Юлия Бочарова - Красная луна

— Ну… — я замялась, представляя, что будет, если я выложу все, как было.

Видя мою заминку, Коуэл решил ответить за меня.

— Все это время она была здесь.

— Понятно, — серьезно проговорил следователь, по-видимому, решая, что мы любовники.

Отрицать что-либо я не собиралась, пусть думают, как хотят, мне сейчас все безразлично.

Я подняла на господина Патрика глаза.

— Допустим, что эти два дня вы провели здесь, — голос следователя стал напряженным, — тогда хотелось бы узнать, когда вы вернулись домой и, что произошло потом.

Воспоминания накатили на меня с новой силой, принося с собой ужасающую боль, в груди сильно заболело, но я взяла себя в руки, не поддавшись эмоциям.

— Не знаю, сколько точно было времени, когда я вернулась домой, — медленно начала я, — но прибывая не в лучшем расположение духа, сначала ничего не заметила и, войдя в холл, практически бегом проследовала в свою комнату.

— Постойте, — следователь меня прервал, — вы хотите сказать, что придя домой, не поняли, что случилось?!

Подозрительность этого мужчины заставила меня встрепенуться.

— Вы не поняли, — Коуэл решил вступить в разговор и все взгляды устремились на него, — мы сильно поругались утром, и Мари, скажем так, была сильно расстроена, не думаю, что в таком состояние она могла что-либо заметить.

— Из-за чего вы поругались? — заинтересованно проговорил следователь, обращаясь к темному.

— Из-за какой-то глупости, я точно сказать не могу, потому что Мари вспыхнула как спичка и прежде чем уйти, обвинила меня чуть ли не во всех проблемах этого мира.

Я недовольно посмотрела на Коуэла, пытаясь унять внезапно вспыхнувшее пламя в сердце.

Следователь перевел взгляд на меня.

— А что вы можете сказать по этому поводу?

— Не думаю, что наши ссоры относятся к делу, — я резко посерьезнела, пряча все свои эмоции в самом дальнем уголке разума.

Перемена во мне вызвала у ищеек противоречивые чувства. Сначала я была расклеена и еле говорила, а сейчас стала совершенной противоположностью — спокойная, собранная.

— Хорошо, опустим это пока, — согласился господин Патрик, — тогда что произошло после того, как вы поднялись в свою комнату?

— Я некоторое время провела там, а потом решила заняться домашними делами и спустилась вниз. Тогда же я заметила капли крови на полу, а потом, — мой голос сорвался, но я все же продолжала, — потом я открыла дверь в гостиную и увидела то…что увидела. — Мне было невыносимо тяжело об этом говорить.

— Все ясно, дальше вы упали в обморок и пролежали без сознания, пока мы Вас не нашли, — голос следователя стал каким-то неприятным и мне на миг показалось, что он меня подозревает, хотя это было смешно и…бессмысленно. Из-за этих подозрений я потеряла последние эмоции, руководствуясь, только теми знаниями и умениями, которые были у меня некогда.

Господин Патрик посмотрел на своего помощника и с минуту что-то обдумывал, но потом все же повернулся ко мне и спокойным голосом проговорил:

— Вчера утром к нам в отдел пришел человек, который сознался в убийстве некой девушки, которую мужчина встретил в старом переулке. Расследуя это дело, мы нашли место возможного преступления и следы крови, а дальше… — Всю эту информацию я восприняла с абсолютно спокойным лицом.

— Нет нужды продолжать, — я поднялась со своего места, прерывая следователя. — Преступник, убивший мою семью, сейчас на свободе и не думаю, что идя по ложному следу, вы его поймаете.

Маги на меня недовольно посмотрели, но в ответ получили только абсолютно спокойный взгляд.

— Вижу, вы не хотите говорить правду, мисс, — холодно проговорил господин Патрик, поднимаясь со своего места. — Если вы и дальше будете скрывать информацию, нам придется провести сканирование вашей памяти в принудительном порядке.

— Буду очень рада встретиться с главами ордена черных пантер, — бесчувственно произношу, не сводя взгляда с мужчины.

Он недовольно прищурил глаза.

— Думаю нам пора, мисс, — больше следователь ничего не сказал, только противно улыбнулся, а затем покинул дом вместе со своим помощником.

Пока Коуэл провожал следователей, я села ближе к камину и в напряжение начала смотреть на горящие поленья.

— Не стоило тебе все это говорить, — встав рядом с моим креслом, недовольно произнес темный.

— А ты хотел, чтобы я выложила им всю правду?! — я повернула голову и поймала его взгляд.

— То, что ты не умеешь врать, я уже понял, как и то, что ты не можешь сейчас адекватно рассуждать.

— Они сами виноваты, — я начала опять расклеиваться, — нечего было меня подозревать.

Еще чуть-чуть и я разревусь. И почему мое хваленое спокойствие продержалось так мало?!

Мужчина тяжело вздохнул, а затем взял меня за руку и силой поднял с кресла.

— Пойдем, поужинаем, а то ты совсем сникнешь.

Я печально посмотрела в его глаза.

— А что мы будем есть?

Он хмыкнул, увлекая меня за собой на кухню, и на ходу произнес:

— Ты наверняка такого никогда не пробовала, но если будешь себя плохо вести, то никогда больше и не попробуешь, — его насмешливый голос заставил меня улыбнуться и отогнать печаль.

— Ты такого плохого мнение о моих кулинарных способностях, что даже обидно.

— Хм, — он посадил меня за кухонный столик и скептично фыркнул, — лучшие повара мужчины и всем это известно.

— Согласна, — я тут же успокоилась и принялась разглядывать столовые приборы.

— Что?! Так быстро? — удивился Коуэл. — И даже не начнешь возмущаться и обвинять меня в невежестве.

Я улыбнулась, смотря в его смеющиеся глаза:

— Ну, если ты и дальше собираешься морить меня голодом, то я могу и передумать.

Он легко улыбнулся, и мне в этот момент показалось, что стена, стоящая между нами, начала рушиться.

***

Холод пробирается под мою новую куртку, заставляя все тело ежиться и дрожать. Завывают разыгравшиеся ветры, кидая снег прямо в лицо. Невозможно ни то, что идти, но и просто находиться на улице.

Сегодня, наверное, самое морозное утро за полвека, если не за столетие, но я не могла остаться в доме и проигнорировать обстоятельства, как сделали друзья нашей семьи (по-видимому, мнимые друзья).

Кладбище с еле выступающими из-под снежных заносов могильниками. Земля промерзшая до такой степени, что смотрителю и его помощнику пришлось долбить землю под гробы.

Слезинки катятся из глаз и тут же замерзают. Прощание слишком затягивается и Коуэл пытается меня увести, но я его не слушаю, падая на колени рядом со свежими могилами, и не в силах сдержать боль, поднимаю глаза к серым небесам. Сердце разрывается в груди и все меркнет от безысходности.

Время идет, руки и ноги скоро перестанут двигаться, но я все сижу не в силах пережить это горе. Понимаю, что мне пора отпустить их, но из-за собственного эгоизма, держу последние воспоминания о родных мертвой хваткой.