Евгения Кострова - Калейдоскоп вечности (СИ)

Он сделал шаг вперед, и волосы на его голове встали дыбом, как у разъяренной кошки, но прежде чем он успел собрать достаточно энергии, чтобы создать воздушную воронку, человек, чувствующий себя вполне комфортно в его присутствии, спокойно произнес:

— Мое имя Руаль Моруа, мой род ведет свое начало на земле священной и гиблой Британской Империи. В его голосе не было первобытного страха, который Скай столь часто слышал от других людей просто находящихся с ним в одной комнате и случайно встречающихся с ним взглядом в коридорах дворца, и уже это заставило его испытывать дискомфорт. Его светлые брови угрюмо сошлись на переносице, когда в руке заблестел стеклянный клинок без гарды и рукояти, прозрачный как слеза. Вихри ветра взметнулись к ночному небу, и вокруг юноши стали скапливаться сильные воздушные сине-лазурные порывы, как океанские штормовые волны, теплые и разящие, и земля под его ногами расширилась, словно по швам, раскололась на крупные гранитные куски.

— Похоже, что кто-то распространил на территории Старого Города белую болезнь, изменяющую сознание человеческое и их натуру на противоположную им, раскрывая их самые порочные и темные стороны души, — продолжал свою неспешную беседу мужчина, даже не дрогнувший при виде массиве вихря, снесшего ближайшие постройки. Глаза Моруа коварно сузились, словно он был пророком, знающий тайну человека, пришедшего к нему на исповедь.

— Знаешь, поговаривают, что люди в смерти своей встречают зеркальную стену, находясь в кромешной бесконечной тьме, и все пытаются разбить преграду, чтобы не сойти с ума и выйти на свет, дабы не остаться навечно в ночи, где собственное имя разносится бесконечным эхом, но разбивая зеркало, становятся пустыми безликими тварями, жаждущими поглотить чужую душу, которая больше никогда не сможет переродиться. Не этих ли страшных чудовищ ты повстречал на своем пути? Единственное, что может остановить процесс полного поглощения — это исцеляющий огонь. Или ты хотел, чтобы эта мертвая зараза перекинулась от старого града к новому?

Алмазное лезвие заискрилось голубыми молниями, и небеса загрохотали, сгущая облака, подчиняясь власти клинка.

— Сила, что течет по нашим венам вместе с нашей кровью, дана нам для защиты людей. И ты мог бы их спасти, — щебенка, трепещущая под его ногами, поднялась в воздух, а вокруг юноши образовалось серебристо-белое поле, изменяющую саму силу гравитации, — но вместо этого твоя соплеменница погубила под камнями и валами огня тысячи жизни менее чем за секунду. Твоя жизнь и жизнь твоей верной поданной будет малой расплатой за содеянное кровопролитие.

— Какие сильные слова для столь юного человека. Но потому ты и юн, думаю, что будь я твоего возраста, вполне мог рассуждать бы также, если бы не столкнулся с этой чумой в своем прошлом, — невозмутимо рассуждал он, лаская пальцами горящий ветер, который не причинял ему боли. — Эту болезнь, эту черную магию нельзя остановить, она передается через кровь, дыхание. Лишь пламя рассеивает эту нечистую силу. И в юношестве глупцы те, кто не учится на чужих ошибках, — символы на его предплечьях заиграли, ползая по его телу словно ожившие змеи, вплетенные в саму кожу, облегая его своими склизкими толстыми кольцами. — Я глупец, потому что не извлек уроков тех, кто смог пережить этот кошмар, а ты, видя все это, продолжаешь нести ерунду о спасении тех, кто еще способен блуждать по этим руинам. Как только демон вышел к гавани — они были уже обречены на погибель свою, и вопрос был только во времени, которое займет у черной смерти, чтобы добраться до противоположных берегов и подчинить своей неконтролируемой власти всю Столицу. Разве ты не понял, мальчишка? Это испытание, которому подвергаются участники Великого Турнира — как судья ты должен быстро и верно принять наиболее лучшее решение, а будешь медлить, погубишь больше жизней, чем спасешь.

Глаза Ская вспыхнули белой яростью. Он представил себе, как невидимая рука тянется к его глазам, выдирая глазные яблоки из глазниц, а голова раскалывается на части.

— Я убью тебя, — шипел он, проникаясь чувством гнева, выжигающий саму его сущность. И смерчи заволакивали кучево-дождевые чернильные облака, и белыми драконами кружили молнии, развеваясь в сумеречном мареве.

Глаза Моруа опасно сузились, но при виде воплощения человеческой злости в смертельный ветер, он не дрогнул, просто наблюдал с неким любопытством, и задавался вопросом, к чему приведет это бессмысленное и глупое сражение. Сможет ли оно расставить все по местам и удовлетворит ли победа юношу, полного высокомерия и иллюзорных представлений о справедливости мира. И, похоже, что хладнокровность Руаля, его циничная и непроницаемая маска только больше подпитывала злость юноши.

— Убив меня, ты чего-нибудь добьешься? — вопрошал мужчина, идя вперед против ветра, не страшась быть разодранным на мелкие крупицы. — Смогу ли я своей жертвой усмирить твой гнев — нет. В итоге, проигравшим станешь ты. Все твои действия при лобовой атаке я буду видеть наперед, ведь когда ты теряешь над собой контроль, то каждое движение, каждый поступок, каждая мысль — иррациональны. Если же я потерплю поражение, то ты потеряешь любую возможность изменить мир, который так ненавидишь.

Буйственный клин ветра прорубил черные сферы, клубящихся туч, обрушиваясь со всей сокрушительной мощью на противника. Прибрежные волны поднялись на несколько десятков футов в месте ветряной атаки. И зеркально-кристалльные стены воды расщепили все пришвартованные к гавани корабли и судна, волны вгрызались в деревянные палубы, как воздушные корни баньяна, сдавливая и удушая целую флотилию.

Фантомный столб воздушного вихря раскололся, развеявшись теплым ветром, когда Моруа одной рукой отвел от себя беспредельную атаку. Изумившись, Скай не сразу узрел, как фигура врага быстро надвигается на него, нанося крепкий удар по челюсти и разбивая нос. Юноша не успел даже вздохнуть, когда его спина ударилась об обгоревшие каменные стены костяного оттенка, из легких вышибло воздух, и он почувствовал кровь на кончике языка от прокусанных зубами губ. Не веря, он коснулся дрожащими руками крови, стекающей ручьем с подбородка, недоуменно вглядываясь в алый багрянец, и ощущая, как саднит горло от подступающей изнутри крови. Глаза смутно опустились вниз на изодранный кафтан, изорванный в клочья в момент удара с землей.

— Когда мы гневаемся, то не слышим самих себя, — пояснил Моруа с ледяным равнодушием, вновь надевая красный плащ и затягивая металлические цепи на грудных карманах, удерживающих с десяток острых охотничьих ножей. Рукоятки были выполнены из красного дерева, а с выемки до обушка клинка из дамасской черной стали плелись узоры разъяренных львов. — Знаешь, почему ты проиграл? — изящно выгибая алую бровь, вопросил Руаль. — Потому что наотрез отказывался прислушиваться к другим людям, слышишь только самого себя и свою аристократическую гордость, боясь уязвить собственное самолюбие. Мужчина походил на призрак, и был единственным ярким пятном посреди мятущихся серо-агатовых туманов ночи, полога тьма, накрывшего сгорающую землю, а его глаза, явившие собой отражение раскаленного солнца, в коем сочеталось богатый букет красного вина и смертельной волчьей ягоды, чей сок ядовит, и чьи плоды позже украшаются лепестками лиловых цветков.