Светлана Середа - Эртан (дилогия)

– Сегодня ночью. Понимаешь, я всё не решался тебе сказать… Думал – вдруг удастся отложить рейс на недельку, повеселимся в твой день рождения… Но – не получилось. Прости, малыш.

Он напоминал большеухого щенка, который напрудил в ботинок, и теперь искупает вину, тыкаясь носом хозяину в ладони. Мой верный и надёжный Андрей… Ты лишил меня не только права выбора, но даже священного женского права – обидеться на весь мир. Чей-то голос, в котором я с удивлением узнала свой собственный, спокойно сказал:

– Конечно, езжай, Андрюш. Тебе помочь собраться?

– Юльчик, ты у меня просто чудо! – Он шумно выдохнул – с видимым облегчением. – Собирать мне почти нечего, ты же знаешь, тревожный чемоданчик у меня в офисе, а в Чикаго я буду жить в корпоративной квартире. На первое время хватит, потом докуплю необходимое… Ну так я поскакал тогда? – Андрей снова глянул чуть виновато. – У меня самолёт через шесть часов.

Собрался он действительно быстро.

– Через годик купим квартиру, поженимся, заведём ребёнка, – говорил Андрей, зашнуровывая ботинки в прихожей. – Мальчика. Димку. Дмитрий Андреевич – по-моему, звучит неплохо, да?

Тот факт, что я собиралась уйти от него насовсем, кажется, просвистел где-то мимо его сознания.

Выпрямившись, Андрей впервые заметил моё окаменевшее лицо.

– Малыш, с тобой точно всё в порядке?

– В полном. Если ты забыл, это была моя идея – расстаться, так что я к этому морально готова…

Когда он наконец ушёл, я прислонилась спиной к двери – ноги отказывались служить надёжной опорой. Чёрта с два я была к этому готова. Среди моих сценариев такой поворот был не предусмотрен. Если честно, я рассчитывала, что Андрей согласится со мной без лишних разговоров – я уже давно не замечала в нём былой страсти. Но если бы он вдруг начал убеждать меня в обратном, я была готова аргументированно отстаивать свою позицию. Да что там, я даже известие о другой женщине восприняла бы относительно спокойно – по крайней мере, тогда у меня было бы право устроить истерику. Но всё оказалось гораздо проще: Андрей собирался съездить в Америку, заработать кучу денег и прожить со мной долгую и счастливую жизнь. Вот только моё мнение на этот счёт его не интересовало. И это даже не было предательством – разве можно предать придверный коврик для ног?…

Минута проходила за минутой, а я всё стояла в прихожей, глядя в пространство отсутствующим взглядом. Потом, наконец, отлепилась от двери и бездумно двинулась на кухню. Зачем-то открыла холодильник. На меня сиротливо глянули коржики для торта, запасливо прикупленные за несколько дней до праздника. (В кои-то веки мне захотелось сделать именинный торт своими руками.) Мда… С днём рождения, дорогая. Возьми с полки двадцать шесть свечек и устрой себе из них торжественное аутодафе… К горлу подступил комок.

Я выудила из-за упаковки коржей бутылку водки, жадно отхлебнула прямо из горлышка, не чувствуя ни вкуса, ни запаха. Второй глоток прошёл хуже – гортань обожгло, на глазах выступили слёзы. Я перевела дыхание, закрутила серебристую крышечку и поставила бутылку на место – напиваться пока не хотелось.

Впрочем, и двух глотков живой воды хватило, чтобы привести меня в чувство. Я с отвращением захлопнула дверцу. Откуда во мне эта нелепая привычка – искать спасения от стресса в холодильнике? Во-первых, ясно, что его там нет. Во-вторых, сейчас меня всё равно тошнит от одной мысли о еде. «Нормальный женский маршрут, – хохотнул неунывающий внутренний комментатор, – Холодильник-Зеркало-Гардероб.»

«Точно. Я же теперь свободная женщина. Сейчас приоденусь, накрашусь – и на съём», – я рассмеялась, коротко и зло, с сожалением осознавая, что этот простой и действенный план мне не по силам. Свобода обрушилась на мою голову неожиданно, как наследство от американского дядюшки, и я совершенно не представляла, как можно распорядиться этим незапланированным богатством. За четыре года Андрей успел так прочно врасти в мой быт, что я уже забыла, какой она была – свободная жизнь, жизнь-до-Андрея. И была ли вообще?…

Я бесцельно блуждала по квартире, и привычные вещи открывались мне в неожиданном ракурсе. И смешно, и грустно: я прожила в этой квартире почти двадцать шесть лет, Андрей – всего четыре года, но она почему-то отражает именно его характер. Книжные полки заполнены его книгами, платяной шкаф – его одеждой, даже в ванной его флаконы и тюбики занимают едва ли не больше места, чем мои. Нет, разумеется, даже самый неискушённый детектив мог бы определить, что хозяин квартиры живёт не один. Но какая она, его женщина? Её – моя! – сущность неуловимо растворена в окружающей обстановке.

Я содрогнулась, почти физически почувствовав, как истончается, тает моё тело. Незаметно сгустившиеся сумерки усиливали это ощущение. Я в панике щёлкнула выключателем – яркий электрический свет залил комнату. Но это не помогло: теперь мне казалось, что изо всех углов за мной наблюдает Андрей. Надо бежать отсюда!.. Нет, не бежать. Уходить. В бегстве есть что-то позорное, я же просто оставляю эту высоту… ненадолго. Тактическое отступление, вот как это называется. Жаль только, что у меня нет заранее подготовленных позиций, на которые можно отступить.

Когда-то, целую вечность назад, мой тыл был надёжно защищён: у меня было место, в котором можно отпраздновать победу или оплакать поражение, набраться сил для очередной атаки или просто дезертировать с поля боя… Пальцы дрогнули – они до сих пор помнили тот телефонный номер… Хватит! Я сама покинула это место, взрывая за собой мосты и перекапывая дороги. Туда нет возврата. Да и вообще, сколько можно хвататься за мужскую жилетку? Я не ищу совета или утешения, мне просто нужно ненадолго остановиться, оценить обстановку и выбрать направление движения. Мне нужен всего лишь островок безопасности. Желательно подальше от цивилизации – телевизора, телефона, Интернета. И этой квартиры.

А ведь у меня есть такое место – дача Покровских, неожиданно вспомнила я. И усмехнулась: тоже мне, «дача»… Владислав Григорьевич Покровский, старинный папин друг и однокурсник, вместе с женой и дочерьми-близняшками два года назад уехал в Швейцарию. Но твёрдо рассчитывая вернуться, отказывался даже обсуждать продажу дачного участка в Новгородской области. Я знала, как нежно он любит свои шесть соток, сколько фанатичного труда вложено в крошечную хибарку… и не смогла отказать, когда он попросил меня изредка наведываться на дачу, чтобы убедиться, что там всё в порядке. Последний раз я была там в конце октября. Проветрила дом, заплатила земельный налог, пожевала промёрзшей черноплодки – и уехала. С чистой совестью и твёрдой решимостью не возвращаться до следующей осени. Однако, похоже, пришло время для внеочередного дежурства.