Олег Князев - Кристалл Хаоса (СИ)

— Отлично. Самое время валить подальше, пока она не вернулась. — сказала Мориния все тем же сорвавшимся голосом.

— У меня есть запасной активатор для портала. Но не уверен, что нам стоит сбегать. — неуверенно проговорил Тизиан, покопавшись в кошельке и достав оттуда тонкую палочку — копию недавно сломанной.

— Тогда голосуем. Я за то, чтобы выслу…

— Чего вы до сих пор тут стоите? — спросила Шад-а-Кас, выходя из портала. — пойдемте-пойдемте, я не кусаюсь. Я причиняю боль иначе.

Багровая бездна уходила вглубь земли, насколько хватало глаз. В стенах были выполнены индивидуальные для каждого узника пыточные камеры. Периодически кто-то из них поднимал безнадежный, жалобный вой, имеющий мало общего с человеческим.

— Эй, мои способности тут исчезли. Даже когти не выпустить. Это что, ловушка?

— Никаких ловушек. Здесь имею силу только я сама — багровый туман блокирует способности всех остальных. — степенно объяснила богиня.

— Ну, о чем вы хотели поговорить?

— Не здесь же вам все объяснять. Пойдемте в мою резиденцию в Каверне Скорби. Вон она. — указала женщина на серую шестнадцатигранную призму, висящую в воздухе над бездной. Добравшись к ней по подвесному мосту, спутники немного подивились радостной и веселой расцветке во внутреннем убранстве комнат резиденции. Но вслух так ничего и не сказали. Шад-а-Кас провела их в комнату, напоминающую кабинет крупного чиновника, и усадила за огромный светлый стол.

— Чаю? Кофе? Или, может быть, приказать палачам добыть крови?

— Нет-нет, чай вполне годится. — ответила за всех Мориния.

Атре с очень виноватым видом проглотила черную пилюлю, позволяющую вампиру почувствовать вкус человеческих напитков. Вампирша внутренне корила себя за то, что скрыла от сестры три последних таблетки, поскольку считала, что с ней должна делиться всем поровну. Но уж очень она обожала вкус чая, любила его гораздо сильнее, чем Мориния. Так что последние пилюли из своего запаса Атре приберегла для себя. И сейчас с наслаждением пила любимый чай, чтобы немного успокоиться.

«Ну где же ты, Мори! Почему не появляешься? Ты же обещала, что сразу пойдешь ко мне и обо всем расскажешь. Неужели… да быть такого не может…»

Размышления вампирши прервал свист рассекаемого клинком воздуха. Атре дернула головой, и в стену за ее спиной на уровне глаз, дрожа, воткнулся метательный нож. В дверном проеме скользнула тень и пустилась наутек. Девушка выпустила коготь из указательного пальца и лизнула его, нехорошо улыбаясь. Не прошло и десятой доли секунды, как Атре нагнала ассасина и схватила его за шиворот. Ножки маленькой девочки болтались в воздухе, пытаясь лягнуть поймавшее ее чудовище.

— Да не пинайся ты…

— Пусти, гадкая. Пусти, говолю!

— Но ты начнешь убегать, или, чего доброго, в атаку пойдешь на меня. Привет.

— …

— Родители еще не учили тебя здороваться?

— Кого убить хотишь, того… то есть, с тем… не здоловайся. Я так думаю.

— Разумно. Я — Атре. А тебя как зовут?

Девочка промолчала, для надежности зажав рот обеими руками, чтобы не выдать врагу свое имя.

— Скажешь хоть, почему на меня напала?

— Ты покусала папку!

— Ну, извини. Я знаю, это неприятно, когда тебя кусают.

— Ты не понимаесь. Он метал нозы в цирке. И он не пошел на лаботу из-за тебя. Лезал, набилался сил. И его… это… ну как же ево… уволили, вот. И нам нецево есть тепель! Злать меньсе надо кое-кому!!!

— Это папа тебя так научил?

— Сему наусил?

— Ножи метать. Ты такая маленькая, но метнула очень… профессионально.

— Папка меня спесиально тлениловал.

— Слушай, я сожалею, что так произошло. Не убивай меня, пожалуйста.

— Созалеесь. Ладно. А злать нам тепель цево?

— У меня для тебя есть работа. Хорошо оплачиваемая.

— А сто за лабота?

— Раз смогла забраться в особняк и найти меня, значит, сможешь найти в Приньяно мою сестренку Моринию. Это она в основном твоего папку покусала, я ем мало. Но ты ее тоже не убивай. Выясни, что с ней случилось, и сразу возвращайся. Справишься?

— Плиметы ее давай. И есе…

— Что еще?

— Показы монеты. И половину плати впелед!

Перестав испытывать на себе давление множества божественных аур, Мориния наконец-то вернула контроль над голосом и наравне со всеми задавала богине вопросы. Наконец, несколько часов спустя, Шад-а-Кас откланялась, сославшись на важные дела. Троицу проводили в комнату для гостей с удобными белыми диванами и креслами и декоративным фонтаном.

— Они и правда собираются свалить на нас дело, с которым не справились при всей своей божественности и неограниченных ресурсах? — проворчал Тизиан, усевшись в кресло и собрав телекинезом группу маленьких водяных шариков из фонтана, жонглируя ими, словно юный третьекурсник магической академии.

— А тебе-то что, старик? — спросила его Мориния — Ты только что собирался то же самое провернуть.

— Да, но мне была обещана за это большая награда. А что предложат мне боги?

— Пока Богиня Боли нам этого не поведала. Подождем ее появления. — подытожил Жалкий.

Все трое разговаривали до тех пор, пока Жалкий и Тизиан не задремали в креслах. Мориния же продолжила ходить из угла в угол, словно зверь в клетке, еще много часов, пока в гостевую не зашла мужикоподобная женщина в черном парадном мундире.

— Я — святая Рильда. Следуйте за мной. Теперь вы под моей опекой, Повелительница очень занята.

— А как сочетаются святость и пытки? — ляпнул Жалкий спросонья, поднимаясь с кресла.

— Не советую вас меня злить. Вы — террористическая группа, пытавшаяся захватить власть в Сфере способом, опасным для существования всего нашего мира. Так что, если не хотите, чтобы я вас после выполнения возложенной миссии бросила в пыточные застенки, отнеситесь ко мне с уважением.

— А мы еще о вознаграждении думали. — разочарованно сказала вампирша.

— И думать забудьте. Теперь здесь главная я, и вам покажу настоящую боль! Уф… — внезапно произнесла святая и нащупала метательный нож, воткнувшийся ей пониже спины.

— Беги, сестла класивой вампилсы, спасайся! — послышался детский голос из-за дверей.

— Так, вот сейчас обидно было. То есть, Атре красивая, а я нет? — спросила Мориния, надолго успокоив Рильду сильным ударом в лоб.

— И ты тозе! Не пелезывай. И сказы сестле, сьто я тебя спасла, сьтоб она дала мне больсе монет!

Жалкий взял девочку за руку и повел к выходу:

— Скоро здесь начнется переполох. Вопросы — потом. Давайте по-быстрому выбираться отсюда.

Знаменитый по всем Островам менестрель, используя редкий артефакт — электрический микрофон, выводил своим чудесным баритоном красивую песню об измене и королевской ревности. Песня была столь остроумной, что зал периодически начинал рукоплескать, прерывая представление.