Юлия Бочарова - Красная луна

— А ты всегда сам готовишь? — невольно вырвался у меня вопрос.

Мужчина в это время проверяющий готовность мяса, повернулся ко мне, и удивленно приподняв бровь, проговорил:

— А разве ты видишь здесь кого-то другого?

— Нет, конечно, — я отрицательно покачала головой, а затем, сделав невинные глаза и мило улыбнувшись, сказала, — мне просто интересно.

— Интересно то, как живет твой враг, или ты не представляешь, что я могу не только убивать, но и готовить, — его холодные слова заставили меня нахмуриться.

— Вот почему ты все сводишь к одному?! — я разозлилась. — Если бы я и сейчас считала тебя врагом, меня бы здесь не было.

— Правда?! — он рассмеялся, задвигая противень с мясом обратно в духовку. — О, как это мило с твоей стороны! А я даже и не представлял, что ты настолько ко мне благосклонна.

Мужчина наигранно схватился за сердце и высокомерно задрал подбородок, не сводя с меня взгляда.

— Ладно, думай, как хочешь, — я удрученно опустила глаза и поднялась из-за стола, направляясь к двери. Вышла в коридор и, тяжело вздохнув, пошла в свою комнату.

Похоже, он собирается меня поминутно попрекать тем, что я ему недавно сказала. Но разве это была неправда? Или это настолько его задело, что теперь он будет вести себя со мной так всегда. Тогда спрашивается, зачем мне здесь оставаться, я ведь и сама могу как-нибудь прожить.

Тоска навалилась с новой силой, я прошла по лестнице, затем зашла в темную комнату, подкинула дров в камин, а после села на кровать.

Находясь будто во сне, я все еще не могла поверить в то, что моих родных больше нет на этом свете и в то, что я больше никогда не увижу одобряющий взгляд теплых карих глаз отца, и сияющею улыбку моей маленькой сестренки.

Прошлое, настоящее и ужасающее будущее. Хотелось опустить руки и забиться в какой-нибудь темный угол, где меня не будет видно. Но вместе с тем, я понимала, что этого делать нельзя. Чем сильней мы отдаемся горю, тем больше отдаляемся от реальности, уходя в мир собственных иллюзий. Боль никуда не денется, даже если я сейчас буду смеяться и танцевать. Боль теперь всегда будет со мной, и это неизбежно. Но дать моим родным покой я могла. С утра мне нужно будет заняться похоронами, поговорить с ищейками и купить кое-какие вещи, а потом можно будет преступить к моим прямым обязанностям. Нельзя забывать о грядущей катастрофе и о других хранителях. Просто сейчас мне нужно отпустить воспоминания и чувства, для того чтобы вновь стать защитником этого мира.

В тишине, царящей в доме, я тихо молила богов о покое для сестренки и отца, а еще о возможности собрать всех хранителей раньше, чем до них доберется прихвостень Тьмы. Ведь сейчас, после стольких столетий, они наверняка также как и я не помнят о своем прошлом, и не осознают свою истинную силу, а это лишний козырь для Тьмы.

Мне было больно думать о грядущих испытаниях и о тех людях, которые погибнут из-за несправедливости судьбы, и моего недосмотра. Коуэл ведь не знает, сколько крови было на моих руках в те времена, потому что если бы он знал, то наверняка бы так не говорил. Его гнетут воспоминания о прошлом, так же как и меня, хотя между нами все же есть небольшая разница — он не бежит от своей силы и воспоминаний, как это делаю я.

Свет и Тьма, с какой стороны не посмотри, предлагают только альтернативу возможного будущего, а сколько крови прольют те или иные последователи, чаще всего, в борьбе этих двух сущностей, не имеет значения.

Добро и зло, также относительны, ведь для одних эти понятия могут быть совершенно противоположными. Так, например, для народов, живущих в Великой Пустыне, до сих пор считается нормой — провидение человеческих жертвоприношений раз в сезон, для умилостивления богов. У народов севера, еще сто лет назад, принесение своего первенца в дар, являлось нормальным.

Нельзя говорить о том, что плохо или хорошо и грести всех под одну гребенку. Мораль и традиции у разных народов различны и здесь главное, чтобы человек сам понимал, что действительно является неправильным. Хотя глупо полагать, что мои представления об этом истинны, особенно теперь, когда мое восприятие мира поменялось.

Стук в дверь оторвал от размышлений. Я поднялась с кровати и проследовала к двери, открывая её.

В коридоре стоял Коуэл и напряженно на меня смотрел.

— Внизу тебя ожидают следователи, если ты не готова с ними разговаривать я им все объясню и попрошу прейти завтра.

— Ненужно. Я с ними поговорю.

Я прошла мимо мужчины и направилась вниз. Коуэл шел за мной следом и ничего не говорил.

В холле меня ожидали двое мужчин и по нашивкам на их куртках, можно было сказать, что они являются магами и членами ордена черных пантер.

— Здравствуйте, мисс Мария, — ко мне обратился высокий смуглый маг, с удивительно проницательным взглядом и серьезным выражением, на испещренном морщинами лице.

— Здравствуйте, господа, — спокойно произношу слова, — вы хотели со мной поговорить?

— Да, — напряженно произносит следователь, — разговор выдастся долгим, не могли бы мы поговорить в более удобной обстановке.

Я перевела взгляд на Коуэла в ожидания от него ответа. Ведь это не мой дом, да еще очень занимательные "вещи", которые некогда находились в гостиной, значительно подпортят репутацию этого темного, разумеется, если их кто-нибудь увидит.

Не обращая на мой пристальный взгляд никакого внимания, Коуэл кивнул и попросил проследовать за ним. Следователи приняли приглашение и вместе со мной вошли в гостиную.

При виде совершенно преобразившегося помещения, я не очень-то и удивилась. Но вместе с тем, смотря на небольшие уютные креслица, маленький столик рядом с кожаным диваном, горящий камин с потрескивающими, то и дело паленьями, я невольно улыбнулась.

Следователи устроились в креслах, а мы с Коуэлом уселись на диван. Чувствуя себя не в своей тарелке, я притихла, ожидая продолжения тяжелого разговора. Пытаясь отогнать боль, я с интересом начала рассматривать более молодого следователя. Для темного мага у него была весьма нетипичная внешность: короткие светлые волосы, правильные черты лица и ярко-голубые глаза.

— Может, начнем. — Я смущенно перевела взгляд на другого следователя. — Меня зовут — Патрик Эдвин, а этот молодой человек мой помощник — Юлиус Март. — Я кивнула. — Мы понимаем, что вам сейчас тяжело об этом говорить, но следствие необходимо все сведения, которые вы можете предоставить.

Я промолчала и напряженно нахмурила лоб, ожидая вопросов. Следователь, видя мое состояние, решил не медлить и покончить с этим неприятным делом как можно быстрее.

— По нашим данным вы не возвращались домой несколько дней. Можете рассказать, где вы провели все это время?