгливостью – словно зачитывала страницу из дешевого эротического романа.

– Я быстро отрубилась, – равнодушно закончила я. – Белль Фарро несколько раз приводил меня в чувство, но хватало ненадолго.

Лорд Дагерати выслушал, не перебивая, но остался недоволен:

– Мы уже в общих чертах восстановили картину похищения, и охотничий домик осмотрели. Меня интересуют детали, Юлия. О чем вы говорили с Грегором белль Фарро?

– Да ни о чем вроде, – я шевельнула плечом. Спину начало пощипывать, как при электрофорезе. – Говорил он в основном. Строил из себя хозяина положения… и вообще – хозяина. Распинался о том, что женщин и власть надо брать силой. Мечтал корону примерить… Бахвалился, в общем. Спросите у него, – я криво улыбнулась. – Интересно, как он преподнесет эту историю.

– Он уже никому ничего не преподнесет. Грегор белль Фарро убит.

– Правда? – от такой новости я несколько оживилась и даже попыталась – без особого, впрочем, успеха – приподняться на локте. – Кто этот герой? Надеюсь, он получил достой ную награду?

– Еще нет, но непременно получит, – недобро усмехнулся лорд Дагерати. – Смертный приговор уже подписан.

Вот как, значит, награда герою – смерть? Я испытала укол сожаления: наверняка белль Фарро был убит во время операции по спасению, а значит, в том, что незнакомцу грозит казнь, есть и доля моей вины. Но эта мысль не задержалась в голове: все, что не касалось напрямую моих друзей, занимало меня чрезвычайно мало. Краем глаза я заметила, что магистр (он листал какие-то документы за столом и вроде бы не прислушивался к разговору) при упоминании о «награде» недовольно поджал губы. Во мне зашевелилось смутное, пока еще не оформленное в слова подозрение.

– Ваша светлость, а кто этот человек? Я его знаю?

Глава Канцелярии демонстративно взглянул на часы и поднялся.

– Время вышло, Юлия. Поправляйтесь скорей, думаю, мы еще с вами побеседуем.

Подозрение превратилось в догадку.

– Милорд Дагерати, подождите!..