Катерина Кин - Узники крови (СИ)

Не знаю, как у других, а у меня этот простой жест вызвал какой-то первобытный ужас. Самое естественное, с чем я сталкивалась каждый день, сейчас нарушало все законы физики и жило своей собственной жизнью. Мои коленки тряслись как осиновый лист, если бы ноги так не примерзли к месту, я бы рухнула, где стояла. Дикий в первуювстречу во времена детства вызвал у меня страшную панику, но это… Это было похоже на какую-то квинтэссенция ночных кошмаров и не поддавалось простой логике. Крик звенел где-то в глубине меня, не выходя наружу только по причине железных обручей ужаса, сковавших грудь.

— Ты кто? — Ничего умнее, пока до боли знакомая рука рисовала на мне кровавые разводы, я не придумала.

— Мы это ты. — Ответ был под стать вопросу.

Моя рука нервно дернулась и ударила по руке отражения, отталкивая ее от лица. Где-то во мне еще теплилась надежда, что я не встречу сопротивления и столкнусь с воздухом… Но, увы — теплая, живая, дышащая копия моего тела, которая недовольно нахмурилась, созерцая мое лицо, будто я была полотном художника.

— Я это я, а кто ты — это совершенно не важно. И лучше бы тебе исчезнуть побыстрее, а то я…

И вот тут только до меня дошло, что пора бы оглянуться. Отражение меня так испугало, что только сейчас я заметила — зеркало и мы с копией висим в полной и абсолютной темноте. Все чудесатей и чудесатей…

— Я хочу на свет, — жалобно простонала я, замерев в неестественной позе и боясь пошевелиться. Не знаю, как называется фобия пустоты, но именно ее сейчас я испытывала со всей остротой.

Внезапно, пульс, стучавший у меня в ушах и головокружение закончились. Паника, не начавшись, отступила, сдав позиции сразу и насовсем. Меня обуяла самая настоящая злость, пришедшая вместе с воспоминаниями, как я тут оказалась. Я как идиотка вишу в глубине своего собственного тела, засунутая туда сумеречным, который вместо благодарности за спасение своей жизни решил поиграть в какие-то игры!

— А ну, пошло вон из моего тела, ты, отражение чертово!

С яростью взглянув на копию, я, не задумываясь более, толкнула ее изо всех сил в грудь. Она захлопала ресницами и упала по другую сторону зеркала, споткнувшись о раму внизу. Меня почти удовлетворило выражение удивления на знакомом лице. Но мне хотелось больше, увидеть тот же ужас, что я испытала буквально пару минут назад. Что бы такое с ней сотворить?

От плана пыток меня отвлекло нечто, словно толкнувшее изнутри. Я подняла голову и увидела, как окружающее пространство пронзает луч слепящего золотого света. Он как путеводная нить мерцал в темноте. Забыв об отражении, я подняла руку и прикоснулась к тонкому лучику, оказавшемуся теплым и будто живым. Не успела я моргнуть глазом, как он пронзил мое тело… Но страха или боли не было. Голова приятно закружилась и стала уплывать. Последнее, что я запомнила, было жадное выражение на лице тянущегося ко мне отражения…

— …думать нужно, прежде чем совершать такие поступки. Своей головой причем! Старейшины далеко и подсказать не могут? Прекрасно, а ты что вчера родился?!

Такой знакомый голос вызвал на моих глазах слезы радости. Я сморгнула их и окончательно очнулась, сев на траве. Моему взору предстало престранное зрелище — Маклей размахивал перед носом сумеречного пистолетом, в упоении читая ему лекцию. Видно было, что врагами эти двое не являются, но нечто дикое в открывшейся картине было.

— Ты очнулась! — Облегчение в голосе бессмертного будто прорвало во мне плотину. Все мучавшие меня за последнее время эмоции, стресс и напряжение от свалившейся ответственности выплеснулись в потоке слез, которые я, заикаясь, пыталась проглотить. Не вышло. Накопилось внутри столько, что тело буквально сотрясало от рыданий. — Ну, тише, тише…

Мужчина прижал мою голову к себе и нежно гладил по ней одной рукой, другой все еще не выпуская оружие.

Внутри не осталось ни одной мысли, я не накручивала себя, но успокоиться удалось далеко не сразу. Мне не мешала даже страшная боль в израненном носе, которым я упиралась в грудь бессмертного.

— Ты молодец, — едкость в голосе Маклея была для меня в новинку, но обращался он явно не ко мне. — Только твоих проверок не хватало девочке для полного и абсолютного счастья. На нее будто мало свалилось в последнее время. Ну, теперь ты доволен?

— Я прошу прощения. — Голос сумеречного был очень юным и очень растерянным. — Мне дали задание, и я пытался его выполнить…

— Если тебя назначили Проводником, то это вовсе не означает, что все твои действия теперь по определению верные! Я могу понять, что ты вдали от старейшин, но своей головой тоже думать необходимо! Маэль спасает твою никчемную жизнь, а ты устраиваешь ей такие испытания? И более того, неудача с полным отсутствием контроля тебя ничего не научила, и ты вновь заставляешь девочку столкнуться с этим монстром внутри! Ты вообще не мог просто взять и спросить ее о том, что с ней произошло до твоего прихода, этому тебя не учили?

Бессмертный был очень и очень зол. Понимая, что это из-за меня, тем не менее все равно было как-то неуютно. Не хотела бы я оказаться на месте сумеречного. Удивительно, но, похоже, эти двое уже были знакомы.

— Но перерождение? — В голосе Ниймана проскользнула надежда на то, что наконец-то он сказал что-то верное.

— Она прошла Нок-ча! Надеюсь, это тебе о чем-то говорит?

— Нок-ча…. — Сумеречный произнес это так, что я наконец оторвала голову от груди Маклея и перевела взгляд на него. Этот представитель славного народа сидел на траве и растерянно переводил взгляд с меня на бессмертного. — Но как… Без Проводника…

— Это я тебе и пытался объяснить. Каждый из вашей расы растет в постоянном окружении близких и под контролем старейшин, а Маэль не знала о своем предназначении, которое вы ей уготовили задолго до ее рождения. Все свои способности она постигала самостоятельно и практически без помощи окружающих. Так что я тебе рекомендую не удивлять ничему, что касается ее, и прекратить свои попытки наладить ее внутренний мир вашими методами. Она — другая.

Я видела, как сурово сжаты губы Маклея, как вся его поза напряжена и готова к действию, и поняла, что, не смотря на мирный характер его лекций, он готов к неожиданностям. Да, врагами эти двое не были, но и друзьями тоже…

— Я прошу прощения, самовольное поведение больше не повториться. Я не жажду твоей крови. — Сумеречный встал на одно колено и склонил голову передо мной.

Я растерянно посмотрела на бессмертного. Тот улыбнулся мне краешком губ и помог встать, слегка подтолкнув к Нийману.

— Я не жажду твоей крови, — выдавила я из себя, вспомнив того самого сумеречного, о котором почему-то так никому и не рассказала.